Зона «народного» образования сирот

Люба Соколова: "Когда Тамара Николаевна избила меня битой, ещё хорошо заехал по голове её муж".

Их детсво разбивали кулаками и постановлениями

В 1995 году Ольгу Соколову лишили родительских прав. Мамы лишились сразу трое детей — Люба — 9 лет, Юра — 11 лет, и Дима — 13 лет. Лучше всех было Диме — он сразу притулился к своей бабушке и заявил всем, что никуда не уйдет от неё. А младших пытался забрать отец, и его вторая жена не возражала. Однако дети не соглашались оставить мать, и та устраивала форменный погром каждому, кто посягал на Юру и Любу. Вскоре детей определили в центр реабилитации Первореченского района. Там Любу приметил незнакомый мужчина с улицы, приласкал, сказал, что он её папа. Не знаю, каким путем, но он сумел убедить даже заведующую районо, будто он настоящий отец девочки.

И, несмотря на протесты всех родственников и Любиной матери, которая заявила, что знать не знает этого человека, ему отдали Любу на воспитание. И только когда случилось непоправимое, узнали, что этот человек был дважды судим за изнасилование.

После лечения детей отправили в детский дом, что на улице Сабанеева. Там их обоих определили учиться на два класса ниже (слишком высокий уровень образования? Академиков готовят?)

Зачем на журналиста нож? Ему с три короба наврешь!

Прежде, чем говорить о Юре и Любе, я задала несколько общих вопросов директору детского дома №2 Тамаре Николаевне Мясниковой. Она сказала, что детский дом хорошо снабжается (спасибо Юрию Михайловичу Копылову) и продуктами питания и одеждой, дети ни в чём не нуждаются; что никто из детей никогда не сбегает из детского дома (потом сама же и опровергла эти слова); что никого никогда не наказывают: если дети не хотят что-то делать, воспитатели делают сами.

Но как только я изъявила желание поговорить о конкретном воспитаннике, Т.Н. Мясникова мгновенно определила, что речь пойдёт о Юре Соколове, ибо о нём единственном хлопотала бабушка.

Из беседы с Т.Н. Мясниковой:

Корр.: — Почему Юру вместо 4-го класса посадили во второй при поступлении в детский дом?

Т.Н.: — Не обучался в школе. Вообще не ходил в школу.

Но когда Тамара Николаевна подняла Юрин табель с годовыми оценками, мы увидели: над первыми тремя колонками — 1, 2 и 3 классы — стояло: школа №52. За третий класс выставлены все двойки. Потом идут колонки детского дома, со второго класса. Но колонка второго класса — пустая. Оценки идут с третьего класса.

Корр.: — Ему было стыдно учиться с младшими детьми. Быть может, поэтому он часто сбегал из детского дома?

- Юра никуда не убегал. Походит возле дома и возвращается. Зато Люба, его сестра, сбегала три раза. Где была та бабушка? Спокойно спала. А мы ездили искали, где наши ребята...

Раиса Петровна, бабушка Юры и Любы рассказывает:

- Юра учился в пятом классе (в то время из третьего класса переводили сразу в пятый), когда его мать лишили материнского права, так что сплошных двоек у него не могло быть за третий класс. Он ни за что не хотел уходить от матери ни ко мне, ни к отцу, пока их с Любой не отправили в детский дом. Там я часто навещала их и видела, что одеты они были всегда плохо, либо вовсе не одеты: то трусиков нет, то обуви, ночнушки у Любы. Люди мы небогатые, когда новое, а когда и обносочки давали детям, чтобы обуть их и одеть. Как-то папа отдал Юре свои хорошие ботинки, но в ту же ночь они исчезли. Ручки, тетради, дневник я покупала им каждый год к школе. Юра часто убегал из детского дома. Каждый раз мне сообщали об этом, и я отправлялась его искать.

Когда подрос, стал ходить на заработки, чтобы покупать себе одежду. Почти все старшеклассники ходят на заработки — они моют машины на рынке "Зелёный угол"

Комментарий журналиста: — Одного из таких ребят мы встретили у ворот детского дома (верхний снимок). Мальчик выгодно отличался от своего едва одетого спутника, и я сказала, что он неплохо одет. А тот ответил с гордостью, что сам заработал деньги и купил себе одежду.

