"Мы помним": Гений по имени Капабланка

"Я знал много шахматистов, но среди них только одного гения - Капабланку". Эти слова принадлежат второму чемпиону мира по шахматам Эммануилу Ласкеру, и сказаны они о человеке, чей необыкновенный шахматный дар вот уже более века удивляет всех истинных поклонников древней игры.

Хосе Рауль Капабланка родился 115 лет назад, 19 ноября 1888 года на Кубе, в состоятельной, благополучной семье. Шахматы на экзотическом острове были очень популярны, и сюда нередко приезжали на гастроли или для участия в матчах и турнирах знаменитые шахматные маэстро. Так, в 1892 году в Гаване проходил матч на первенство мира между Вильгельмом Стейницем и великим русским шахматистом Михаилом Чигориным.

В том же году и состоялось знакомство четырехлетнего Капабланки с шахматами. Наблюдая, как отец играет партию с одним из друзей, маленький Хосе Рауль, которого никто не учил шахматам, заметил неверный ход конем одного из игроков и сказал об этом. Пораженный отец немедленно повел сына в шахматный клуб, и здесь один из лучших местных шахматистов предложил чудо-ребенку сыграть партию с форой. Малыш невозмутимо принял предложенную фору в виде ферзя и уверенно реализовал свой материальный перевес.

Пройдут годы, и эта фраза станет обычным штампом для партий Капабланки, чье виртуозное мастерство в реализации малейшего преимущества стало легендой на многие десятилетия.

В 12 лет Капабланка был уже чемпионом Кубы, и, переехав для получения образования в США, не знал себе равных в "легких" и "молниеносных" партиях.

В то время сильнейшим шахматистом Америки был Фрэнк Маршалл, победитель и призер многих международных турниров, претендент на мировое первенство, успевший сыграть, правда, без успеха, матч с Эммануилом Ласкером. И вот в 1909 году почитатели таланта Капабланки решили организовать для него матч с Маршаллом. Исход этого единоборства потряс шахматный мир. Никому не известный 21-летний кубинец буквально "разнес" своего многоопытного противника. Он выиграл восемь партий, проиграл лишь одну и 14 свел вничью. Стало ясно: на шахматном небосклоне появилась новая ярчайшая звезда.

Это подтвердил и прошедший в 1911 году международный турнир в Сан-Себастьяне, собравший почти всех сильнейших шахматистов того времени. Кое-кто из именитых участников соревнования возражал против приглашения молодого кубинца, еще мало знакомого шахматной Европе. И громче всех в этом хоре скептиков звучал голос гроссмейстера Бернштейна. Капабланка в итоге получил все же пропуск на турнир, и по иронии судьбы именно Бернштейн стал одной из его первых жертв. Причем кубинец учинил своему оппоненту форменный разгром и партия эта получила специальный приз за красоту. Капабланка выиграл турнир в Сан-Себастьяне и с триумфом вернулся на родной остров.

А в 1914 году кубинец вновь приезжает в Европу, на этот раз для участия в Петербургском международном турнире. В столицу России съехались все лучшие шахматисты мира во главе с чемпионом мира Ласкером, который и считался фаворитом соревнования. Но лидерство со старта захватил Капабланка. Еще за 2 тура до финиша он опережал Ласкера на полтора очка, но проиграв чемпиону мира очный поединок, он, расстроившись, неожиданно уступил в последнем туре и Таррашу, допустив грубый зевок в лучшей позиции. В итоге Капабланке досталось второе место, само по себе весьма почетное, но он ведь хотел только первого.

В Петербурге произошло знакомство двух великих шахматистов Капабланки и Алехина, ставших позже, к сожалению, непримиримыми соперниками и врагами. Но тогда в 1914 году они подружились, и Алехин, который занял в Петербурге третье место /это был его первый большой успех/ не скрывал своего восхищения игрой кубинца.

Спустя много лет, уже после смерти Капабланки Алехин написал, вспоминая о поре знакомства с кубинским гением, такие строки: "Подлинное, несравненное дарование Капабланки впервые полностью раскрылось во время Петербургского турнира 1914 года, на котором я и познакомился с Капабланкой лично. Никогда ни прежде, ни впоследствии я не видал - и даже не мог бы вообразить! - такой удивительной быстроты шахматного мышления, какой обладал Капабланка.... К тому же Капабланка всегда был в прекрасном настроении, был любимцем женщин, отличался великолепным здоровьем - просто поразительный облик! То, что Капабланка в турнире занял лишь второе место, позади Ласкера, следует всецело приписать его юношескому легкомыслию - он уже тогда играл так же хорошо, как и Ласкер".

