Есть красный рэп

Я не слушал нового альбома московской группы SIXTYNINE "Выживу — стану крепче". По-моему, он еще даже не поступил в продажу, а я живу в другом большом городе другой страны, и поэтому не мог слышать даже их нашумевший сингл "В белом гетто", который, по слухам, уже крутили по радио. Честно говоря, перечитывая текст этой песни, я вообще не могу представить себе ее, звучащую по "Русскому", русскому, украинскому и какому-либо еще радио. Надеюсь, этот комплекс скоро пройдет. Надеюсь, что музыка SIXTYNINE со временем будет звучать на всех радиоголосах, и тогда можно будет оставить законченное, цельное впечатление о работах и творчестве этой группы — впечатление не художественного, а общественного, политического плана. Массовое, общественное впечатление. Было бы непросто описать личное эмоциональное впечатление от этих текстов. Пожалуй, проще и правильнее рассказать о практической стороне этого впечатления. Ознакомившись с ними, я достал из стола пачку бумаги, выбрал несколько отрывков из разных стихов и распечатал их в нескольких десятках экземпляров на стандартном шаблоне наших листовок. Вечером, по дороге с работы, раздал их в своем бетонном многоэтажном дворе малознакомым мне пацанам — просто, без особых сопроводительных комментариев. Остаток разошелся на другой день, в пригородном автобусе, по пути в поселок Бортничи — стопроцентное киевское гетто. Еще через день избранные стихи Виса продавались на заводских проходных в большинстве регионов Украины — я поместил их в еженедельник "Рабочий класс", в номер, где тема гетто, во многом благодаря этим текстам, пошла заглавной темой. Надеюсь, что музыканты простят нам это оперативное, сугубо некоммерческое использование их продукции, разумеется, подкрепленное соответствующими ссылками. Надеюсь потому, что в моем понимании эти стихи целесообразно распространять и популяризировать, в том числе и в такой, листовочной, форме.
     Стихи такой силы непременно должны жить во дворах и на улицах, им вполне под силу создать свою собственную уличную культуру с иной, новой системой жизненных оценок, ценностей и социальных, классовых координат. Это чересчур, до невозможности крутые стихи. Дело, во-первых, в превосходном сочетании важнейших слагаемых поэтической композиции. В языке — у стихов Виса очень хороший язык, простой, понятный, сочетающий в себе традиционный стиль рэпового речетатива с простой, общедоступной, по-настоящему народной лексикой при допустимом минимуме узкотусовочных неологизмов. В ритме, хорошо совмещающем плавные места очень душевной лирики с резаными контрастными перепадами гневных, агрессивных строчек. В образах — сильных, простых, периодически повторяющихся в самых важных, ключевых моментах (это вовсе неплохо), переходящих и перетекающих друг в друга. В образах — совершенно типичных и оттого невероятно разнообразных — перед каждым, кто прочитает эти стихи, встают разные и в то же время во всем похожие друг на друга образы своего родного дворового гетто.
     Мы — дети черного хлеба,
     Свинцового снега, холодного неба,
     Мы в сердце вечной зимы,
     Вся наша судьба — от сумы до тюрьмы.
     Ты был рожден, чтобы стать ненужным,
     Это твой рок и это мой рэп, —
     И хоть ты белый, как снег, снаружи,
     Внутри ты черный, как хлеб, мэн.
     Ты можешь выглядеть как угодно,
     Быть панком, битником, наци, модом,
     Стилягой, рэйвером — все равно!
     Твоя окраина — это дно.
     Что касается социального и политического содержания стихов SIXTYNINE, о нем вообще стоит говорить особо. Первое, что поражает в них современного левого активиста, — это исключительная политическая зрелость творчества Виса. Создается впечатление, что SIXTYNINE удалось перепрыгнуть сразу через целый ряд ступеней общественно-политического развития, о которых, как казалось, совершенно неизбежно и не один раз споткнется наша "прогрессивная" музыкальная культура. Разумеется, речь идет не о вульгарном понимании политической зрелости — то есть не об искусственном, бестолковом употреблении фраз из политического лексикона, целых политических схем и пошлых штампов в мертвых, претенциозных, неубедительных стихах. Таковые очень нередко встречаются у тусовочных левых, подавшихся делать революцию в музыкальном творчестве. Тексты Виса как раз лишены этой формальной политичности, и тем не менее, уровнем своего политического развития они на голову с вершком превосходят огромное число профессиональных "левых" — политиков, политиканов, целых партий и организаций. Этим господам, должно быть, по-настоящему стыдно — поэт-рэпер товарищ Вис, в глаза не видевший умных думских кресел, даст им сто очков вперед в каждом из основных политических вопросов современного коммунистического движения. Разумеется, SIXTYNINE походя переросло и всю так называемую культуру так называемого "уличного" хип-хопа стран СНГ, с ее дешевеньким, напыщенным и пошлым культом мелкого криминала. Все эти лиги и альянсы, от Питера и до Харькова с Находкой, смотрятся децловыми лилипутами в сравнении с могучей социальной лирикой Виса. Это планка, достигнуть которой им не поможет ни один продюсер, уровень, который не отпиарить лучшим столичным имиджмейкерам. Это не просто лучшее, это — другое. Да что там — лучшие американские рэп-команды, имеющие признанно революционный имидж и достаточно серьезную революционную лирику, во многом уступают московской SIXTYNINE. Ведь в своем большинстве они так и не сумели преодолеть своего "обратного", черного национализма, и позволяют себе то же самое детское преклонение перед хищным уличным криминалом гетто.
