«Почему вы не хотите умирать?»

Мифы о доме-интернате возникают мгновенно вокруг каждого, кто становится кандидатом на проживание в нём: идеальные условия проживания, никаких забот и хлопот, полный медицинский уход, разные культурные мероприятия. И всё же здравомыслящий человек вряд ли сунется туда по доброй воле.

История № 1

Антонина Алексеевна, несмотря на преклонный возраст, в полном здравии и ясном уме. В Дом-интернат её сагитировал сердобольный руководитель предприятия, где она работала в последние дни своей трудовой деятельности, будучи уже на пенсии. С одной стороны, её племянник (единственный родственник) выживал из квартиры, применяя самые крутые физические воздействия, так что приходилось даже ночевать прямо на работе, с другой стороны — усиленная рекламная кампания.

В конце концов подписала пенсионерка договор с домом-интернатом на передачу им своей доли квартиры и переселилась туда. Рассчитывала в обмен на такой царский подарок на отдельную квартирку, а попала в коммуналку — квартиру на двух человек.

Повергли в шок и другие факты: после размена двухкомнатной квартиры её неуживчивый племянник получил всего лишь малосемейку. Но пожить в ней так и не успел, вдруг погиб под колесами автомобиля. Казалось бы, Антонина Алексеевна должна была стать владелицей его жилья, как единственная родственница. Однако эта жилплощадь растворилась в неизвестном направлении. Быть может, дом, взявший её в свои стены, поспешил распорядиться сам этой её собственностью, отныне считая себя её наследником и не утруждая себя ожиданием её смерти? А если это так, то не слишком ли удачно для новых владельцев произошла гибель её непутёвого племянника? И что стоит теперь её собственная жизнь?

Все эти размышления навели Антонину Алексеевну на мысль, что она попала в логово мафии. Её настроение не укрылось от руководства Домом-интернатом, а потому её уже спрашивали, даже не маскируясь: "Почему Вы не хотите умирать, Антонина Алексеевна?"

История № 2

Анна Ивановна Масленникова жила вместе с одиноким сыном, инвалидом второй группы. Её здоровье неуклонно ухудшалось. Анна Ивановна уже не могла сама мыться, и раз в неделю купать её приходила невестка — супруга второго сына. Потом понадобился постоянный уход. А тут, кстати, и началась рекламная кампания. И все решили, что дом-интернат — единственный выход. Договор подписывать её не заставили, она получила путевку без каких-либо условий.

Её поселили в четырехместную комнату, а когда внук возмутился, завхоз заметил: можно и лучше найти условия, подкиньте только нам на бедность хотя бы мебель какую-нибудь на три с половиной тысячи долларов. Сыновья решили сброситься ради благополучия матери и купить мебель. Однако планы администрации вдруг изменились. Очевидно, это произошло после того, как Анна Ивановна, здоровье которой вовсе не улучшалось от хорошей жизни и постоянного медицинского ухода, а сознание стремительно деградировало, вдруг подписала доверенность на ведение всех своих дел совершенно чужому человеку — Рыбачуку Андрею Леонидовичу, которого и в глаза-то не видела до той поры. Скрепила эту доверенность нотариус Владивостокского нотариального округа Алексеева Татьяна Григорьевна, которая так и записала: "Доверенность подписана Масленниковой Анной Ивановной в моем присутствии. Личность её установлена, дееспособность проверена". Если 77-летняя женщина и подписывала в её присутствии, то делала она это, не вставая с постели. Учитывая возраст и состояние здоровья доверителя, трудно было не засомневаться в её дееспособности. Таким образом, либо нотариус намеренно солгала, либо она поверила врачам дома-интерната, даже не задумываясь о возможности их меркантильного интереса. Лично я ничуть не исключаю интереса самого нотариуса, заверяющего столь сомнительные доверенности.

Вооруженный доверенностью господин Рыбачук развил бешеную деятельность. Его не смутило даже то, что квартира оформлена как совместная собственность, а не долевая. Не прошло и полмесяца после подписания доверенности, как состоялся суд по иску Анны Ивановны против собственного сына.

Конечно, самой Анне Ивановне такое и в голову не пришло бы, от её имени действовал Рыбачук. Он требовал выделить из общей собственности долю Анны Ивановны. Суд состоялся столь внезапно, что Виталий Романович Масленников даже не подготовился к нему.

Напрасно он убеждал судью, что это решение не нужно Анне Ивановне, оно нужно дому-интернату. Судья Первореченского районного суда господин С.В. Каленский быстро удовлетворил просьбу Рыбачука. Быть может, он добросовестно заблуждался ? Был уверен, что делает доброе дело для истицы? Вряд ли, слишком внезапно он этот суд провел и слишком долго потом задерживал решение суда, так что и сроки прошли для обжалования.

После нескольких неудачных попыток разменять квартиру Масленниковых, находящуюся в центре Владивостока, с наибольшей выгодой для себя, господин Рыбачук стал требовать себе 10000 долларов за долю Анны Ивановны. Виталий Романович и рад бы откупиться, но не было у него такой суммы, которую считал явно завышенной. Квартира у него неухоженная, давно не ремонтированная. Обратился он в агентство недвижимости "МОНОЛИТ-Р", которое не только стало подыскивать для него более подходящие варианты размена, но и выдало справку, что рыночная стоимость квартирной доли Анны Ивановны составляет шесть тысяч пятьсот долларов. Только Рыбачук не согласен с этой суммой. А в один прекрасный день Виталий Масленников вдруг узнает, что доля его матери уже подарена ею Рыбачуку.

