Вдова и дочь убитого в Дербенте священника рассказали о событиях того страшного дня

Спецкор Pravda.Ru Дарья Асламова побеседовала с вдовой убитого в Дербенте священника отца Николая матушкой Валентиной и его дочерью Ольгой.

— Приношу свои искренние соболезнования в связи с ужасной гибелью вашего мужа и вашего отца. Что случилось в этот ужасный день 23 июня? Как это всё происходило?

— Был праздник — Троица. Поэтому мы отслужили утром, а потом, вечером, у нас была вечерня. Мы вышли из церкви. Оля взяла свою меньшую девочку и ушла в магазин за продуктами, что-то купить на ужин. А мы с отцом Николаем посидели немножечко на лавочке. Я говорю: "Я что-то кушать не хочу". Он: "Я — тоже". И поднялись в дом. Отец Николай лёг на диване. И я услышала стрельбу. Так как наш дом выходит окнами на улицу, я посмотрела, думала, может быть, на улице какая-то перестрелка. Но ничего не увидела, а потом, думаю, выйду во двор. И когда я вышла в коридор, дверь у меня была открыта, я вышла в коридор, а убийца уже стоял в проёме двери. 

— Как он выглядел?

— Высокий, худой боец, спортивного телосложения, с небольшой бородой. В руках автомат.

— Он что-то сказал?

— Нет, он ничего не сказал. Он подошёл, просто сразу выстрелил, потом повернулся ко мне с этим автоматом... Я начала кричать, террорист какие-то секунды так постоял, потом пошёл по коридору дальше. А я в это время дверь на себя закрыла в этой маленькой комнатке и на задвижечку. И всё. Начала звонить. Хотела позвать на помощь. Но ничего не получалось. Дочка, конечно, меня слышала, но ей уже дети позвонили, сказали, чтобы она не шла, потому что здесь всё горит.

— Террорист ещё и поджёг? Церковь?

— Церковь он поджёг уже потом, когда выходил... Я когда вышла в коридор, думаю, как-то вроде тихо, надо же что-то делать, смотрю — дым, уже костры пылают.

— Дом облили бензином?

— Нет. Наверное, у террористов что-то другое было, потому что очень быстро загорелось. И слишком много гари. Сразу дым такой пошёл, что вообще ничего не видно было. Я подошла к отцу Николаю, смотрю, он уже лежит… И в последний момент он как бы вздохнул. Но я поняла, что уже всё. Большая лужа крови. Я выбежала на улицу, стала кричать, смотрю, там полицейские лежат убитые.

Полицейские были не совсем во дворе. У нас там ограда с улицы к церкви. Они там дежурили. Один из них был ранен, не убит. Приехала "скорая"...

— И сколько было убитых полицейских?

— Один убитый, второй раненый, он потом умер.

— Террористы сразу стреляли на поражение? Сколько их было?

— Здесь было два. Я не знаю, по городу сколько их было. Потому что одновременно же и синагога горела. Значит, и её подожгли. Видимо, там были другие...

— Боевики молча всё делали? Ничего не кричали?

— Ничего не кричали, ничего не говорили. Убийца вышел, выстрелил и на обратном пути, когда всё уже поджёг, перерезал сонную артерию отцу Николаю.

— То есть убийца горло перерезал отцу Николаю? 

— Да. Это уже потом, когда вскрытие делали, сказали, что у отца Николая кровь текла, пока не похоронили, как-то не сворачивалась. Мой муж, во-первых, очень болел, пил лекарства, которые разжижают кровь. Скорее всего, из-за этого так долго кровь не сворачивалась.

— То есть террорист хотел отца Николая не просто убить, а зарезать?

— Убийца его зарезал, да. Когда он выстрелил, это была не смертельная пуля. А зарезал он отца Николая, уже когда уходил. У боевика и финка была, потом террористы бросили рюкзак, там были финка и граната.

— Убийца пожалел просто вас?

— Ну, или пожалел, или просто я ему не нужна была. Батюшка на фотографии был на сайте террористов, так нам сказали ФСБшники, когда вскрыли какие-то закрытые чаты. И там было там написано... В общем, мне сказали, что террористы шли конкретно к отцу Николаю.

— Ваш муж был уважаемым человеком в городе...

— В последнее время отец Николай вообще был немощным стариком, передвигался на ходунках, почти не разговаривал, кое-что можно было понять только, а так он улыбался всем, кто спросит, как вы себя чувствуете... Потому что очень болел в последнее время.

— То есть больного человека выбрали жертвой.

— Да. Мы понимаем, что это не отца Николая лично, это в его лице Православную церковь.

— Ваши три дочери вышли замуж, если я не ошибаюсь, за священников. То есть у вас очень религиозная набожная семья. А вы действительно хотели выйти замуж за священника? У вас была такая цель?

— Да, конечно. Покойный владыка Александр был правящим архиереем Бакинским тогда  (в то время была ещё Бакинская общая епархия), он нас познакомил и благословил.

— У вас 12 внуков, один правнук — православная большая семья.

— Внучка у меня тоже за семинариста замуж вышла, у неё ребёнок родился, крестить вот должны...

— Вы легендарная семья в Дербенте. Вашему зятю-священнику тоже угрозы поступали?

— Это муж моей младшей дочки, у них был приход в Грозном, и в то время он как раз там служил, это было шесть лет тому назад. Моя дочь и её муж с детьми в церкви закрылись, когда боевики заскочили во двор. Там тоже убили прихожанина, омоновцев, которые их охраняли. Это был теракт. Но террористы ничего не взорвали, у них была конкретная цель — нужно было просто расстрелять священника.

Мои дети и внуки под двойной удар попали. Сейчас, конечно, дети переживают, внуки уже подросли, и всё опять возобновилось. Мальчик, мой внук (он уже сейчас во второй класс перешёл), бедный, пистолет берёт, детский, игрушечный, и кладёт возле себя. Он не играет, он понимает, что нужно как-то защищаться.

— Настоящий православный горец... Оля, скажите, вы своим детям как-то пытаетесь что-то объяснять? Они же пережили теракт...

— Мы объясняем нашим детям, что плохих наций нет, есть плохие люди, которые зомбированы на каких-то неправильных идеалах. Приучаем детей жить в мире, говорим, что нельзя не любить какую-то нацию, какое-то вероисповедание, надо любить всех. Нас так учил Бог. Бог есть любовь. Поэтому мои дети адекватно на всё это смотрят. И мы стараемся, конечно, сохранять мир в своей семье.