Компьютерное психозондирование: ЭПОХАЛЬНЫЙ ПРОРЫВ РОССИИ

Психотехнологии в России: "Глаз" мировой бури

В декабре 2002 года в Москве состоялся сенсационный опыт, который не попал в поле зрения масс-медиа. Впервые в мире русский ученый Игорь Смирнов и его сотрудники смогли изобличить преступника с помощью процедуры компьютерного психозондирования.

Но это — всего лишь малая часть из сокровищницы психотехнологий, работа над которыми началась в 1979-м, еще под опекой очень компетентных структур. В нынешние дни они сулят России эпохальный прорыв.

Детектив нового времени

Один из крупных банков обратился в НИИ психотехнологий осенью прошлого года. Его название мы опустим из соображений деловой этики. Назревал крупный скандал: кто-то из высокопоставленных менеджеров банка, используя компьютерные сети, вывел за рубеж солидные активы на несколько десятков миллионов долларов, ограбив свое же учреждение.

Служба безопасности банка оказалась в крайнем затруднении. Подозрения пали на круг из 42 человек. Но как найти конкретного виновника? Обращаться в официальные правоохранительные органы не хотелось: это могло привести к утечке скандальной информации и подорвать репутацию банка. И тогда служба безопасности обратилась к ученым.

Абсолютно добровольно работники банка прошли через внешне очень простую процедуру: сидя в наушниках перед компьютером, они около 12 минут слушали электронную музыку и нажимали кнопку, реагируя на смену цифр и слов на экране. Однако простота была только внешней — на самом деле велось зондирование их сознания по особой методике Mind Reader ("Считыватель мыслей"). Все было обставлено в виде психологического тестирования.

Результаты оказались отличными. Посмотрев на распечатки результатов, ученые и сотрудники банковской службы безопасности выявили одного-единственного подозреваемого. Несложная проверка установила: да, в выводе активов виноват именно этот менеджер. После этого материалы на него передали в государственные правоохранительные органы.

Но до этого не было никаких допросов и очных ставок. Подозреваемый на сознательном уровне не сказал ни слова! И мы решили опробовать схожую процедуру на себе.

Психозондирование как оно есть

- Ваша задача — слушать музыку и нажимать кнопку, как только на экране появляется ряд цифр, — говорит мне эксперт. — Если вы поторопитесь, то в наушниках раздастся резкий сигнал и язвительный голос скажет — "Рано!". Если не успеете, то услышите: "Поздно!". Периодически на экране будут вспыхивать надписи "Добро" и "Зло". На первое реагируйте нажатием кнопки. Второе — пропускайте...

Усаживаюсь в удобное кресло перед экраном обычного компьютера. Надеваю наушники и беру в руки простейший пульт с единственной кнопкой. Так началась процедура психозондирования. Волны причудливой электронной музыки потекли в мой мозг. Гипнотизирующий, повелительный мужской глас в наушниках говорит: "Открой свою душу. Будь ребенком. Настройся на добро!". Дисплей машины замигал рядами цифр.

Первые минуты игры я то спешу с нажатием, то запаздываю. Резкие звуковые импульсы, прерывая космическую музыку, поначалу заставляют вздрагивать. "Рано!"... "Поздно!"... Голос после штрафных сигналов звучит с легкой издевкой. Поневоле вхожу в ритм мелькания цифр на экране, и теперь карательные импульсы не звучат. Компьютер словно проверяет мою реакцию, все время пытаясь поймать меня. После каждой серии цифр начинают вспыхивать слова "добро" и "зло". Сначала они мерно чередуются, и ты реагируешь нажатиями уже автоматически: "добро-зло-добро-зло...". О, черт! Поймал. Внезапно слово "зло" дублируется, а я автоматически нажимаю кнопку. "Зря нажал!" - автоматический голос бьет по натянутым нервам. И снова звучит музыка, и опять голос велит мне быть ребенком с распахнутой настежь душой.

Замелькали ряды цифр. Сейчас они кончатся, и снова пойдет "зло-добро". Постараюсь не быть захваченным врасплох. Поначалу это удается, но теперь компьютер ловит меня, два раза высветив "Добро". Среагировать не успеваю. "Надо было нажать!" - хлещет по мозгам замечание.

Кажется, это превращается в игру на быстроту реакции. Расслабляюсь и стараюсь не допускать ошибок. Нажимая кнопку в ответ на мелькание экрана, я демонстрирую свои невольные реакции, заминки с ответами, выдаю то, что меня волнует или тревожит. Компьютер отмечает мои подсознательные реакции.

Эксперт показывает мне распечатку. Удивлению моему нет границ. Мне рассказывают обстоятельства моей жизни. И то, что у меня были неприятности в семье, и нехороший инцидент во времена службы в армии. И еще очень многое. Извлекли на свет божий даже имя девушки, с которой был роман на закате 1980-х.

Спустя какие-то двадцать минут я чувствую небывалый подъем, прилив сил. Никакой тяжести в голове после обычного недосыпания, никакого тумана в мозгу от выкуренной пачки сигарет. Голова совершенно ясна, мысли — четки. И это чувство окрыленности после процедуры держалось долгих десять часов.

Смотрю на листы распечатки. Вот столбец вопросов, которые мне задавались с экрана вплетенным в музыку голосом. А напротив них — диаграммы моих телесных, подсознательных реакций. Вопросы были общими. Но если их изучит психотехнолог, то к следующей процедуре составит другой вопросник, и я поведаю о себе все, что нужно узнать исследователю. Как я убивал и где спрятал труп, если я уголовник. Где храню выведенные из России деньги, если занимаюсь вывозом капиталов из страны. Был ли я связан с криминалом, еслипоступаю на какую-то ответственную работу. Брал ли взятку и каким образом, если я чиновник.