Я решила выяснить, при каких обстоятельствах были подписаны эти бумаги, и поехала в Седанкинский дом-интернат. Там я и нашла Анну Ивановну Масленникову, которой не только сидеть, но и лежать было больно.

Корр.: — Анна Ивановна, Вы знаете Рыбачука?

Масленникова: — Не знаю никакого Рыбачука. В глаза его не видела.

Корр.: — А бумаги какие-нибудь подписывали?

Масленникова: — Приходил юрист интерната (Это не Рыбачук! — И.Г.) с какой-то женщиной. Велели подписать, я и подписала. А что там было — не знаю.

Корр.: — Но с Вами говорил кто-нибудь о Вашей квартире?

Масленникова: — Говорили, три женщины из комиссии. Они сказали, что надо отдать квартиру, чтобы здесь за мной ухаживали.

Корр.: — Вас приняли сюда без всяких условий. Разве Вы не хотите оставить свою квартиру детям и внукам?

Масленникова: — Хочу. Но мне велели.

Корр.: — Тогда почему Вы дарите своё жильё Рыбачуку, а не дому-интернату?

Масленникова (очень взволнованно): — Никакому Рыбачуку я и не думала дарить. Очень прошу Вас, помогите мне!

История № 3

Более счастливая, так как Валентина Ивановна отнеслась к судьбе своей матери — Тамары Васильевны — с полной мерой ответственности.

Когда старой женщине стало совсем плохо и ей понадобился постоянный уход, Валентина Ивановна побежала за помощью в отдел соцзащиты. А те весьма настойчиво и даже агрессивно стали убеждать женщину в необходимости отдать свою мать в дом-интернат вместе с её долей квартиры. Казалось бы, ей предлагают единственный, весьма здравый выход.

Но Валентина Ивановна навела справки у знающих людей и не стала бездумно отдавать мать в чужие руки. Денег на сиделку у неё не было, но она договорилась с больницей, что будет ежемесячно доплачивать за койко-место. Станет лучше — заберёт домой.

В чем разница? Дом-интернат, завладев квартирой, сразу продает её. А дальше его уже не интересуют ни жизнь, ни здоровье своей подопечной. Другое дело — больница. Она получает свой ежемесячный доход лишь до тех пор, пока её пациентка жива.

Но если вам и этот выход покажется слишком дорогим, и вы пойдете по самому простому и бесхлопотному варианту, то лишитесь гораздо большего.

Как защитить постояльцев домов-интернатов?

Государству глубоко безразлична судьба немощных стариков. Потому и попадают они порой в руки проходимцев и жуликов. Жители дома-интерната находятся в полной зависимости от руководства дома не только телом, но и душой. Директор дома господин Синькевич агитировал своих подопечных проголосовать за Субботина на этих выборах.

Напрасно представитель В.И. Черепкова Петр Николаевич Былецкий обходил все комнаты дома-интерната и беседовал с его обитателями об улучшении условий их содержания. Дом проголосовал так, как велел его хозяин.

Вероятно, не все. И уж совсем кошмарным совпадением выглядит тот факт, что за неполную неделю после выборов скончались пять обитателей этого дома.

К кому теперь обратиться по поводу нарушений прав жителей дома-интерната? К депутату Субботину, избранному стараниями директора Синькевича?

Во-первых, я обращаюсь в прокуратуру с требованием расследования истории с Анной Ивановной Масленниковой и заведения уголовного дела.

Во вторых, я обращаюсь к депутату Государственной Думы Виктору Ивановичу Черепкову с просьбой:

1. Взять дело Масленниковой под свой контроль. Тем более, что я чрезвычайно опасаюсь за жизнь Анны Ивановны Масленниковой. Одного из жильцов Седанкинского дома-интерната, обратившегося за помощью в нашу газету, мы уже потеряли, о чем было рассказано в публикации "Спецдоговоренность на смерть?"

2. Выступить с законодательной инициативой:

- создания попечительских советов при каждом доме-интернате с участием правозащитных и других общественных организаций;

- запрета на только дому-интернату отбирать квартиры своих постояльцев, но и вообще кому бы то ни было. Даже родственники могут заявить свои права только с особого разрешения попечительского совета.

- разрешения временно передавать жилье дому-интернату для сдачи в аренду, с потерей на него всех прав после смерти подопечного (вот тогда они точно будут дорожить его жизнью!);

- создания реабилитационных центров для пожилых людей, где они смогут хотя бы на время скрыться от терроризирующих их родственников.

А пока я обращаюсь ко всем жителям Приморского края с огромной просьбой: не отдавайте своих стариков в дома-интернаты. Ищите другой выход из создавшейся ситуации, ибо эти благие намерения могут привести прямо в ад.

Ирина Гребнева, "Арсеньевские вести".

На снимке: Юрий Синькевич (справа) рядом с кандидатом Субботиным
(фото из предвыборной листовки Субботина).