Олег Бодров: «Под Питер в любой день могут заложить радиационную бомбу»

Сегодня в гостях у "ПРАВДЫ.Ру" руководитель экологической организации "Зеленый Мир" (г.Сосновый Бор) Олег Бодров — физик по специальности, эколог по призванию.

Олег Бодров окончил в 1976 году Ленинградский Политехнический институт и около пяти лет работал инженером-исследователем реакторов для атомных подводных лодок в Научно-исследовательском технологическом институте в Сосновом Бору, Ленинградской области. "Работа была очень интересной и престижной, — рассказывает он. — Но в 1979 году после взрыва на испытываемой установке, разрушения здания и гибели людей пришло понимание, что атомная энергетика не безопасна. Я решил исследовать влияние атомной энергетики на природу. 13 лет изучал воздействие сосновоборского ядерного комплекса на Балтийское море в Региональной экологической лаборатории в Сосновом Бору. Был начальником группы математического моделирования и экспериментальных исследований. Многие результаты не удавалось публиковать, так как лаборатория финансировалась Минатомом, и ее реальной миссией было создание экологического имиджа атомной энергетики.

В 1986 году был в Чернобыльской зоне, отбирал пробы для анализа последствий аварии для природы. Снова результаты, полученные лабораторией, имеющие жизненно важное значение оказывались секретными. Удавалось реализовывать себя как эколога в "Зеленом Мире", в котором стал председателем в 1988 году..."

В 1993 году Олег Бодров вынужден был уйти из лаборатории, создав экологическую фирму, но вскоре экология перестала быть доходным бизнесом. Несколько месяцев пришлось стоять у прилавка в ларьке, чтобы зарабатывать на хлеб своей семье. Одновременно Олег предлагал экологические проекты в различные фонды и работал в "Зеленом Мире" на общественных началах.

Первым фондом, поверившим в успех проекта Бодрова, был американский фонд ИСАР, который поддержал издание экологического бюллетеня "Балтийский регион — наша общая среда обитания"на русском и английском языках. В рамках проекта были куплен компьютер и модем. "Благодаря этому наша закрытая атомная зона стала информационно открытой в экологическом смысле, — говорит Олег. — Я стал частью планеты Земля в информационном и экологическом смысле. Это сохранило и организацию от деградации в закрытой зоне. Статьи из нашего бюллетеня перепечатывались многими изданиями в странах Балтийского региона. Мы выступали не только в защиту Среды Обитания, но Прав Человека".

В 1998 году организация "Зеленый Мир" стала членом Коалиции Чистая Балтика, а Олег был избран членом ее правления. В 2000 году "Зеленый Мир" получил Балтийский Приз за вклад в защиту экологии Балтийского Моря.

Корреспондент "ПРАВДЫ.Ру" задал Олегу Бодрову несколько вопросов.

- Организация "Зеленый Мир" была создана в далеком уже 1988 году — это, помнится, был период перестроечного романтизма, когда казалось, что сообща горы можно свернуть, стоит только постараться. Оказалось не так все просто. Как развивалась организация все эти годы?

- Да, за 15 лет организация испытала много коллизий, так же, как и вся наша страна. ЗЕЛЕНЫЙ МИР прошел путь от экологической группы местного масштаба до организации, имеющей своих представителей в правлении международной Коалиции Чистая Балтика. Мы стали активной частью международного экологического движения...

А все начиналось со стихийного протеста нескольких тысяч людей, остановивших вырубку соснового массива — живого символа в центре атомного города Сосновый Бор. Это на южном берегу Финского залива, в 80 км к западу от центра Санкт-Петербурга.

Лес тогда отстояли. Он стал нашей Малой Родиной, знаком того, что мы, общество, можем влиять на власть.

Потом нам удалось остановить строительство опасного для здоровья горожан бериллиевого производства...

В то время было активное сотрудничество с профессиональными экологами. Да и сам я в то время был начальником группы в региональной экологической лаборатории и пришел в Зеленый Мир для того, чтобы сделать наши научные результаты понятными горожанам, практически влияющими на политику местных властей.

После дезинтеграции СССР наступили новые времена... Экология перестала быть значимым приоритетом на фоне массы других проблем. Исчезла социальная поддержка организации в родном городе.