А ведь первый опыт психозондирования в СССР провели еще в 1984 году, используя примитивный по нынешним меркам болгарский компьютер. Тогда все обставлялось немыслимой секретностью: в лаборатории понаставили много лишней аппаратуры, а дисплей компьютера повернули так, чтобы он не глядел в окно и никакой агент зарубежных спецслужб не мог снять информацию с него даже теоретически. В принципе же использовали эффект, который в 1920-е годы открыл знаменитый психолог той поры Александр Лурия. Именно он заставил преступника во время допроса мерно сжимать полую резиновую грушу и нагнетать воздух в прибор, а сам в это время следил за манометром. Лурия отметил: когда человек начинает лгать или вопрос ему неприятен — то его выдают мышечные реакции.

Но двадцать лет назад эксперимент был слишком технологизирован. Теперь же испытуемый не слышит вопросы на сознательном уровне. А у истоков всего этого дела стоял выдающийся русский психолог и психиатр Игорь Викторович Смирнов, с которым стоит познакомиться поближе.

Дело государственной важности

Игорь Смирнов, которого знают во всех крупнейших центрах психологических исследований Запада — личность крайне интересная. Он родился в 1951 в семье начальника сталинской контрразведки Виктора Абакумова, арестованного вскоре после появления на свет сына. О судьбе отца, казненного в 1954-м и о своей настоящей фамилии он узнал лишь много лет спустя. Увлечение психологией у Смирнова, можно сказать, наследственное, потому как его дед по материнской линии еще в начале ХХ века блистал как выдающийся гипнотизер под псевдонимом Орнальдо, и учился некоторым премудростям этого дела в индийском Бенаресе.

Именно в 1979 году молодой ученый с товарищами подает в Госкомитет по науке и технике СССР заявку на открытие, которую тотчас же засекречивают. Речь идет об эффекте удаленного взаимодействия живых организмов. Проще говоря, если взять двух подопытных кроликов, продержать их долго в одной клетке и одного из них потом убить (или сделать ему очень больно),то организм второго животного среагирует на это крайне болезненно, причем мгновенно и на огромном расстоянии. Эффект наблюдался даже тогда, когда один кролик был в Москве, а второй — в Самарканде. Партия и правительство в СССР очень внимательно следили за подобного рода работами, предполагая, что это — потенциальное оружие нового поколения, процесс создания которого может идти и в США.

Поэтому 2 февраля 1980 года президиум Академии наук Советского Союза и Госкомитет по науке и технике СССР приняли решение о разработке закрытой научно-исследовательской темы: "Физические поля биологических объектов, модулированные семантическим сигналом". Исполнителями этих сверхсекретных работ стали НИИ радиоэлектроники АН СССР, НИИ ядерной физики, МГУ и Первый московский медицинский институт имени Сеченова. Тогда же в Первом "меде" появился отдел нелекарственной терапии, позже превращенный в лабораторию психокоррекции. Их работу возглавил Игорь Смирнов.

- В 1980 году дважды приезжал ко мне в лабораторию председатель Госкомитета по науке и технике СССР. Многие мне тогда помогали. В лаборатории под видом научных сотрудников трудились разные люди. Все это стало базой для последующих психотехнологий, — рассказывает Игорь Викторович. — Без сомнения, мы открыли экспериментальную модель оружия. Хотя к завершенной технологии такого рода мы и близко не подошли. Мы не можем сделать так, чтобы уничтожить конкретный объем биомассы, и какой-нибудь конкретный человек пал бы, словно громом пораженный. Об этом даже речи не шло...

Но зато работы очень успешно двинулись в совершенно ином направлении — к психотехнологиям. По определению Смирнова — это компьютерные технологии такого уровня, который позволяет диагностировать физическое и умственное состояние человека, а также исправлять это состояние через прямой доступ в подсознание личности. Это проникновение неимоверно усиливает способности любого человека, заложенные в него от рождения. Если говорить совсем просто, то обычные люди используют всего четыре процента клеток мозга. Если же заставить работать хотя бы половину, то человек приобретает чуть ли не экстрасенсорные способности.

К 1982 году в лаборатории Смирнова родились уже завершенные технологические процессы, для которых сначала использовали отечественную вычислительную технику, а затем — и импортные компьютеры. Было сделано множество потрясающих изобретений, часть из которых считаются первопроходческими, пионерными. В 1980-е годы работа наших психотехнологов шла в рамках постановлений Центрального комитета коммунистической партии и Совета министров СССР, по решениям Военно-промышленной комиссии и приказам Минздрава.

И действительно, Игорь Смирнов не оружие ковал. Наступала эра "экономики знаний" и высочайших технологий, в которой главным становилось производство не машин, а людей-гениев, способных стать выдающимися изобретателями, учеными, суперфинансистами и сверхвоинами. Смирнов создавал именно такое "человекостроение". Он очень многое успел до гибели СССР.

Потом, после распада Советского Союза, когда психологические исследования в Западном мире обрели второе дыхание, наше государство просто-напросто бросило это направление, оставив уникальные работы Смирнова на произвол рыночной стихии. Советник же президента Буша-старшего по национальной безопасности Брент Скоукрофт, посетив лабораторию ученого в 1992 году, скажет о том, что столкнулся с совершенно новым направлением технологического прогресса, которое по значению своему мало уступит овладению ядерной энергией или созданию персональных компьютеров.

Максим КАЛАШНИКОВ

Источник:
"Независимое обозрение"