Людмила Айвар: в России нет защиты от домашнего насилия

Почему в России до сих пор не приняли закон о профилактике семейно-бытового насилия, можно ли уменьшить количество внутрисемейной агрессии с помощью работы участковых сотрудников полиции и для чего нужен охранный ордер, рассказала главному редактору Pravda.Ru Инне Новиковой д. юр. н., профессор, заслуженный адвокат России Людмила Айвар.

— Людмила Константиновна, вы являетесь уполномоченной по правам человека в Москве. Несколько лет назад в России хотели принять закон о противодействии домашнему насилию. В итоге решили, что не надо лезть в семью. Стамбульскую конвенцию мы тоже не поддержали. Но многие женщины оказываются в тяжёлой жизненной ситуации. Могут ли они рассчитывать на помощь государства?

— Думаю, в ближайшее время закон о профилактике семейно-бытового насилия принят не будет, потому что он, как считают наши законодатели, не является злободневным. Несмотря на то, что преступления в отношении женщин продолжают совершаться, семейное насилие нисколько не снизило свои обороты, страдают не только женщины, но и дети, инвалиды, старики и даже мужчины.

Много женщин находятся в колонии за убийство мужа или сожителя.

Если наше общество и государство не готовы к принятию законопроекта о профилактике семейно-бытового насилия, давайте хотя бы введём в административное законодательство охранный ордер. Ордер запрещает агрессору:

• приближаться к жертве,
• звонить,
• писать сообщения.

Хотя бы таким образом на время оградим жертву от агрессора, и, может быть, преступлений меньше будет в отношении женщин.

Очень мало кризисных центров. Как правило, жертва и насильник живут вместе. Насильника выгнать не удаётся, жертве деваться некуда, и кризисных центров не хватает, они работают по принципу территориальности. Например, в Москве один кризисный центр, и туда принимают только москвичек. В Московской области тоже есть, но тоже этого недостаточно. Кризисные центры создают сами женщины за счёт пожертвований, спонсоров. Недавно была история про чеченскую девочку, которая сбежала из дома, её в кризисном центре в Дагестане прятали правозащитницы, потом родители её забрали, и о судьбе этой девочки мы ничего не знаем.

Нет убежищ, защиты, нет возможности избежать жестокого отношения со стороны самых близких людей:

• родителей,
• супругов,
• партнёров,
• детей.

Неплохо было бы нашим государственным структурам заняться профилактикой.

Профилактика — это прежде всего беседы, тот же участковый придёт домой, поговорит, и, может быть, какой-то конфликт он предотвратит.

Уже хорошо, если мы хотя бы одну жизнь спасём или создадим благоприятные условия для наших стариков, которые, как правило, надоели молодёжи так, что сил нет. Они сидят в одной квартире и ждут, когда ты уже отправишься в мир иной и освободишь нам тут пространство. Это звучит неприятно, грубо, жёстко, но это правда жизни.

— Здесь много проблем, социальных, образовательных, психологических, потому что абьюзеры — как правило, люди неуверенные, закомплексованные, ожесточённые, педагогически запущенные. Успешному человеку не нужно самоутверждаться за счёт слабых. Вы говорите: "Мало кризисных центров", — но ведь жертвы ещё и не могут туда прийти, потому что абьюзер им внушил, что он единственный, кто им может помочь. Нужна психологическая поддержка, чтобы кто-то привёл женщину в этот центр.

— Конечно. Нужны психологическая поддержка, бесплатная юридическая помощь, потому что никто не знает свои права.

Как правило, женщины, которые живут под гнётом насилия всю жизнь, не знают, куда им можно пойти и как защититься.

Даже продвинутые, образованные женщины подвергаются насилию. Известный случай с Маргаритой Грачёвой, которую муж отвёз в лес и отрубил руки. Современная цивилизованная семья, двое детей. А правоохранительные органы никак не реагировали на её обращения. Недавно фильм сняли об этой истории.

— Раньше были участковые, дяди Стёпы, которые всё про всех знали: кто где живёт, у кого какие проблемы. Была выстроена целая система. Потом её разрушили, а новую до сих пор не создали...