Квартирный вопрос — главная заноза в судьбе детей

В 1996 году дедушка Соколовых разменял свою трехкомнатную квартиру, где были прописаны дети, на две — себе и детям. Причем детям досталась квартира из двух, соединенных вместе, малосемеек в доме на Снеговой. Кто знает Владивосток, тот содрогнется: это самый экологически загаженный район, к тому же совершенно криминальный.

Заведующая детским домом Тамара Николаевна Мясникова сразу после размена забрала ключи от квартиры и распоряжалась ею по своему усмотрению.

Рассказывает бабушка Соколовых — Раиса Петровна:

- В 2001 году отец решил забрать себе обоих детей, однако ему заявили, что они останутся в детском доме до 18 лет. Когда Юре исполнилось 18, заведующая заявила, что квартира занята её работниками, придётся подождать. И мальчик ещё десять месяцев находился в детском доме.

Возникает вопрос: Не для того ли Юру усадили на два класса ниже, чтобы дольше задержать его в детском доме и пользоваться его квартирой?

Умственная отсталость заразна?

А вот как рассказывает об этих событиях Т.Н. Мясникова:

- Люба — умственно отсталая. Юра — умственно отсталый. Мы должны были перевести их в коррекционный детский дом. Мы не смогли перевести. Потому что их папа не лишен родительских прав. И мы искали его, чтобы он дал согласие на перевод. Впервые мы увидели папу в прошлом году. И я ему говорю: Юре уже 19 лет. (Неправда! Юре исполнилось 19 уже после детского дома — Ред.) Вы же можете забрать своего ребенка? Он ответил: я забираю и Любу, и Юру. Но он довел их до первого этажа и ушел. А дети остались снова у нас!

Комментарий журналиста:

- Отцу некуда было забрать детей. Ключи от квартиры Тамара Николаевна ему не выдала, а сам он жил у своей матери на птичьих правах.

Не могу поверить и в умственную отсталость детей после беседы с ними.

Возникает вопрос: не для того ли детей признавали умственно отсталыми и даже помещали в психиатрические лечебницы, чтобы признать их инвалидами? Ведь только в этом случае на их сберегательные книжки будут поступать деньги, так как у них нет пенсии по потере кормильца.

Т.Н. Мясникова:

- Затем приходит бабушка и просит ключ от квартиры. Мы собираемся всем коллективом и говорим: но Юре надо где-то жить! Юра взрослый. Он ведёт себя ужасно. Он иногда угрожает ножом педагогу. Три часа уговариваем бабушку взять Юру. Уговорили. Забирает Юру бабушка, мне оставляет расписку. Всё отдаем, всё передаем. Вот она забирает ребёнка и пишет собственной рукой расписку, что претензий к детскому дому не имеет (показывает акт ).

Читаю перечень вещей, которые отданы бабушке вместе с Юрой:

1. Джинсы
2. 1 пара носков
3. Лёгкий свитерок
4. Ботинки летние
5. Мастерка (футболка — И.Г.)
6. Рубашка.

Корр.: — Это всё, чем вы снабжаете детей при выходе из детского дома?

Т.Н.: — Это мы дали на тот момент, когда она пришла, ещё не было... (остального? — И.Г.)

Корр.: — Что же она тогда пишет, что не имеет никаких претензий к детскому дому?

Т.Н.: — Ну а я откуда знаю?

Об этих же событиях рассказывает Раиса Петровна:

- Забрать детей я добивалась давно. Писала во все инстанции и получила за подписью Межонова: "Уважаемая Раиса Петровна! Управление народного образования администрации края на Ваше обращение от 10.10.2001 года сообщает следующее: на основании Положения об образовательном учреждении для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, Ваш внук может быть выведен из состава воспитательного детского дома по достижении возраста 18 лет".

Юре исполнилось 18 в октябре 2001 года, но мы не могли и не хотели забирать его без ключа от квартиры. В августе 2002 года заведующая сама позвонила мне и милостиво разрешила забрать Юру. Рядом с внуком она положила целлофановый пакет с шестью летними вещами, почти все из которых были ношеными.

