Екатеринбуржская смута: реальный протест или провокация?

На события вокруг храма и сквера в Екатеринбурге (или, по-старому, как больше некоторым до сих пор нравится, в Свердловске) высказала свой взгляд российский политический деятель левого толка Дарья Митина. Она считает, что в этом частном случае проявилось общее растущее недовольство властью и это только начало масштабных протестов.

Это сейчас, безусловно, самая горячая политическая тема. Она вышла не просто на первые страницы газет, а обсуждение ее затронуло самые высокие, как говорится, слои атмосферы. Высказался даже президент Путин, что он делает крайне редко по каким-то локальным конфликтам. Поэтому мы можем сделать вывод, что конфликт — далеко не локальный, о чем мы предупреждали давно. Протестные настроения в регионах — это вещь такая, которую не замечать становится все сложнее и сложнее.

Российская власть в лице администрации президента, правительства и регионального руководства ведет себя все нахрапистее. В прошлом году мы видели махинации с голосованием, с результатами голосования избирателей в целом ряде регионов. В Приморье вообще просто отменили победу неугодного кандидата и назначили новые выборы, сняли с выборов всех его реальных конкурентов и главного претендента от власти протащили, просто объявили победителем.

То есть для того, чтобы объявить ставленника победителем, совершенно не нужно было проводить выборы, можно было сэкономить деньги и просто назначить, написать на листе бумаги фамилию. Собственно говоря, власть это и сделала. Причем активно раздавались награды, очень многие по итогам этих выборов заняли всякие высокие посты.

Власть не просто чувствует, что она не права, но еще стремится себя убедить в том, что она все же права. Не просто нас убедить в этом, это и не получится, как мы уже все ясно видели на примере псевдопенсионной реформы. Но власти важно уже хотя бы самой попытаться поверить в то, что она сделала все правильно. Но, к сожалению, у нее это получается все хуже и хуже.

В целом ряде регионов ставленники власти не просто проиграли, а с разгромным счетом собственным же спойлерам. Такого позорища на выборах в России не было давно. Пример тому — выборы в Хабаровском крае, где кандидат Фургал от ЛДПР победил того человека, которому помогал выиграть. Но ставленник власти не выиграл, а технический кандидат, который вообще не знал, что такое власть, с чем ее едят и что делать дальше, оказался в кресле губернатора.

Это говорит о том, что в регионах уже есть и продолжает копиться раздражение и озлобление на действия властей по многим поводам. Конечно, в этом есть отголосок на поднятие пенсионного возраста, несмотря на то что реформы как бы сакрализовал и освятил своим решением президент.

Это недовольство, эта злоба выплескиваются, конечно, пока что на региональном уровне. Такие нигилистические итоги голосования — это результат системных ошибок власти. По сути, сама власть и сам социально-экономический строй никуда не годятся и подлежат замене. Но это другая тема для отдельного большого разговора.

Нынешняя власть не выполняет своих конституционных функций, совершенно не соответствует с точки зрения кадровой, профессиональной пригодности. Это власть, которая относится к народу наплевательски. И в регионах, где это проявляется с наибольшей силой, получаются такие эксцессы.

Свердловская область и город Екатеринбург - это немного особая история. Мы знаем, что этот регион в свое время породил Ельцина и всю ельцинскую плеяду. То есть еще четверть века назад это был регион, максимально лояльный к той новой власти, которая пришла в Россию после распада Советского Союза. Это был регион, который генерировал всю нынешнюю элиту, поросль управленцев. Это так называемый ельцинский призыв, ельцинская волна. Но прошла четверть века. И не нужно об этом забывать. А наша власть склонна об этом забывать.

Нынешняя Свердловская область и Екатеринбург — достаточно протестный регион, как показывают события. Екатеринбург — это огромный мегаполис, это четвертый, наверное, по населению город в России. Население высокообразованное. Это научный университетский центр. Население в основном светское, то есть атеистическое, религиозно индифферентное.

У нас вообще 75 процентов населения России — это атеисты либо люди, которые к разного рода религиям безразличны. Поэтому тестировать их на толерантность к разрастающейся власти РПЦ — наверное, это было не самое умное решение. Потому что, конечно, в крупном мегаполисе, в крупном городе, в таком как Екатеринбург, естественно, это все смотрится совершенно по-другому, нежели как, допустим, в селе или поселке городского типа.