Но мы научились видеть и анализировать, казалось бы, локальные экологические события как часть региональных и глобальных процессов. Мы стали публиковать свои информационные и аналитические издания не только на русском, но и на английском языках. В результате появились новые партнеры и коллеги не только в других частях России, но и в других частях нашей планеты. Благодаря этому мы, живущие в закрытом атомном городе, выжили и не были уничтожены как личности, сохранили свои взгляды, свои ценностные ориентации.

Мы стали частью Коалиции Чистая Балтика (Coalition Clean Baltic), объединяющей 28 экологических организаций девяти стран Балтийского региона, а также частью Международного Социально-Экологического Союза.

В 2000 году ЗЕЛЕНЫЙ МИР получил Балтийский Приз Фонда Аландских Островов как организация, внесшая большой вклад в экологическую безопасность Балтийского мора.

Наши проекты поддерживали международные экологические фонды из США, Норвегии, Швеции и других стран. Вместе с этой поддержкой из других стран стали раздаваться и голоса у нас на родине, что мы лоббируем интересы или даже шпионим в пользу этих стран. Начались частые проверки налоговой инспекции, прокуратуры и других органов.

Сейчас у Зеленого Мира есть офисы в Сосновом Бору и в Санкт-Петербурге. Мы постоянно встречаемся с коллегами в различных частях Балтийского региона. Сейчас мы действуем не только в форме протестов, как это было при рождении организации. У нас есть образовательные, просветительские, правозащитные проекты.

А недавно Городское Собрание Соснового Бора обратилось с предложением подготовить проект, который они выразили готовность поддержать финансами. Таким образом, мы снова становимся востребованными в родном городе... Это вселяет оптимизм.

- Какие цели ставят перед собой балтийские экологи сегодня?

- Главное — нужно сохранить экологическое здоровье Балтики таким, чтобы Море могло само лечить те болезни, которые мы вызываем своей деятельностью на его берегах.

Для этого нужно рассматривать Балтику как Единый Живой Организм.

Если, к примеру, у человека нарывает палец, то плохо всему организму. Так и Балтика: если "экологический нарыв" будет в Финском заливе, то плохо будет всему Морю.

Многие морские рыбы заходят на нерест в реки, а, стало быть, на здоровье Моря влияет благополучие рек, впадающих в него. Вот и получается, что образ жизни 80 миллионов человек в 9 странах, расположившихся в его водосборном бассейне, влияет на наше общее море. И каждый из нас является частью этого громадного живого суперорганизма — Балтийского региона.

Во времена "холодной войны" линия противостояния "Восток-Запад" проходила по нашему Морю.

Это было пространством противостояния политических блоков... Противостояние разрушало море, как это обычно бывает на поле боя.

Сейчас Балтика из Моря Противостояния трансформируется в Море Экономического Сотрудничества, в коридор поставок сырья и энергии в Европу, а отходов обратно, в Россию.

И опять море не воспринимается как ценность, как основа общебалтийского благополучия жизни.

Так что нашей целью является формирование именно такого мироощущения на берегах Финского залива. Похожие цели у наших коллег из семьи Коалиция Чистая Балтика в других частях региона.

- Каковы взаимоотношения с властями — можно ли их назвать партнерством, конфронтацией, или же это существование в "параллельных мирах"?

- О, здесь случается все из перечисленного. Главная проблема — в нашем обществе пока не сформировалась культура взаимодействия, при которой власть и общественность воспринимали бы друг друга как социальные партнеры. Пока чаще при взаимодействии доминирует синдром врага .

А ведь для устойчивого, сбалансированного развития территорий нужно, чтобы три сектора общества — общественность, власть и бизнес — взаимодействовали как социальные партнеры...

Но у нас нет другого выхода, мы просто обречены учиться этому опыту взаимодействия ради выживания.

- По сравнению с теми же 80-ми годами прошлого столетия экологические проблемы в общественном сознании оказались оттеснены на задний план. Какие коррективы это вносит в деятельность экологов?

- Да, время социального романтизма закончилось и ситуация требует другой стратегии для сохранения среды обитания. При этом, правда, мы сами все же остаемся романтиками.