- Это всё - заявила она. — Пишите расписку, что Вы никаких претензий к детскому дому не имеете.

Я не знала, что должно прилагаться к выпускнику детского дома. Написала расписку, и только в обмен на неё получила ключи от квартиры своих внуков.

Ну попользовались квартирой детей! Ремонтировать? Какое издевательство!

Но претензии возникли сразу, как только переступили порог Юриной квартиры.

Рассказывает Раиса Петровна:

Полов под линолеумом не оказалось — одни перекладины. На стенах торчали оголенные провода, исчезли новые раковины со всеми подводками и кранами, а также бачок от унитаза. Душ висел проржавевший и неработающий, грязные оборванные обои, сквозь которые проступал грибок. На полу почему-то лужи. А сдана была квартира детскому дому в прекрасном состоянии, как картинка.

Побежала к директору детского дома. Но рядом с Мясниковой её муж (он почти все время находится там при жене), который угрожал спустить меня с лестницы. Тамара Николаевна молчала и ухмылялась. Пошла в районо, но те не стали и разговаривать со мной.

И только по поручению заведующей гороно Великжаниной Н.М. осмотрели квартиру. Вначале Нина Михайловна очаровала меня своим обходительным разговором. Но после разговора с Мясниковой это была совсем другая женщина. Она наотрез отказалась говорить со мной: "Я буду говорить только с отцом мальчика", и перестала даже принимать меня.

Об этих же событиях рассказывает Тамара Николаевна Мясникова:

- Приходит бабушка. Мы выезжаем на эту квартиру. Там были люди из комитета. Единственная наша ошибка, что мы не составили тот акт, когда принимали. Да, конечно: крыша течёт, пол прогнил. Я говорю: ради Бога. Ваш папа — здоровый мужчина. Мы вам краску даём, клей даём, обои даём, шпаклёвку даём, ДСП даём. Заберите и, пожалуйста, делайте ремонт.

Корр.: — Ваши воспитанники сами должны ремонтировать жильё?

- Но Юрин папа здесь живёт! В феврале месяце они приходят вместе с Юрой и говорят: сегодня вы даете машину, грузчика. Всё это погрузите и поднимите на девятый этаж... Но это же издевательство, господа! Если бы у меня был только один Юра... Но у меня же здесь 140 человек!

Корр.: — И Вы любому из них можете отдать квартиру, не пригодную для жилья?

Т.Н.: — Зачем говорить, что она непригодная?

Корр.: — А когда она стала непригодной?

Т.Н.: — Я не знаю. Когда мы в октябре или сентябре были там с представителями комитета, там было всё. Но там течёт крыша.

Корр.: — То есть раковины там были?

Т.Н.: — Да раковин там не было никогда! (Опять ложь — И.Г.) Где это вы видели, чтобы в гостинке были раковины?

Корр.: — Как?! Я сама прожила 10 лет в гостинке, и у нас была раковина в туалете.

Т.Н.: — Но бабушка-то требует раковину прямо в комнате!

Корр.: — Вероятно потому, что она там уже была. То есть Вы считаете эту квартиру пригодной для жилья?

Т.Н.: — В то время, когда она была, в ней, конечно, жить можно. Но единственно, это течёт вот здесь. Там отклеились обойки в той комнате, эта стена, которая левая, она вся сразу отсырела. Как только пошёл дождь, оно всё отсырело. У нас есть акт, когда сдавали эту квартиру. С 1996 года по 2000 год в ней никто не жил. В 2000 году мы пустили туда свою сотрудницу, она смогла прожить там только пять месяцев. Текла крыша, и она оттуда уехала. В том доме много квартир, которые стоят свободными.

Корр.: — Даже Ваши сотрудники не смогли жить там?

Т.Н.: — А это очень далеко потому что. На чём они оттуда приедут в семь утра? Заселили туда своих молодых сотрудниц. Потом отопление включили — батарею прорвало. Всё это там намочилось. Они, правда, сделали там воду. Свои деньги заплатили слесарю-сантехнику. И то она поступает нерегулярно.

