Летний вечер на Рейне

Подлетаем к Дюссельдорфу. В просветах облаков — зелень, блестящее от дождя шоссе, аккуратный геометрический рисунок красно-черепичных крыш. Все чисто, наглядно. Европа. Самолет заходит на посадку. Небо серо-стальное. От здания аэропорта медленно отъезжает многоярусный складной автобус...

Фото: commons.wikimedia.org by Velopilger, CC BY-SA 4.0

Треск. В салоне заработали сотовые телефоны.— Вась, а Вась, я тут, в фатерланде. Погода у вас чегой-то хреновая...Мы в Германии.Каждая страна имеет свои мифы. Германия — не исключение. Мифы этой страны — чистота, порядок, практичность.

Первое знакомство с Дюссельдорфом, и ты забываешь где находишься.Душный летний вечер. Воскресенье. Конрад Аденауэр-Плац, привокзальная площадь. Налетает ветерок — теплый, ленивый, ласковый. Грязь — по колено. Под ногами скрипят обертки и газеты, отскакивают бутылки, гремят пивные банки. Урны переполнены. Стены расписаны всеми цветами радуги.

На вопрос: “Почему?” девушка за билетной стойкой вокзала грустно вздыхает: "Это, знаете-ли, иностранцы... Что делать?" "А может, убирать?" "Наверное..." — соглашается она.Вокзал отделен от площади широкими стеклянными дверьми. Граница — как грань между черным и белым: там, снаружи, мусор, здесь, внутри, зеркально-мраморный пол. В старом городе — Альтштадте грязи поменьше. Ну а в пригородах, на тихих улочках, утопающих в зелени, где один коттедж смотрит на другой сквозь сады, совсем чисто. То ли иностранцев меньше, то ли просто убирают.

РайнбанРейнская железная дорога “Райнбан” (в черте города — Штатбан) — первое, что встречает немца в пути на работу (если он почему-то оказался без “Фольксвагена”, “Мерседеса” или “Опеля”).Разумеется, есть тут и трамвай, и автобус, но именно “Райнбан” остается нервной системой города, живой и пульсирующей, капилляры ее пронизывают карту, как паутина.Так что же такое “Райнбан”?Стальные вагоны с удивительно плавным ходом, небольшие купе, отделенные друг от друга стеклянными щитами. Одни и те же поезда курсируют, как метро — в центре города, трамвай — на его окраинах и электричка — в междугородном сообщении. Линия U78, например, связывает железнодорожный вокзал и выставочный комплекс на севере города, другая линия — U79 — тот же вокзал с соседним Дуйсбургом.Станции просторны. Пол, стены, скамейки, конструкции — все из стали. Время ожидания скрашивает система

Инфоскрин: большие квадратные экраны, на которых непрерывно показывают новости, прогноз погоды и рекламу.

При приближении поезда изображение пропадает, на голубом поле сменяются цифры 3,2,1, затем экран чернеет, и появляется схематичное изображение поезда: мол, отойди от греха подальше. Нет нужды заглядывать в темень тоннеля, рискуя упасть на пути. Сиди себе в кресле, смотри новости, поезд приблизится — тебе скажут.Работа — прежде всегоЭто понимаешь сразу, стоит попасть туда, где немцы работают. Дюссельдорф — город небольшой по нашим меркам, 500 тысяч населения.

Гордость горожан — выставочный комплекс “Дюссельдорфская ярмарка”, вчетверо превосходящий "Экспоцентр" по всем показателям: 204 тыс. кв. м. закрытой выставочной площади в 15 павильонах, высотное административное здание, конгресс-центр с залами от 200 до 2600 мест, два комплексных сервис-центра (банки, магазины, почта и т.д.), рестораны, кафе и закусочные в каждом из павильонов.Надолго запомнится посещение немецкой пекарни — уж слишком она не похожа на нашу.У входа в здание — обширная автостоянка, где паркуют свои машины, приезжая на смену, рабочие. Пекари начинают работу в 11—12 часов вечера, менеджеры — в 3.45 утра. Окончание смены — по выполнении заказов, т.е. рабочий день может длиться и 4, и 7, и 8 часов.

Пекарня работает как часы. Каждой сменой руководит свой мастер. Технологический цикл определяется "листом раздачи", в котором точно указано, что и когда надо выпечь. Ассортимент определяется заказчиком. Пекут здесь и батоны, и мелкую сдобу, и пирожные, и торты. Особенно любят торты на заказ. Требования к качеству самые высокие. Все, от сырья до конечной продукции, должно быть идеально свежим.Система оплаты почасовая, за реально отработанное время. Начало и конец рабочего дня пекари отмечают, вставляя в сканирующее устройство при входе в цех свои магнитные карточки. Любое отсутствие, в т.ч. и посещение туалета, фиксируется. Попробуешь оправиться за хозяйский счет — доложат тут же. Таков порядок.

Работают быстро, не поднимая глаз. Парень развешивает тесто — словно робот, 5 секунд на кусок. Режим тяжелый, но и платят здесь неплохо. Пекари получают до 3000 марок в месяц, мастера — по 6000—7000.В общем каждый сам за себя. Работай, не оглядываясь, выполняй норму.От “Галереи” до “АЛДИ”Как и мы, в свободное от работы время тут ходят в магазины. Система торговли в Германии напоминает нашу, но двадцати-тридцатилетней давности. Никаких палаток, товаров или оптово-розничных рынков. Только магазины. По уровню цен и качеству товаров их можно разбить на три группы.Самые дорогие — салоны, расположенные в многоэтажных, залитых светом дворцах-галереях. Салоны мод, эксклюзивной косметики и ювелирных изделий сливаются в один элитно-аристократической квартал с сердцем на бульваре Кенигсалее. Цены тут заоблачны, но побывать стоит. Красиво.

