Катынь. Миф российско-польской "перезагрузки"

10 апреля 2010 года под Смоленском разбился польский борт номер один. Погибли все 96 человек, находившиеся на борту, включая президента Леха Качиньского. За прошедший год много говорилось о том, что трагедия сблизила Россию и Польшу, что тональность отношений стала другой, что на самом высоком уровне начали серьезно обсуждать самые трудные вопросы истории вроде Катынского дела.

Фото: Фото: AP

Однако преодоление тяжкого наследия прошлого идет тяжело. Недовольство как российским расследованием катастрофы Ту-154, так и прояснением вопросов истории высказывал не раз не только русофобски заданный брат-близнец погибшего президента Ярослав Качиньский. Похожие слова позволяли себе нынешний глава польского государства Бронислав Коморовский и премьер Дональд Туск — политики, которые вроде бы настроены на диалог с нашей страной.

Читайте также: Российский счет за "Катынь наоборот"

Действительно ли катастрофа под Смоленском привела к потеплению российско-польских отношений к лучшему, или же в них мало что изменилось? Об этом в интервью "Правде.Ру" рассуждают политологи Сергей Михеев, Александр Дугин и Александр Рар.

Сергей Михеев, генеральный директор Центра политической конъюнктуры:

"Никаких заметных улучшений во взаимоотношениях России Польши не произошло. По большому счету надо понимать, что и катастрофа под Смоленском, и Катынское дело, и многие другие спорные вопросы двусторонних отношений — не более чем звенья в каких-то политических играх. Да, 10 апреля 2010 года произошла катастрофа, но ее попытались использовать в политических целях ради того, чтобы обвинить Россию во всех смертных грехах.

Падение Ту-154, Катынь и прочие эпизоды не меняют сути дела. Между Россией и Польшей много веков существовала жесткая геополитическая конкуренция, и никуда она сегодня не исчезла. В первую очередь это касается постсоветского пространства. Плюс ко всему Польша хотела бы использовать различные эпизоды своей истории для давления на Россию. Это очевидно, и со смоленской трагедией произошло то же самое.

Фамилии российских и польских политиков и конкретные эпизоды здесь роли не играют. Конкуренция между Россией и Польшей с распадом Советского Союза только усилилась. И гибель Леха Качиньского в этом смысле не меняет ничего".

Александр Дугин, лидер Международного Евразийского движения:

Фото: AP

"Год назад президент Качиньский сотоварищи летели в Катынь, чтобы лишний раз посеять зерна русофобии, но не долетели и разбились. Лучше бы они не занимались плясками на костях. А теперь в Польше звучат голоса, что это русские якобы погубили их президента. Это не удивляет, ведь русофобия и нападки на Россию — неотъемлемая часть сознания польской политической элиты.

Исторически у нас очень непростые отношения. Речь Посполитая в Средние века теснила нас, опережала, поляки были в Москве в 1612 году. Затем уже Россия поучаствовала в разделах Польши. Неприязнь к России — часть польской идентичности. Впрочем, русские тоже поляков не жаловали. Вспомним, как Федор Михайлович Достоевский изображал поляков — пародийные образы.Отменить историю, в которой было столько спорных моментов, за один раз невозможно.

Изменились ли российско-польские отношения за прошедший год? Возможно, криков с той стороны стало меньше. Но изменились ли они — не так уж важно. Российско-польские отношения — бесконечно малая величина с точки зрения геополитики. Сегодняшняя Польша мало что из себя представляет. Как Швеция под Полтавой перестала быть великой державой, так и Польша утратила свое прежнее значение. Россия пока есть на геополитической карте мира, а Польши уже нет.

Для нас важны отношения с Западной Европой, с Евросоюзом, и мы их строим. А Польша тут вторична. Славянство нас вроде бы сближает, но принадлежность к православию и католичеству соответственно разводит наши страны по разные стороны баррикад. В Польше есть поборники славянской, евразийской идеи, но их слишком мало. Основ для того, чтобы мы представляли взаимный интерес, нет".

Александр Рар, эксперт Германского совета по внешней политике:

"Никакой стране нельзя пожелать того, что пережила 10 апреля 2010 года Польша. В то же время нельзя не сказать о том, что у Леха Качиньского были сложные отношения и с Россией, и с Германией. И с его трагической гибелью из российско-польских и германско-польских отношений ушел заметный раздражитель. По крайней мере, на официальном уровне. Внешняя политика Польши стала менее идеологизирована, президент Коморовский и премьер Туск вели себя в этом смысле идеально.

На сегодняшний день исторические раздражители из отношений Германии и Польши почти ушли, хотя на бытовом уровне и на уровне каких-то экспертов они остались. И останутся впредь. Нельзя забывать, что Германия напала на Польшу, и это стало началом Второй мировой войны. Об этом будут говорить еще лет пятьдесят.

Также непростая историческая память будет существовать в отношениях между Польшей и Россией. Но я думаю, что после споров времен Качиньского, когда история была оружием, после празднования 65-летия окончания Второй мировой и, особенно, после трагедии в Смоленске исторические споры между Россией и Польшей стали менее горячими.

Фото: AP

Есть ощущение, что Польша при новом руководстве становится все более европейской страной, а не проамериканским троянским конем внутри ЕС. Это касается, в том числе, и восточной политики Евросоюза, где поляки стремились играть особую роль. Во второй половине этого года Польша будет председательствовать в ЕС, и за эти полгода можно будет приблизиться к очень большим качественным изменениям в отношениях России с ЕС — вплоть до глубоких продвижений в вопросе об отмене виз.

Из российско-польских отношений постепенно встает и ряд других спорных вопросов — например, энергетика. Кроме того, при Качиньском Польша почему-то считала себя патроном Украины, и России часто казалось, что поляки полностью хотят отторгнуть Украину от России. Но сегодня и в Киеве сидят другие люди. Они не собираются искать в Варшаве спасения от Москвы. Это тоже сыграло свою роль в улучшении климата российско-польских отношений".

О главных международных событиях читайте в разделе "Мир"