Самого честного директора дети обвиняют в воровстве

Рассказывает Юра Соколов:

- Перед моим выходом из детского дома Тамара Николаевна повела меня в сбербанк по ул. Котельникова, 22, чтобы снять деньги с моего целевого вклада. Она сказала, что у меня на книжке 3500 рублей. Сколько на самом деле — я не знаю. Заставила расписаться в квитанции, ей выдали два жетона, которые она подала в третье окошко. И ей выдали деньги сотками и пятисотками. Она положила их к себе в карман.

Я спросил: "Тамара Николаевна, когда вы мне отдадите мои деньги?" Она ответила: "Пойдем завтра на базар и купим тебе вещи". Но вещей не было ни завтра, ни послезавтра".

Из беседы с Т.Н. Мясниковой: — Как я могу, например, со сберкнижки снять деньги? Да я на сто процентов в этом чиста! Пойдемте в сбербанк!

Корр.: — А что, у детей свои вклады есть?

Т.Н.: — Существуют, правда, не у всех.

Корр.: — А у Юры есть?

Т.Н.: — Там была небольшая сумма. Юра по истечении 18 лет пошёл и всё снял.

Корр.: — Так эта сберегательная книжка у Вас же хранилась? Он её у Вас забрал?

Т.Н.: — Он потребовал её забрать деньги, да...

Беседую с одной из девочек старшей группы:

- Тамара Николаевна ходила с тобой снимать деньги с твоей сберкнижки?

- Я про это говорить отказываюсь...

Комментарий журналиста: — Заметьте, она не возмутилась, просто отказалась говорить.

Раиса Петровна: — Юра действительно брал свою сберкнижку у Мясниковой и лично снимал деньги. С той сберкнижки, на которую ему откладывали по 50 рублей в месяц за аренду квартиры. Там и было 3500 рублей. Но весь фокус в том, что должна быть ещё одна сберкнижка, на которую детям идут пенсии. Тамара Николаевна утверждает сама, что и Любе, и Юре оформлены пенсии, как умственно отсталым детям.

Письмо президенту — волшебный полусезам

После безуспешных попыток привести в порядок квартиру детей, отчаявшаяся бабушка написала письмо Президенту России. Через месяц Юру вызвали в детский дом и вручили ему целое богатство из 25 вещей. Они тоже не все были новыми, но сюда уже входили полотенца, постельное бельё (хотя и заляпанное детдомовскими печатями), зимние вещи. Это событие всколыхнуло всех детей: Юра первый получил такое богатство при выходе из детского дома. Вот только оценено оно было почему-то в три раза дороже рыночных цен.

Кроме того Раиса Петровна получила письмо из администрации Владивостока: "Выпускнику детского дома №2... Юрию 21.08.02 выданы вещи по сезону, что подтверждается распиской, данной Вами директору детского дома, и разовое пособие 500 рублей.

... получены одежда, обувь и мягкий инвентарь (акт прилагается).

На приобретение оборудования сделана заявка в финансовое управление администрации г. Владивостока на сумму 13649 рублей.

21.08.02 г. Вами от директора детского дома №2 Мясниковой Т.Н. получены ключи от квартиры детей... На тот момент претензий Вы к администрации детского дома не имели (данные расписки от 21.08.02 г.).

В ходе разбирательства по жалобе выяснилось, что на момент сдачи квартиры акт о состоянии жилого помещения не был составлен, а по истечении шести лет трудно судить о первоначальном состоянии квартиры. В связи с этим директору детского дома дано задание выделить для ремонта квартиры следующие материалы: ДСП для полов 18 кв. м, раковину, цемент, краску, стекло. Выделенные материалы отец детей может забрать в удобное для него время...

И в дальнейшем все вопросы, касающиеся защиты прав и интересов Ваших несовершеннолетних внуков, будут решаться только с законным представителем детей — отцом, который не лишен родительских прав.

Заместитель главы администрации В.А. Логачев".

Через полгода владелец дома выставил Юре долг за квартиру с августа 1999 года по апрель 2001 года на сумму 5341 рубль 09 копеек.