Второй круг магазинов — универмаги сети Каурхоф. Здесь нет эксклюзива, но ассортимент безграничен: от пива до компьютеров. В бескрайних залах можно потеряться. Народу немного. Товары — от стены до стены. Где-то вдалеке кассы и продавцы, их еще найти надо. Брать можно все. Товары снабжены магнитной карточкой, информация с которой считывается сканерами в дверях магазина, попытаешься украсть — тревога.Чем дальше от центра, тем проще магазины. Обычно они занимают первые этажи. Дверей как таковых нет, лишь широкие стеклянные проемы. Открывающийся проход настолько широк, что, находясь перед ним, чувствуешь себя словно на перекрестке: те же пространство, тротуар, свет. Система продажи — самообслуживание, расчет на выходе. Видимое отличие от Каурхоф — в расположении товаров: не на полках, а в высоких многоярусных "чашах" из металлической сетки.Наиболее дешевые и популярные магазины относятся к торговой сети АЛДИ. Цены в них ниже, чем на оптовых рынках Москвы.

Судите сами. Упаковка яблочного сока в 1,5 литра стоит здесь 0,99 марки (3 руб. 40 коп.), т.е. в 3 раза дешевле, чем в Москве. С учетом же средней зарплаты того же пекаря в 3000 марок, становится ясно: немцы могут купаться в яблочном соке, он им стоит в 25—30 раз дешевле, чем нам.Принципиальное отличие немецкой торговли от нашей — степень доверия к покупателю. Можно ли представить такую картину в России: выкладка на улице — три десятка ящиков с экзотическими фруктами с двух сторон тротуара. Прохожие идут, как в ботаническом саду, слева и справа —фрукты. Никто ничего не берет (а если берут, платят).

Кончил дело — балдей смело

Свобода, раскованность и лень царят на улицах вечернего Дюссельдорфа.Воскресный вечер, набережная Рейна — Райнпроменаде. Народу — не протолкнуться. Кажется, весь город пришел сюда. Влюбленные, старики, студенты, дети. Толпа течет, как в замедленном кадре: негромко, тягуче и вязко.Старый город — Альтштадт. Город кафе, пивных и ресторанов. Город — банкетный зал. Улицы заставлены столами с двух сторон, из конца в конец. Звучит музыка, льется пиво, шипят и жарятся сосиски. Шум вечернего Альтштадта смешивается с запахами кухни.

Группа тинэйджеров спит на асфальте. Все "крутые": серьги и колокольчики в ушах, бровях и пупках, прически бобриком. Шесть мальчишек: пять немцев, один чернокожий.А невдалеке — пара бритоголовых в черных сапогах. Сидят, прислонившись к стене, зевают. Тут же панки... Мужикам лет под сорок, а туда же: разноцветные, испито-исколотые, в пыли, рванье, кольцах. Матерые, видно. Реликт.

Полиции не заметно, да ее сразу и не найдешь в толпе — обычные ребята, лишь нашивки на рубашках выдают.Жарко, душно, с Рейна веет слабый ветерок.

Люди отдыхают.Три остановки метро, и все меняется. Конрад Аденауэр-Плац. Дискотека. Из черного проема доносится рокот. У входа, на газоне, тусовка. Все — и мальчики, и девочки — трижды и четырежды окольцованы (уши, брови, соски...), напряжены и эротичны.Энергия бьет от них, как от оголенного провода. Загорелые, полуголые (шорты и майки — в обтяжку), лежат на траве, курят, спорят, спят, целуются. У стены двое влюбленных — он и он — воркуют, нежничают, возбуждаются.

Народ кругом — не беда.По местному мнению, в части сексуально-марихуанной свободы здесь плохо, очень плохо. Не то что в соседней в Голландии.Незабываемы турецкие кафе-кондитерские. Народу — не пройти: молодые турки, дети, турчанки — крупные, грузные, по-восточному молчаливые, закутанные в платки по брови. Обсуждают свои дела, читают турецкие газеты, смотрят турецкий канал немецкого телевидения.Изменилась Германия. Мифы не срабатывают.

Александр БЕЛЯНОВСКИЙ.

Дюссельдорф - Москва.

Уточнения

Дюссельдо́рф — город на западе Германии, в Рейнско-Рурском регионе, административный центр федеральной земли Северный Рейн-Вестфалия и резиденция земельного правительства округа Дюссельдорф.

Рейн — крупная река в Западной Европе, впадает в Северное море.

Райнбан (Рейнбан) (нем. Rheinbahn AG (до 2005 года Rheinische Bahngesellschaft AG) — транспортная компания, основанная в 1896 году, со штаб-квартирой в Дюссельдорфе, которая принадлежит материнской компании VRR и является владелицей почти всех линий легкорельсового, трамвайного и автобусного общественного транспорта в городах Дюссельдорф и Мербуш также работают в значительной части района Меттман.

Дюссельдорфская ярмарка — компания, занимающая организацией выставок, расположенная в городе Дюссельдорфе.