Однако, матч на мировое первенство между Капабланкой и Ласкером удалось устроить лишь семь лет спустя - помешала вспыхнувшая мировая война. В 1921 году долгожданный поединок все же состоялся в Гаване. Конечно, непривычно жаркий климат мешал 52-летнему Ласкеру, тем не менее превосходство кубинца было очевидным. Впервые в шахматной истории чемпион мира не смог ни разу выиграть у претендента! Ласкер проиграл четыре партии, десять завершил вничью и досрочно сдал матч. Чемпионом мира стал 33-летний Капабланка. Игра нового шахматного короля поражала динамичностью, быстротой, железной логикой и феноменальным позиционным "чутьем". Оно выражалось в том, что Капабланка молниеносно и безошибочно оценивал создавшееся на доске положение, быстро находил слабые места в позиции противника, куда и направлял решающий удар. К тому же Капа /так называли кубинца в шахматном мире/ обладал совершенной техникой игры, и особенно силен был в эндшпиле.

Казалось Капабланка долго будет восседать на шахматном троне. Его называли шахматной машиной и современникам не верилось, что кто-то может бросить вызов кубинскому гению. Уверовал в это и сам Капабланка. Он всецело уповал на свое уникальное природное дарование, не готовился к соревнованиям, считая, что за доской, без всякой подготовки способен справиться с любой проблемой. Это легкомыслие дорого обошлось чемпиону мира. Правда, в 1927 году он с блеском выиграл турнир в Нью-Йорке, опередив на 2,5 очка Алехина и выиграв у него микроматч из 4 партий. Но в том же году в Буэнос-Айресе он уступил Алехину свой чемпионский титул, проиграв захватывающую "схватку титанов" со счетом 3:6.

Капабланка тяжело переживал потерю шахматной короны, тем более, что Алехин вопреки договоренности уклонился от матча-реванша. Кубинец утратил прежний ореол непобедимости, его перестали бояться, в игре Капы появилась несвойственная ему нервозность, исчезла былая безошибочность. Он еще блеснул в 1936 году, выиграв вначале турнир в Москве, а потом, вместе с Ботвинником, и супертурнир в Ноттингеме, где сошлись тогдашний чемпион мира Эйве, три экс-чемпиона - Ласкер, Капабланка, Алехин - и представители нового поколения гросссмейстеров. Но то был его последний большой успех. Годы неумолимо брали свое, и турнирная кривая кубинца медленно поползла вниз. Когда началась Вторая мировая война, Алехин, стремясь вырваться из оккупированной Европы, предлагал Капабланке сыграть новый матч, но кубинца это уже не интересовало. Зайдя в марте 1942 года в Манхэттенский шахматный клуб в Нью-Йорке, кубинец внезапно почувствовал себя плохо, был госпитализирован и, не приходя в сознание, скончался от кровоизлияния в мозг. А спустя 4 года не стало и Алехина. Оба гения удивительным образом прожили одинаковую по времени жизнь - всего по 54 года.

Капабланка был большим другом нашей страны. Он посещал ее четыре раза. После своего первого приезда в Петербург в 1914 году, он трижды приезжал уже в советское время для участия в московских международных турнирах 1925, 1935 и 1936 годов. Капабланке нравилось не только русское гостеприимство, он говорил, что нигде в мире не проявляется такое внимание к шахматам со стороны государства, как в СССР.

Капабланка был не только шахматистом, но и дипломатом. Он находился на кубинской дипломатической службе с 26 лет и приехал в Петербург в 1914 году в качестве сотрудника кубинского консульства. В 1925 году в дни первого Московского международного турнира Капа, выполняя дипломатическое задание, проводил кратковременные переговоры в Наркомвнешторге. В те дни он дал сеанс одновременной игры в Кремле, в котором участвовали Ворошилов, Куйбышев, Крыленко, а наблюдали за партиями Калинин и Орджоникидзе. Капабланка рассказывал, что в 1936 году с ним беседовал сам Сталин. Записи этой беседы не сохранилось, но можно предположить, что речь шла и о шахматах, и о советско-кубинских отношениях, горячим сторонником развития и улучшения которых был Капабланка.

Капабланку связывало с Россией и то, что он дружил с Сергеем Прокофьевым, был женат на представительнице русской эмиграции - Ольге Чегодаевой. "Это был настоящий джентльмен", - писала она в своих воспоминаниях о муже. И эти ее слова уместно напомнить именно сейчас, когда шахматы во многом утратили свой рыцарский дух, и в них осталось слишком мало истинных джентльменов. Таких, каким был Хосе Рауль Капабланка, по словам Алехина, "величайший шахматный гений, равного которому мы никогда не увидим".

Валерий Асриян,
РИА "Новости"