Сейчас важным становится формирование в обществе другого мироощущения... Суть его — возвращение к осознанию того, что мы являемся частью Среды Обитания, а не живем в окружающей нас природной среде.

Чувствуете разницу? Если мы воспринимаем себя частью Живой Планеты Земля, то и будем действовать при возникновении экологической угрозы на уровне инстинкта самосохранения, а не потому, что это соответствует морально-этическим нормам или научным экологическим критериям...

Так мы поступаем, когда наша рука неожиданно оказывается над пламенем свечи... Мы отдергиваем руку и действуем при этом на уровне подсознания... Срабатывают другие Глубинные Механизмы самосохранения.

Американские индейцы и язычники обладали таким мироощущением. Пришло время и нам вспомнить эти глубинные мотивы и стать более бережным к Себе-Природе. Иначе не выжить...

Сформировать новое мироощущение важно прежде всего у нового поколения. Ведь завтра они станут и политиками и директорами заводов, — словом, теми, кто будет принимать решения.

Глубинная Экология — современная философия выживания, основанная на мироощущении далеких предков. С ее основами в адаптированном к сегодняшнему дню виде можно познакомиться на сайте http://www.greenworld.org.ru/rus/publ/comeback/index.html#A "> http://www.greenworld.org.ru/rus/publ/comeback/index.html#A

http://www.greenworld.org.ru/rus/publ/contents.htm#A "> http://www.greenworld.org.ru/rus/publ/contents.htm#A

- Почему, на Ваш взгляд, в России "зеленые" раздроблены и не могут пока объединиться в сильную общенациональную партию?

- Политические партии самоорганизуются для борьбы за власть, которую они хотят использовать, чтобы решить те проблемы, в которых больше всего заинтересована партия и та часть общества, которая поддерживает ее политику.

Экологическая безопасность пока политически не востребована. Вот и нет сильной "зеленой" партии.

Для того, чтобы влиять на политику в области экологической безопасности, не обязательно объединяться в партию. Общественные экологические организации, как часть гражданского общества, способны не только формировать экологическую востребованность в обществе, но уже сейчас, без сильной "зеленой" партии — влияют на политику властей. Общественные организации не стремятся к власти, чтобы достигать своих целей. Это не альтернатива деятельности "зеленой" политической партии, это другое пространство действий.

Взаимодействуя с властями, бизнесом, обывателями, общественная организация формирует экологическую и политическую культуру общества. Благодаря этому создаются условия для возникновения сильной "зеленой" политической партии. Но это может произойти только в условиях демократии.

Экологи и политики из партий действуют и в разных географических границах. Экологи, работающие, к примеру, на берегу Балтики, для сохранения здоровья Моря (и своего собственного!) объединяются, чтобы влиять на лиц, принимающих политические решения в водосборном бассейне этого Моря (в России, Финляндии, Швеции, Эстонии и т.д.). Это частенько воспринимается властями на территории России, как "непатриотические действия".

Так что экологи действуют в рамках экологических (природных) границ, а политики — в рамках административных, государственных (политических) границ. Эти границы часто не совпадают, что и мешает объединению усилий политиков и экологов.

- О региональных проблемах. Какие экологические угрозы можно считать самыми серьезными для Балтики, Финского залива, для Санкт-Петербурга и для Ленинградской области? Достижимо ли здесь устойчивое развитие и при каких условиях?

- Самая серьезная угроза для Балтики — способ мышления политиков, принимающих решения в стра нах Балтийского региона. Эти решения часто ориентированы на цели, достижимые в пределах продолжительности политической жизни конкретного политика или партии. В то время как реальные последствия от многих таких решений будут сказываться существенно дольше. Это касается и российских политиков всех уровней.

Например, в Балтийском регионе (на территории России, Литвы, Швеции, Финляндии, Германии) в свое время были приняты решения и построено более 20 энергоблоков АЭС. За тридцать лет они наработали более 10 000 тонн отработавшего ядерного топлива, содержащего десятки тонн плутония. Это радиоактивный элемент практически отсутствовал на Земле до начала атомной эры и не участвовал в эволюции жизни. Поэтому, к нему не адаптировано все живое. Плутоний один из самых радиотоксичных элементов, имеющий период полураспада 24 000 лет. Вот и получается, что за 30 лет работы АЭС в Балтийском регионе создали проблемы для ТЫСЯЧ БУДУЩИХ ПОКОЛЕНИЙ жителей этого региона. Наши дети и их потомки будут тратить ресурсы на надежную изоляцию этого плутония. Они будут вынуждены это делать всю жизнь, даже если завтра реакторы прекратят работать.

