Власти Казахстана обеспокоены усилением радикального ислама

Власти Казахстана заявляют о важности борьбы с нетрадиционными толкованиями ислама. По словам председателя Агентства Республики Казахстан по делам религий Кайрата Лама Шарифа, "угроза экстремизма не является мифической и противодействие ему требует усилий всего общества совместно с государством".

Фото: Фото: AP

О росте радикальных настроений по мнению властей свидетельствуют и косвенные «обстоятельства». Казахстанские и зарубежные СМИ в этой связи пишут о том, что в последние годы в учебных заведениях Казахстана все чаще встречаются девушки в хиджабе, а кое-где даже и в паранджах, которые за исключением некоторых южных районов здесь почти не использовались. Так, 15 июля "Немецкая волна" отметила, что "ислам занимает все больше места в повседневной жизни казахстанцев. Уже и в крупных городах страны можно встретить людей в традиционных мусульманских одеждах».

Во всяком случае, завления власти об исламистской опасности не являются чем-то надуманным. Произошедшие в мае - августе вооруженные выступления исламистов в разных районах республики, в том числе в прежде совершенно спокойных северных районах, заставили власти забеспокоиться.

Читайте также: Запретив хиджаб, можно получить джихад

Впрочем, пока они борются главным образом лишь с внешними проявлениями. По мнению вышеупомянутого Шарифа, ношение того же хиджаба противоречит культурным традициям казахов. По его мнению, главная причина распространения хиджабов - "неискушенность в религиозных догмах и доверчивость граждан".

Казахстанский чиновник сетует на то, что "после многолетнего отрыва от своего наследия в прошлом веке казахстанские мусульмане отдалились от своих истоков и...потеряли связь с прошлым, не знакомы с великим наследием своих предков и не способны "отделять зерна от плевел" в силу слабых знаний об исламе...

Насколько известно из исторических сведений и художественной литературы, казахи растили своих дочерей в условиях свободы, не заставляя покрывать волосы... В богатом словарном запасе казахского языка нет понятия "хиджаб"... Нельзя слепо копировать чужие обычаи, следовать чужой культуре, в частности арабской".

На эту проблему обращал внимание даже президент Нурсултан Назарбаев, который на встрече с творческой интеллигенцией 11 марта текущего года заявил, что он "категорически против паранджи, особенно когда паранджу или хиджаб носят студентки или учащаяся молодежь. У нас никогда такого не было в истории, наша религия не имела такой традиции. Нужно уметь отличать истинную религию от навязанной нам".

Советник президента по политическим вопросам Ермухамет Ертысбаев особо указал на то, что "казашки и до революции, и тем более в советские времена в подавляющем большинстве никогда не носили хиджаб, не закрывали свои волосы, а ислам никогда не играл той фундаментальной роли государственно-политической, образующей, которую он играет, скажем, в Иране или в Саудовской Аравии". Впрочем, на территории Казахстана и среднеазиатских республик «работают» в основном деньги из саудийских и катарских «просветительских» и религиозных фондов.

Читайте также: Хиджаб приравняли к пирсингу

Астана видит пока что единственный путь борьбы с этим явлением - религиозное просвещение и «более грамотное изучение ислама». По крайней мере советник казахстанского президента Ермухамет Ертысбаев заверил общественность в том, что государство не намерено запрещать ношение хиджаба.

Впрочем, может ли сам по себе хиджаб угрожать власти? Скореее, это всего лишь дополнительное подтверждение роста вполне определенных настроений. И тревога лидеров Казахстана вызвана не хиджабами как таковыми, а растущей исламизацией страны.

По мнению ряда экспертов, появление девушек в хиджабах и тем более в паранджах свидетельствует о принадлежности к салафитам, особенно «на юге и западе страны, где превалирует казахскоязычное население".

У представителей властей пока хватает ума избегать явно выраженных насильственных действий в отношении тех, кто демонстрирует симпатии к тем же хиджабам. Иначе она рискует умножить число боевиков, которые обязаны соблюсти предписания своей веры. В лучшем случае, они уедут из страны, в худшем - могут решиться отстаивать свои принципы с оружиемвруках.Однако решать проблемуусилениярадикальных течений оно видит в основном в пропаганде.