Тем не менее, власть не пошла навстречу своим избирателям по очень простой причине… Те, кто говорит о классовом конфликте, наверное, слегка преувеличивают. Мы не видим там классового противостояния. Мы пока что видим только недовольство тех граждан, с которыми власть забыла посоветоваться. А не слушать собственное население — это очень плохо, это очень чревато.

Как такового классового конфликта здесь, конечно, нет. Но тем не менее по большому счету, если мы зададимся вопросом, а почему, собственно говоря, этот конфликт возник, в чьих интересах действовала власть, то, конечно, классовая подоплека здесь налицо. Потому что РПЦ — это же не просто идеологическое учреждение, не просто культовый институт нашего общества и крупнейший собственник.

Естественно, в союзе с Церковью действуют крупнейшие бизнесы и олигархические структуры области и города Екатеринбурга. Они — главные локомотивы этой истории, главные интересанты и главные ее бенефициары. Церковь здесь — скорее внешний интерфейс. И в этом плане, наверное, не совсем справедливо, что основной гнев населения обрушился на Церковь. Церковь, конечно, достала с этими 200 храмами в шаговой доступности и прочими инициативами.

Но на самом деле здесь просматривается гораздо более глубокий олигархический интерес, потому что в пакете со строительством этого храма шел проект по строительству так называемой инфраструктуры: подземного паркинга, торгового центра, развлекательного центра, то есть объектов, которые совершенно не имеют отношение ни к Церкви, ни в храмовому строительству, ни к вопросам морали и нравственности, чем любят попрекать протестующих.

На самом деле это чистый вопрос собственности. Как нас учили классики марксизма, во всем нужно усматривать классовый интерес: где большие деньги, там, естественно, и большие конфликты. Конфликты, к счастью, не успели стать кровавыми, но, по крайней мере, все к этому шло. Я помню ситуацию ровно неделю назад, когда, собственно говоря, устами президентского пресс-секретаря Пескова власть одобрила силовой вариант решения этой проблемы, грубо говоря, силовой разгон, который мог бы спровоцировать все что угодно.

И люди могли быть и покалечены, и могли быть человеческие жертвы. И, в принципе, конечно, силовой разгон — это, конечно, именно та крайность, на которую власти обычно стараются не идти. Но в этот раз устами не пойми кого, потому что президентский пресс-секретарь должен артикулировать президентскую точку зрения. Тем не менее, после заявления Пескова, сразу через два часа, последовало заявление самого Путина, который совершенно по-другому расставил акценты во всей этой истории.

И здесь президенту можно, конечно, записать это в плюс. По крайней мере, он разглядел в этом конфликт, он разглядел в этом битву двух концепций, он совершенно справедливо сказал, что население нужно слушать. И в этом плане можно сказать, что, наверное, на каком-то высоком уровне были сделаны правильные выводы.

Но, конечно, на месте правильную идею тут же испохабили и опоганили, потому что слова Путина об опросе населения они тут же были превращены, собственно говоря, в тот сценарий, который выгоден региональным властям.

Вопрос о референдуме сразу с повестки дня убрали, потому что референдум мог выявить много того, чего наша власть не хотела выявлять. И было объявлено о неком опросе. Что такое опрос, какой его статус, кого предполагается опрашивать, кто будет опрашивать, какая будет выборка, репрезентативная или нет, — это все вопросы, которые, в общем-то, девальвируют результаты вот этого самого опроса населения. Опрос — это ничто. Результаты социологического опроса зависят от того, кто этот опрос заказывает.

Имеет значение только плебисцит, то есть референдум, когда высказываются все жители той или иной территории. Конечно, нам могут возразить. Не нужно доводить дело до абсурда, как, допустим, в Швейцарии, когда проводится референдум по поводу покраски любого забора придворовой территории. Но от кровавого конфликта, конечно, тем более никому пользы не будет.

В любом случае уже налицо — огромный минус власти, это крупный просчет и огромное упущение как региональных властей, так и властей федеральных. Я могу сказать, что, конечно, во всем виноват капитализм. Это, наверное, очень простое объяснение, в то же время очень сложное, потому что наша общество сильно поляризовано.

В обществе, разорванном по классовому принципу, конечно, никакого адекватного согласования интересов быть не может по определению, потому что интересы классов не просто разные, они диаметрально противоположны.