В этом году планируется НЕ останавливать самые старые "чернобыльские" реакторы Ленинградской АЭС, выработавшие ресурс, а продлить им жизнь. Причем это планируется сделать без государственной экологической экспертизы, без участия общества. Так будет не только нарабатываться новый плутоний, но и будет расти риск аварий на реакторах, как на любом старом объекте...

В западной части Балтийского региона, в Дании отказались строить АЭС и планируют до половины энергии получать на ветроустановках. Но это не обеспечит полную экологическую безопасность датчан, если другие страны будут строить АЭС и продлевать им жизнь. "Чернобыль" на одном из реакторов на Балтике может достать даже те страны, где нет своих АЭС. А датчане могут видетьшведскую АЭС Барсебек из окон своих домов в столице Копенгагене.

Вот и получается, что жизнь в Балтийском регионе может стать устойчивой, сбалансированной, если будет единая для всех стран энергетическая стратегия, единые стандарты экологической безопасности. Это под силу только международным организациям.

Другая, не менее значимая угроза Балтике — нефть. Ее экспорт через Балтику планируется увеличить в два раза. Известно, что 0.02% транспортируемой нефти теряется. Это мировая статистика. Так что можно оценить, сколько нефти попадет в море. Но уже сейчас загрязнение моря нефтью неприемлемо для его обитателей. С ростом объемов перевозок возрастает угроза не только для живых обитателей вод, но и для десятков тысяч лебедей и других перелетных птиц, которые ежегодно останавливаются на Балтике во время сезонныхмиграций.

Так что экологическое состояние Балтики, устойчивость среды ее обитания тоже становятся жертвами политических амбиций. Пока экологические ценности на Балтике являются вторичными по отношению к экономическим. Поэтому говорить о балтийской устойчивости рано.

- Как Вы считаете, реально ли использование зарубежного экологического опыта в современных российских условиях?

- Существует общечеловеческий экологический опыт, который не имеет границ, рубежей. Это опыт тех людей, которые обрабатывали свою землю, выходили на промысел рыбы. Они делали это, заботясь, чтобы это не опустошало возобновимые ресурсы. Их опыт, философию важно помнить сейчас. Этот опыт похож во всех странах. Его реально использовать и в России.

Но к импорту "безопасных западных технологий" в Россию нужно относиться очень внимательно. Это технологический опыт общества с другой культурой, с другим уровнем жизни. Его использование в российских условиях не даст тех характеристик надежности, которые давали эти технологии на Западе. Более того, могут возникнуть прямо противоположные от ожидаемых эффекты.

Например, атомщики Европы через международные финансовые институты добились поддержки программ безопасности для российских АЭС. Суть их сводилась к тому, что поставлялось западное оборудование или технологии на российские АЭС. Мы проанализировали результаты этой программы и пришли к выводу, что это не привело к повышению безопасности Ленинградской АЭС. Причем, в этом анализе мы использовали оценки экспертов самой ЛАЭС или их обслуживающих организаций.

Другой пример — изменившиеся после дезинтеграции СССР социально-политические условия в России сделали крайне опасной технологию использования радиационных источников энергии РИТ-90. Их с советских времен использовали для автономного питания энергией неохраняемых маяков на российском морском побережье.

Около месяца назад один из таких маяков был разграблен на южном берегу Финского залива, вблизи строящегося порта Усть-Луга. Цветные металлы и нержавейка были унесены для сдачи в металлолом, а радиоактивный источник, содержащий стронций (40 000 Кюри), выброшен в море. Это уже второй случай за последние четыре года. В предыдущем случае такой источник был выброшен вандалами вблизи автобусной остановки в городе Кингисеппе. Достоверно известно, что погибли трое участников этого воровства. А сколько людей еще пострадало (погибло?), мы не узнаем, поскольку власти не хотят "беспокоить" народ. Но смертельную дозу вблизи этого источника можно получить за несколько минут.

