Михаил Швыдкой: В информационной войне музы не молчат

Запад ведет информационную войну против России в нескольких направлениях. Касается ли это области культуры? Есть ли скрытые санкции против нашего культурного присутствия на Западе? Об этом в прямом эфире видеостудии Pravda.Ru рассказал специальный представитель президента РФ по международному культурному сотрудничеству Михаил Швыдкой.

Культурные контакты упали до уровня замминистров…

— Сказывается ли нынешняя международная обстановка на культурном сотрудничестве? Можно ли говорить, что Запад проводит целенаправленную политику по сокращению культурных контактов с Россией?

— Я бы с легкостью сказал, что ситуация прекрасна, но она все-таки непростая. Разумеется, блок, который называется международным гуманитарным и культурным сотрудничеством, куда входит образование, художественная культура, культура, мировое наследие, спорт, молодежь, частично наука, все-таки в какой-то степени находится в привилегированном положении. Его не касаются санкции и пропагандистские инструменты, которыми пользуются наши западные партнеры.

Тем не менее, есть негативные моменты. Скажем, в этом году мы проводим с Германией Год молодежных обменов. Акция серьезная, большая, значительная, подразумевающая много всякого рода событий. Если бы это происходило лет пять назад, то, конечно же, патронами этого Года выступили бы президент Российской Федерации Владимир Путин и бундесканцлер ФРГ Ангела Меркель. Сейчас политическое сопровождение происходит совершенно на другом уровне — заместителей министров.

В содержательной части я не могу сказать, что у нас стало значительно хуже или меньше событий. Есть страны, которые ведут себя более самостоятельно, например, Греция. Мы проводим сейчас полноформатный перекрестный Год с Грецией. Он включает экономику, науку, контакты даже между военными, естественно, затронуты также культура и образование. Естественно, что кульминацией этого Года стал визит Владимир Владимировича Путина, когда он посетил собственно Грецию и заезжал на Афон.

Словом, все по-разному. Все-таки мы стараемся, чтобы Россия была представлена во внешнем мире в гуманитарной сфере достаточно полно.

Скажем, у нас абсолютно заморожены все отношения с Соединенными Штатами Америки по государственной линии в области культуры, образования, даже человеческие контакты, что называется people to people, как любят говорить на Западе. Но нельзя сказать, что российское культурное присутствие в США стало значительно меньше. Потому что есть историческая сложившая традиция — приблизительно 25 процентов людей, которые работают, скажем, в Метрополитен-опера в Нью-Йорке, — это русские либо живущие в Америке, либо приезжающие туда по контракту работать. То же самое — в Американском балетном театре, которым руководит Алексей Ратманский, бывший руководитель Большого театра.

Естественно, что там часть солистов и артистов кордебалета — тоже россияне. Гастроли русских театров в Америке довольно часты. То есть русское присутствие там ощутимо, хотя по государственной линии контактов нет. Вот такая получается новая конфигурация.

Недавно я вернулся из командировки в Берлин, где встречался с министром культуры. У нас довольно интенсивный обмен по культурной линии. В 2017 году будет огромная выставка, посвященная 100-летию Октябрьской революции в Музее немецкой истории, а в 2018 году — огромная выставка, посвященная Веймарской республике в Государственном историческом музее в Москве.

Это совершенно парадоксально, потому что у нас не будет такой большой выставки, посвященной Октябрьской революции, а у них — Веймару. Мы уже начали говорить и о подготовке к 2020 году, поскольку будет 75-летие окончания войны. При этом все говорят про сложный политический контекст.

— Но есть скрытые рычаги влияния. Например, недавно армянскому фильму было отказано в номинации на Оскар, вероятно, потому что слишком большое участие приняли российские кинематографисты.

— Америка — страна в этом смысле своеобразная. Тем не менее, в длинный список включен фильм "Рай" Андрея Кончаловского, что тоже немаловажно. При этом происходят вещи очень странные, для меня загадочные. У нас сейчас явный расцвет отношений в области культуры с Эстонией. Замечательный Оперный театр Эстонии был в Москве, в "Геликон-опера" с огромным успехом проходили спектакли.

Сейчас в Таллине наши гастролируют. Министр культуры Эстонии как частное лицо приезжал в Россию. Фестиваль "Золотая маска" проводил выездную программу в Эстонии. А параллельно в Латвию, где традиционно русская культура была представлена достаточно широко вдруг запретили въезд Кобзону, Газманову, Валерии, Певцову…

Отказ от русского языка — прощание с мировой культурой

— Какой смысл в таких запретах?

— Мне кажется, что такого рода осложнения на пустом месте в высшей степени неразумны. Они вызывают недоумение. В Киргизии парламент принимает решение, что надо переводить образование на национальный киргизский язык. При том что русский язык в Киргизии является языком официальным. Понятно, что любое национальное государственное образование стремится к тому, чтобы национальный язык знали все граждане. Это нормально.

Но я говорю своим соотечественникам: ребята, вы поймите одну простую вещь. Чтобы перевести все образование на киргизский язык, вам придется перевести на киргизский язык как минимум 200-томник мировой литературы, который издавался в советское время. И когда вырастут дети, которые не знают русского языка, они все равно не будут знать настолько хорошо английский, французский или немецкий, чтобы читать Гете, Диккенса или Ромена Роллана.

А весь огромный массив мировой литературы, переведенный на русский язык, вы просто не сможете перевести. На это нет денег и переводчиков. Вы таким образом сразу отсекаете киргизского молодого человека от мировой культуры. И он будет считать, что мировая культура — это американские фильмы, которые идут в кино. И все. Русский язык для постсоветского пространства — это язык, на котором люди могут не только читать русскую литературу, но и познакомиться с мировой литературой. Это относится не только к художественному творчеству.

Я недавно встречался с министром образования Армении, с замечательным господином Мкртчяном. Он — умница, блестящий человек. Мы с ним как раз говорили о том, что сегодня не просто нужно знать русский язык на коммуникативном уровне. Дело в том, что для армян это проблема. В Армении живет 98 процентов армян. Но они все равно изучают иностранные языки как коммуникативные языки, чтобы иметь возможность общения.

Чтобы подготовить профессионального физика или химика нужно знать либо английский язык в объеме, который позволяет заниматься серьезной подготовкой, либо русский язык, потому что на русском языке достаточное количество литературы, чтобы подготовить высокопрофессионального специалиста по любой отрасли знания. Разумеется, английский будет помогать, но, тем не менее, русский наиболее привычен.

И мы с ним обсуждали ситуацию в Грузии, где перед русским языком дверь закрыли, а открыли перед английским, но подавляющее большинство населения все-таки на нем не общается. Однако это общеполитические вещи. И к сожалению, политика влияет и на гуманитарный аспект. А самая чувствительная сфера — это образование. К сожалению, изучение русского языка за рубежом сокращается во многих странах.

Беседовал Дмитрий Нерсесов

Подготовил к публикации Юрий Кондратьев