Но, судя по всему, направление взято не совсем верно. Хиджабы и даже паранджи - всего лишь атрибуты, пусть во многом, с точки зрения властей, носящие протестный характер.

Критики власти утверждают: «противники хиджабов учат жизни: дескать, женщин угнетают и делают это не спрашивая самих женщин, что тем самым фундаменталисты отгораживаются от мира, тогда как они должны в него интегрироваться. Но что плохого в ношении хиджаба? Под него, в отличии от никаба, оружие или взрывчатку не спрячешь.

Они же напоминают, что ношение хиджаба - религиозное право, гарантированное Конституцией страны. Однако противники исламизации утверждают то, что поклонники хиджабов не намерены мириться со светским обществом и горят желанием его переделать и сделать это довольно радикально.

В любом случае, недовольных действиями власти и без того в Казахстане хватает. Студенты религиозных учебных заведений, которые приезжали из Казахстана в Египет на учебу в прежние годы, жаловались на гонения, которые им устраивал Комитет Национальной Безопасности (КНБ). Причем те облавы, которые происходили даже на египетской территории, пострадавшие относили на счет заказа казахских «чекистов».

С подозрением власти относятся и к развернувшейся в последнее время дискуссии в обществе по поводу необходимости легализации многоженства. В этом некоторые видят дополнительное проявление склонности к радикальным течениям, пришедшим из арабских стран.

Причем среди сторонников «токал» (так называют младшую жену) отнюдь не только мужчины. Кто-то считает, что в условиях, когда «нормальных мужчин мало, следует их поделить так, чтобы всем хватало». Другие выступают за это потому, что будучи обеспеченными женщинами, они хотят лишь получить статус замужней, чтобы дети не были безотцовщиной и что от мужчины в данном смысле требуется только имя, фамилия и указание на родство. Третьи готовы пойти на появление в доме еще одной более молодой жены, опасаясь, что будучи любовницей, та просто уведет его к себе.

Сторонники многоженства говорят: в исламе нет понятия "старшая жена" или "младшая жена", поэтому все обладают равными правами. Они указывают на то, что в стране насчитывается более 350 тысяч женщин в возрасте 25 - 50 лет, мечтающих обрести семейное счастье, но которым трудно найти свободного мужчину. Можно ли считать это при таком раскладе дополнительным проявлением склонности к радикальному исламу? Параллели все-таки сомнительные. Тем более, что и во многих доисламских обществах сплошь и рядом встречались полигамные семьи.

Что же касается роста радикальных исламских настроений в Казахстане, то, разумеется, отрицать деструктивную роль фондов из арабских стран Персидского залива было бы глупо. На саудийские и катарские нефтедоллары легко подкупаются имамы, а этому вопросу власти должны были уделять большее внимание.

Главное же здесь - нездоровое состояние общества в некоторых регионах. Послесоветские достижения Казахстана в экономике по сравнению со многими другими бывшими республиками СССР бесспорны. Однако критики утверждают, что по большей части они являются следствием эксплуатации природных ресурсов, на которых наживается главным образом верхушка и представители ближайших к Назарбаеву кланов.

Причем глубоко в провинции ситуация вообще безрадостная, чем и пользуются радикалы. Не случайно, например, что радикальные настроения все чаще стали отмечаться у тех же адаевцев в западном Казахстане, имеющих давние претензии к власти, которая слабо делится с ними доходами от газа и нефти, добываемых, кстати, на их же земле. Кое-кто предпочитает замалчивать проблему адаевцев. Более того, есть заметная тенденция среди некоторых представителей центральных кланов говорить о них как о традиционно нестабильном элементе.

Еще более поразительным для властей стало появление ваххабистского джамаата в северном Казахстане, в той же Актюбинской области почти на границе с Россией. Впрочем, все это проявления прежнего невнимания властей к нуждам «других» казахов, и теперь они пытаются увести общественное внимание от решения социальных проблем дискуссиями по хиджабам, паранджам и многоженству. Но станет ли их слушать народ в проблемных регионах?