Эта технология считалась совершенно безопасной на этой же территории, в другой социально-политической ситуации. Так что проблема безопасности не всегда хорошо прогнозируется даже на национальном уровне. Безопасная технология советских времен перестала быть таковой в эпоху дикого капитализма в России. А что будет в условиях роста терроризма? Этот источник может стать радиационной бомбой, который может радикально ухудшить жизнь пятимиллионного Питера.

Вот власти и секретят эту информацию, чтобы спокойней было. Нет информации — нет проблем.

- Почти год назад на Вас было совершено нападение. Можно ли сегодня сказать, что это преступление расследовано? Какие версии можно считать наиболее реальными?

- Да, прошел год. Сменилось три следователя... Кстати, только последний из них в апреле 2002 года во время встречи сказал, что собирается... опросить возможных свидетелей (через два месяца после нападения!), под окнами которых произошло событие. А ведь через 20 минут после нападения, по пути домой я, можно сказать, заполз к участковому милиционеру и сообщил о нападении и о месте, где это произошло... Но на другой день в больнице этот участковый начал расследование с того, что предложил... отказаться от возбуждения уголовного дела, так как "вряд ли оно будет раскрыто".

Так что все расследование проводились в кабинетах, без отрыва от кресла... Результат ожидаем и равен нулю.

Что касается наиболее вероятной версии и мотивов нападения, то думаю, что это могли быть работники "Экомет-С", которые пытались запугать меня, а может быть и "убрать с дороги"... "Экомет-С" - это частная компания, построенная на территории государственной организации Ленинградской АЭС и способная плавить до 8 тысяч тонн металлических радиоактивных отходов. Завод хотели запустить в работу без государственной экологической экспертизы. Мы этому противодействовали и фактически парализовали его работу. Начались увольнения... Так что покушение с целью убрать или запугать зачинщика этих неприятностей выглядит наиболее вероятной версией.

- Ваш прогноз: с какими основными трудностями придется столкнуться российским экологам в ближайшие годы и десятилетия? И что необходимо в первую очередь для их преодоления?

- Главная трудность — исторический опыт неэкологичности российского общества. Громадная территория и малая плотность населения страны не сформировали национальной потребности на "генетическом уровне" заботиться об экологическом благополучии каждого клочка земли. Это не создало условий для развития экологически дружественного мышления и сознания в обществе.

В то же время, это стимулирует продажу на Запад природных ресурсов (нефти, леса и т.п.), а также оказание услуг для ввоза опасных отходов и грязных технологий. Отработавшее ядерное топливо АЭС было первым опытом в такой стратегии...

Развитие ресурсо- и энергосбережения также не воспринимается как национальная потребность.

Чтобы обеспечить социальную поддержку продажи ресурсов и ввоза отходов, власти под давлением бизнеса будут ограничивать доступ к экологической информации или ликвидировать инфраструктуру для ее получения. Этим будут пользоваться транснациональные корпорации, размещая на нашей территории производства с грязными технологиями. Этот процесс сейчас начинается, в том числе и рядом с ЛАЭС .

По сути, мы, экологи, столкнемся с необходимостью противостоять процессу торговли здоровьем нации в условиях недостатка информации о масштабах этого процесса.

Чтобы преодолеть это, можно, в первую очередь, работать с Западным обществом, показывая ему, почему такая стратегия пагубна и для их собственной безопасности. Здесь важно действовать совместно с неправительственными организациями Западных стран.

В то же время очередной "Чернобыль" в России может пробудить инстинкт самосохранения нации. Вероятность масштабной техногенной катастрофы возрастет в ближайшее десятилетие из-за старения оборудования, деградации технологической культуры при смене поколений инженерного персонала и дефиците информации.

Пробудить инстинкт самосохранения нации может и внешняя опасность или агрессия.

- И еще о будущем. Что ждет Россию — в экологическом смысле? Выдержит ли страна "второе издание" первоначального накопления капитала и дикого капитализма?

Нет оснований думать, что будет улучшение экологического здоровья страны, в том числе Балтийской России. Но мы будем действовать, чтобы смягчать последствия этого процесса, а по возможности и менять его направление. Мы часть этой Среды Обитания и по-другому действовать не можем.