"Счастье" детей обеспечивает вся семья Мясниковых

Если о событиях вне детского дома ещё могут рассказать взрослые, то о пребывании детей внутри могут рассказать только сами дети. Дадим слово Любе Соколовой (17 лет):

"С августа месяца 1995 года по сей день Тамара Николаевна неоднократно наказывала меня путем избиения. В сентябре 2002 г. она очень сильно избила меня битой, и кроме меня она избила Вику Коновалову, а также Рому Дробанова, кроме нас она избила плеткой Женю Карасёву, за то, что она не слушала Туркова Николая Александровича, а её дочка — Мясникова Катя — избила шнуром Лену Резепину за то, что она сбежала. Кроме этого нас бьёт её муж, который постоянно находится в детском доме. После того, когда Тамара Николаевна избила меня битой, ещё хорошо заехал по голове её муж.

В апреле я с бабушкой ходила в комитет для решения спорных вопросов по нашей квартире. И когда я вернулась в детский дом, Тамара Николаевна позвала меня в кабинет, закрыла двери кабинета, и её муж начал кричать на меня, угрожал мне, что убьёт меня, и стал пинать ногами. А ещё он говорил, что мне в детском доме делать нечего.

Воспитательница Наталья Валерьевна избила шнуром мальчиков Болдорева Сашу, Игнатова Игоря, Косинова Марика и Ключникова Виталия. Били других детей, но дети запуганы и боятся об этом рассказывать своим родным. Одна мама Петренко писала жалобу в районо, но ответа не последовало.

Карающая медицина к услугам детей

Но кроме этого, нас сажали "в карцер", где не было ни света, ни окон. Мы называем это — "тёмная комната".

Лишают нас питания на сутки и более. Поэтому многие мальчишки идут мыть машины, чтобы заработать.

Тамара Николаевна Мясникова должна была поставить меня на очередь в марте на лечение глаз, а возможно на операцию, так как у меня низкое зрение плюс астигматизм. Но она этого не сделала и даже очки не покупает".

Вот какое богатое воображение у этой девочки! Опять оболгали честнейшего человека! Сейчас сотни комиссий придут в это государственное учреждение, спросят всех перечисленных детей и все ответят: не было такого!

Физические недуги мало волновали директора детского дома. Зато усиленная забота о психическом здоровье. Люба один раз, а Юра трижды были помещены в психиатрическую лечебницу. Эта мера использовалась и в качестве наказания, в частности за побеги.

Директор детского домане против считать своего воспитанника преступником

Т.Н. Мясникова: — Восемь месяцев Юра в своей квартире живёт. За это время дважды выезжали туда участковые.

Корр.: — И что там, как там?

Т.Н.: — Это просто приют там ещё один. Это были друзья, это был клей, это были пакеты из-под клея.

Корр.: — А он занимался этим...

Т.Н.: — Занимался!

Корр.: — И в детском доме?

Т.Н.: — В детском доме мы не замечали этого. Может быть, Юра там тоже не нюхал, я утверждать не могу. Там были ребята, девочки... Это не воспитанники детского дома, а просто его новые друзья. А где же его бабушка?

Комментарий: — А бабушка тем временем сама же и вызывала милицию. Потому что квартиру Юрия уже дважды обворовали. Вполне допустимо, что была милиция и с целью запугать. Ведь защитить она не в состоянии, хотя бы от тех же воров.

Пытаюсь выяснить, какова судьба других выпускников этого детского дома, и как их снабдили при выходе из него. Но Тамара Николаевна уверяет меня, что никаких выпускников из стен детского дома за эти годы не выходило.

А с другой стороны, кто же и вырастет из детей в атмосфере лжи и прикарманивания чужого добра? Для тех, кто без роду и без племени, вольное обращение с чужой собственностью — прямая дорога в тюрьму. Ведь они не понимают, что воровство прощается только государственным чиновникам.

О чем молчит прокурор края?

Раиса Петровна возбуждает гражданский иск против Т.Н. Мясниковой. Её будут защищать десятки государственных структур, в том числе и управление народным образованием, которое несёт ответственность за всё, что происходит в детском доме. А в хорошем правовом государстве детским домом давно бы заинтересовался прокурор, и возбудил уголовный процесс в защиту детей. Но Приморью это ни к чему: зачем прерывать такой прекрасный конвейер для пополнения преступного мира и публичных домов?

Ирина Гребнева, "Арсеньевские вести"

Фото Галины Смакота.

P.S. Фамилия Юры и Любы изменена.