Над днепровскими берегами...

Если верить Геродоту, то древние греки считали концом земли на севере черту, на которой ныне стоит город Запорожье. Дело в том, что за этим городом на Днепре — под его водами — покоятся ныне тринадцать порогов, когда-то совершенно не проходимых для греческих судов.

Значит - там, за порогами, полная неизвестность и, естественно, конец.

Если верить местным гидам, то остров Хортица, за которым вверх по течению свирепствовали тринадцать порогов, является прародиной скифов. Сюда (сюда ли?) Геракл забрел в поисках пропавших своих коней и встретил в пещере (по Геродоту) полудеву-полузмею, с которой прижил трех сыновей. Двое из них, повзрослев, отправились к отцу в Грецию, младший остался с мамой. Звали его Скиф. От него произошли все скифские цари.

— Вон каменная баба Скифа, — махнула рукой дева-гид с именем древней царицы Елены, и мы тут же сфотографировали ее — crbacre. бабу из камня.

Если верить Александру Блоку, то все мы, русские, и другие православные — великие, малые и белые — являемся потомками младшего сына Геракла: “Да, скифы — мы!”

Право, со странным чувством ступаешь на этот остров, являющийся частью города Запорожье, — остров Хортицу. Словно к своей прародине возвращаешься. Может, Геракл да скиф-славянские прародители (?) и не имели к нему какого-либо отношения, но “первый князь славянского имени” (Н.М.Карамзин) Святослав сын Игорев попал в засаду к печенегам именно здесь и был обезглавлен вон за тем бугром.

Некий Куря, князь печенегский, приказал сделать из Святославого черепа кубок, из которого затем пил, хмеля себя.Сюда привел сыновей своих, Остапа и Андрия, Тарас Бульба, и отсюда ушли они в небытие, став бессмертными героями гоголевского негасимого творения.Верно, ступая по земле Хортицы (в прошлом одной из столиц Запорожской Сечи), чувствуешь себя как-то не в своей тарелке. Вон крестьяне-горожане мирно собирают урожай, вон громада казаческого музея покойно высится под горой, на горе — памятный крест “по всем погибшим украинцам”, вон давным-давно заросшая “Тарасова тропа”, по которой прогуливался великий поэт, вон чайки с бранчливыми криками чего-то обыденного добиваются одна от другой. Обычный день, полный солнца, запаха трав и стрекотания кузнечиков. А на душе торжественно-тревожно.

Впрочем, вскоре все мы, туристы-вездеходы теплохода “Максим Рыльский”, сначала посмеивались, потом смеялись и, разойдясь, хохотали: перед нами выступал островной казачий театр. Отменный спектакль давали местные хлопцы, одетые под запорожских казаков. Джигитовка — в цирке, ей Богу, не увидишь. Реплики, острословие — ядреные. Десятиметровый кнут в руках батьки-атамана — разителен: что шапку с головы любого желающего сбить, что ветку в руках того же желающего, как бритвой, перерубить. Смельчакам, отважившимся на эти операции, тут же подносили чарку на лезвии казацкой сабли, и те, беря саблю в руки, обязаны были опустошить чарку, не прикасаясь к ней руками. На закуску — поцелуй в бритую голову “батьки”. Ну как тут не расхохочешься!..

На Хортицу можно попасть автобусом по городскому мосту через Днепр. С Хортицы можно уехать так же автобусом по гребню Днепрогэса имени В.И.Ленина — лютуют под нами грэсовские водопады, отдавая энергию высоковольтным линиям. Энергию укрощенных днепровских порогов. Нет больше их, все они — под водой, и мы, преодолев шлюз, не торопясь, плывем дальше — над ними.Раньше, говорят, в Запорожскую Сечь принимали только тех охочих, кто способен был на лодчонке пробиться сквозь 13 порогов. Кто не пробивался, того не брали, потому как его принимали в себя кипящие днепровские воды...

Открываем наугад “Тараса Больбу” и читаем вдруг такую сегодняшнюю, такую актуальную речь негодующего Николая Васильевича, вложенную в уста его бессмертного героя:

“...Знаю, подло теперь на земле нашей; думают только, чтобы при них были хлебные стоги, скирды да конные табуны их, да были бы целы в погребах запечатанные меды их. Перенимают черт знает какие басурманские обычаи...Милость чужого короля, да и не короля, а паскудная милость польского магната... дороже для них всякого братства...”

Что тут скажешь? И ныне, конечно, так, хотя и другими словами.

Станислав ПАСТУХОВ,

Виктор ПРИТУЛА.

Запорожье.