     Конечно, все это вовсе не случайно и вполне объяснимо. Творчество SIXTYNINE — народное творчество. Оно передает чувства, мысли, вопросы и требования лучшей, наиболее сознательной, думающей и чувствующей части обитателей гетто. Больше того, оно показывает, что в глубине этой среды естественным образом растет понимание действительных причин, порождающих открытые социальные раны капитализма. Это понимание исходит из очень конкретных фактов нынешней действительности, вплоть до ее бытовых мелочей — грязных дворов, потерянного детства, нищеты, озлобленности, уличной преступности, из простого контрастного сравнения с той, другой, безвременно далекой прошлой жизнью, украденной у целых поколений наших новых старых людей.
     Но все-таки, почему рэп? — спросят у нас. Действительно, почему? Ведь традиционно ведущим жанром отечественной протестной музыкальной культуры всегда являлся рок, в его модифицированном советском варианте, сросшемся с политическими традициями авторской песни. Лучше на этот вопрос ответит Вис. Всего в двух строчках.
     Мой Бог, мертвый вздох
     ваш гитарный рок,
     Он был крут, но он сдох,
     сделав все, что мог.
     Да, мертвый вздох. А о мертвых хорошо, либо ничего — и поэтому мы не будем лишний раз повторять о том, что сделал и натворил тот, антисоветский советский рок, под аккорды которого страна прекрасного далека превращалась в утонувшее в своем далеком капиталистическом прошлом страну гетто. Лучше сразу вернемся к рэпу — интернациональной классовой музыке с протестными корнями американских гетто, музыке, всецело порожденной капитализмом, и потому наиболее адекватной его времени и максимально удобной в борьбе против его господства.
     Ты прав, брат, рэп — это музыка гетто,
     Черных районов в Америке где-то,
     No power, no woman, no power, no job.
     И сам ты лузер, и дед твой — раб.
     Так что же, друг, посмотри вокруг —
     Здесь тоже тот же замкнутый круг —
     No power, no woman, no job, no money,
     Нашу страну у нас же украли.
     Ты хочешь знать, где настоящее гетто?
     Рядом, чувак, не в Америке где-то.
     Вся разница только в оттенке кожи,
     А наши гетто весьма похожи.
     Здесь тоже рожи прохожих бьют,
     Здесь тоже в подъездах ссут,
     Здесь тоже бандит уважаем и крут,
     Здесь пьют, пьют, пьют.
     Твой стремный район, твой подъезд вонючий,
     На улице мочат кого-то кучей,
     Дороги разбиты, стены исписаны,
     В мусоре с писком грызутся крысы,
     На каждой квартире железная дверь,
     За каждой стеной неудачник и зверь,
     Голимые телки — за пару сотка,
     В кавказских ларьках паленая водка.
     Как ты еще цел здесь, тебе не ясно, —
     Ведь это место, где жить опасно.
     Но ты знаешь способ, чтобы стало хорошо, —
     Нажраться или добыть порошок,
     Ты знаешь, что завтра все будет так же,
     Всю жизнь в отчаянии и лаже,
     На руках все больше отметин.
     Ответить, где ты?
     В белом гетто.
     Собственно, творчество SIXTYNINE само по себе является лучшим свидетельством того, что магистральная дорога развития социальной, революционной музыкальной культуры — за рэп-музыкой, во всяком случае на данном конкретном этапе. Подтверждать эти авансы, выданные социальной рэп-музыке, придется не нам, а новым музыкальным командам, которые, несомненно, появятся и пойдут в канве замечательного творчества Виса и его друзей.
     Без разницы, кто нашей кровью сытый:
     Банкиры, политики или бандиты.
     У них есть власть и у них есть деньги,
     У них подрастают такие же детки.
     Заполнен в Цюрихе сейф из стали,
     Оффшор, два паспорта, вилла в Италии.
     Как вышло так, что страна проспала,
     И всю ее превратили в подвал?
     Они нас держат в узде, нас прессуют везде,
     А им удобно, чтоб мы жили, как на сковороде.
     Они хотят видеть страх у рабов в глазах,
     Нас только мистер Кольт
     сумеет уравнять в правах.
     Эй, вы меня слышите, хозяева жизни?!
     Вы, кто полстраны моей кровью забрызгали,
     Вы, кто смеется при слове "Отчизна",
     Вы, каннибалы капитализма!
     Они метят, кроят и шьют по себе,
     Им же тоже нужны рабы...
     Им нужны рабы, и ты будешь их,
     Если кожей не чуешь стужу.
     Нам придется стрелять,
     Чтоб остаться в живых,
     Чтоб остаться собой —
     Мне нужно оружие.
     Мне нужно оружие, чтобы свои
     Разум, тело и душу спасти,
     Мне нужно оружие.
     Здесь должно быть иначе уже,
     Нет иного пути.
     И мне нужно
     Оружие.

Андрей Марчук,
"Завтра", №46, 2002

Фото: Wildcats.Ru