И власть, естественно, будет использовать весь свой манипулятивный потенциал, чтобы людей обмануть и обвести вокруг пальца. Вот как получилось с этим опросом? Пока орды пиарщиков готовились к тому, чтобы формировать общественное мнение, проводить опросы, замерять настроение, выяснилось, что ВЦИОМ уже опрос провел, уже получил некий результат, с которым уже региональная власть работает.

Региональная власть пока что ничего не предлагает, но понятно, что ориентироваться она будет, конечно, на интересы крупного собственника. Естественно, какой-то временный относительный успех протестующие имели. Но на этом не нужно останавливаться и не нужно, как говорится, почивать на лаврах, потому что мы прекрасно понимаем, что проект строительства огромного инфраструктурного комплекса — это миллиарды и миллиарды рублей.

И, естественно, так просто в сторону этот проект отложен не будет. Бывший мэр города Екатеринбурга Евгений Ройзман уже на радиостанции "Эхо Москвы" высказался: почему бы нам, допустим, не поставить храм на площади Ленина с одновременным сносом памятника Ленина на Площади 1925 года.

Это архитектурный комплекс, который, в общем-то, сердце города и вряд ли, конечно, жители на это согласятся. Но тем не менее такие экзотические идеи, тем более из уст бывшего представителя власти, это очень прискорбно, если не сказать больше. Есть и другие варианты.

Активисты нашей Объединенной коммунистической партии, которую я представляю, тоже участвуют в протестах. И они слышали о других вариантах, допустим, реконструкции площади Труда с параллельной потерей, можно сказать, всего архитектурного облика площади. 

Наверное, это тоже не может вызывать восторга. В общем, вопрос очень далек от своего разрешения. Я думаю, что успокаиваться еще рано. И вот этот баланс интересов будет очень трудно соблюсти в условиях общества, разорванного по идеологическому, по социальному, по имущественному и какому угодно признаку.

Тем не менее, я четко здесь вижу классовую подоплеку и прекрасно понимаю, что наши интересы и наши симпатии не с теми, у кого большой мешок денег, а с теми, кто хочет сохранить облик своего города, в общем-то, и обезопасить себя от экспансии и поповщины, этого олигархата наглого беспардонного, который лезет в каждом городе не просто тебе в кошелек, но и формирует уже свой, так сказать, антропогенный ландшафт.

Этого, конечно, допускать нельзя. Поэтому, естественно, мы продолжим следить за этой ситуацией, мы продолжим в ней участвовать, мы не просто бесстрастные наблюдатели, которые смотрят, не занимая ни ту, ни иную позицию, мы, конечно, эту позицию занимаем. И наши симпатии на стороне протестующих.

Несмотря на то, что уже пошла манипулятивная технология в средствах массовой информации, уже нам рассказывают про "печеньки" от госдепа... Хотя пирожки там раздают сторонники как раз храмового строительства. Об этом почему-то никто не говорит. Нам рассказывают и про украинский Майдан, поминая его всуе, к месту и не к месту.

Все эти манипулятивные технологии понятны и просты. Они, конечно, никого в заблуждение ввести не могут. Тем не менее вопрос как-то нужно решать. И оптимальным мне кажется решение, которое уже прошло по сетям. Я не знаю, кто его автор. Но, тем не менее, оно очень многим понравилось и разошлось уже в виде мема по социальным сетям.

Кто-то написал, что если в Екатеринбурге снести "Ельцин-Центр", то на его месте можно будет построить и храм, и библиотеку, и сквер, и бассейн. Мне кажется, это оптимальное решение и, судя по тому, как горячо его поддержали в соцсетях и граждане на улицах, вот что-что, а "Ельцин-Центр" — это некая точка консенсуса свердловчан. "Ельцин-Центр" не просто не любят, его просто ненавидят.

У него есть, безусловно, какое-то научное значение, но тем не менее отношение к Ельцину настолько негативное, настолько отвратительное в Свердловске, что снос "Ельцин-Центра" мог бы стать консенсусным пультом, который бы всех примирил. Мы, конечно, понимаем, что при нынешней власти это скорее звучит как фантастика. Тем не менее как точка зрения и как версия, как проект для решения тяжелой наболевшей проблемы вполне имеет право на существование.

К публикации подготовил Юрий Кондратьев