Париж в кольце "официальных" французов

Франция - самое централизованное государство Европы. В течение нескольких веков она проводит политику, суть которой сводится к следующему: "один народ - одно государство". Это означает, что жители Эльзаса, Бретани, Корсики и ряда других регионов, чей язык сильно отличается от французского, обязаны отказаться от своих корней и превратится во французов.

Фото: Фото: AP

Естественно, не всех такая перспектива устраивает, и самые ретивые защитники своих наций объединились в сепаратистские движения. Одним из подобных регионов является Окситания. Под этим названием объединены земли юга Франции (Прованс, Дром-Вивере, Оверни, Лимузен, Гиен, Гасконь и Лангедока), где коренные жители говорят на окситанском (или провансальском) языке, близком к каталанскому.

Поборники местного национального движения "Партия Окситании" сумели подняться на уровень ЕС. Они вошли в представленный в Европарламенте "Европейский свободный альянс", то есть получили международную трибуну.

Но ввиду того, что окситанский язык во многом похож на французский, его носители ассимилировались быстрее других. Сейчас у жителей Южной Франции сохраняется лишь легкий акцент. Так что добиться автономии тут будет трудно - местные жители совсем "офранцузились".

Два сепаратистских движения действуют на юго-востоке - в Ницце и Савойе. Однако, как и в случае с Окситанией, сторонников национального самоопределения там немного. "Движение за независимость Ниццы" и "Савойская лига" пользуются небольшой поддержкой, да и своего языка как такового в регионе нет. Впрочем, савойские автономисты также сумели войти в "Европейский свободный альянс".

В других регионах ситуация для Парижа обстоит сложнее. Так, на северо-западе есть область Южная Фландрия, где проживают 250 тысяч фламандцев, а на юге - Руссильон с примерно таким же количеством каталонцев. И те, и другие сохранили свой язык и координируют свои действия с соплеменниками в Бельгии и Испании, cреди которых также очень сильны сепаратистские настроения. И радикалы из Южной Фландрии и Руссильона рассматривают проект будущего вхождения в состав независимых Фландрии и Каталонии.

На востоке страны - области Эльзас и Лотарингия, в их главном городе Страсбурге расположена штаб-квартира Совета Европы и Европейского суда. Эти земли испокон веков были яблоком раздора между Францией и Германией. Здешнее трехмиллионное население говорит преимущественно на диалекте немецкого языка, но практически все считают вторым родным французский.

Тут существует движение "Прежде всего Эльзас". Его сторонники считают, что сохранению эльзасцев как нации мешают выходцы из стран Азии и Африки. При этом лозунгов о присоединении к Германии не слышно - немцами эльзасцы себя не считают.

Полуостров Бретань расположен на крайнем западе. Коренными жителями являются бретонцы - народ, чей язык принадлежит к кельтской группе и близок ирландскому. Правда, владеет им едва ли 200 тысяч из почти трёхмиллионного населения области. Но в последние годы популярность "национального наречия" растёт, оно преподаётся в школах.

В 1990-х гг. заявила о себе Бретонская революционная армия, поддерживающая связи с Ирландской республиканской армией (ИРА) в Ольстере. На её счету было более десятка взрывов. Однако поддержка радикальных идей у бретонцев невелика. Многие считают себя не просто французами, а "хранителями Франции". Кстати, лидер ультраправого Национального фронта Франции Жан-Мари Ле Пен - бретонец.

Фото: AP

Немало головной боли французским политикам и силовикам доставляют живущие на юго-западе (в районах городов Байонна и Биарриц) баски. Их численность составляет порядка 150 тысяч. Некоторые представители этого народа сочувствуют идеям созданиянезависимой Басконии в пределах ряда районов Испании и Франции. На французской территории то и дело задерживают видных членов террористической группировки ЭТА. Её действия направлены, главным образом, против Испании. Но и во Франции она то и дело напоминает о себе.

Наконец, главная проблема страны - Корсика. Беднейший регион, население которого говорит на языке, который часто называют диалектом итальянского. Именно на этом острове родился Наполеон Бонапарт. Деятельность Фронта национального освобождения Корсики получила известность далеко за пределами страны. Уже несколько десятилетий его боевики нападают на административные, военные и туристические объекты на острове, которые они считают символами французского господства.

В 1998 году корсиканский сепаратист застрелил префекта Корсики Клода Эриньяка. Это было самое громкое убийство во Франции за много лет. Судебный процесс растянулся на десятилетие. Человек, признанный исполнителем убийства, получил в 2007 г. пожизненный срок. Ещё около десяти его соратников - минимум по 15 лет тюрьмы. Всего по этому делу проходили свыше 400 человек, что лишний раз свидетельствует о большом размахе корсиканского радикального сепаратизма.

Читайте также: Патриотический сепаратизм земляков Ле Пена

Земляки Наполеона недовольны тем, что французское правительство до сих пор не предоставило их языку никакого официального статуса. Однако о независимости большинство не помышляет - только об автономии. Ведь без денежных вливаний из Парижа уровень жизни на острове быстро скатится до показателей крайне бедной Южной Италии. Может быть, поэтому поддержка у террористов невелика, оттого активность корсиканских радикалов в последние годы пошла на спад.

Если взглянуть на карту страны, получается, что (в той или иной мере) идеи сепаратизма присутствуют практически на всех окраинных территориях. Насколько это опасно для целостности государства? Ситуацию прокомментировал для "Правды.Ру" старший научный сотрудник Института Европы РАН Сергей Фёдоров:

- Хотя в последнее время представители национальных движений отошли от радикализма, сепаратизм во Франции никуда не делся.  И однако, например, на Корсике уже не слышно взрывов бомб. Одна из причин состоит в том, что французские власти ведут грамотную политику, направленную на разобщение самих сепаратистов. С теми, кто стрелял и взрывал, поступали довольно жёстко. Например, как это было с убийцами префекта Корсики.

А с теми, кто выражал желание обсуждать проблему, вели нормальный диалог и даже в чем-то выполняли заявляемые требования. Так, в Бретани, да и в других регионах выходят газеты на национальном языке. Сегодня мы наблюдаем ситуацию, когда большинство жителей этнических районов отнюдь не стремятся к отделению.

И я не вижу предпосылок для того, чтобы дело дошло до событий по "бельгийскому" сценарию, где вопрос о разделении страны на Валлонию и Фландрию стоит очень остро. Наибольшую проблему из всех представляют баски, но, поскольку их активность распылена между Испанией и Францией, то возможности сильно ограничены.

Тем не менее, повторю еще раз, нельзя сказать, что сепаратизм сошел на нет. Есть причины, из-за которых наблюдается даже обратная тенденция. В первую очередь, я имею в виду глобализацию, которая провоцирует стремление к обособлению, регионализации.

Но при этом для французских сепаратистов, как и для их "коллег" в Европе, характерно одно правило: если они и стремятся покинуть страну, к которой приписаны, то ни в коем случае не покидая пределов ЕС. То есть при любых обстоятельствах стремятся остаться в его рамках.

Читайте самое интересное в рубрике "Мир"