Как умирают шахты

Еще недавно трудовая слава Донбасса гремела на весь мир.

Сегодня Донбасс напоминает издыхающего исполина, силы которого стремительно иссякают. Действующие шахты в большинстве своем работают вполсилы.

Суточная нагрузка на забой исчисляется не тысячами тонн, как было раньше, а чуть ли не килограммами. Уголь, который вынимают из земных недр с таким трудом, до предела обесценен.

В Луганской области в настоящее время действуют 78 шахт общей производственной мощностью почти 38 миллионов тонн угля в год. Однако в прошлом году они выдали всего-навсего 18 миллионов тонн. Перспектив улучшения обстановки не видно: подготовка горных выработок постоянно снижается, оборудование не обновляется, производственные фонды ветшают. В минувшем году непройдены 110 км горных выработок, а потому недостает почти 50 очистных забоев. К тому же очистная линия постоянно сокращается.

Откуда же брать топливо?Государство от финансовой поддержки угольной промышленности Донбасса отказывается. Рычаги рыночной экономики не срабатывают. Отрасль оказалась брошенной на произвол судьбы.

Уровень господдержки не составляет сегодня и 50 процентов требуемых средств. Задолженность по зарплате превышает 624 миллиона гривен.

Шахтеры уходят в “далекие края” в поисках лучшей доли. Многие из них подались на угольные предприятия Российской Федерации. На шахтах области уже сегодня недостает более 23 тысяч человек.

Руководители республики считают, что выделять деньги на развитие угольной промышленности не имеет смысла. Проще, дескать, закрыть шахты. Под каток реструктуризации поначалу попали 12 нерентабельных шахт. Такое решение, однако, было принято без достаточно глубоких экономических и экологических обоснований.

К примеру, ликвидационные работы на шахтах “Брянковская” и “Замковская” объединения “Стахановуголь” начались в марте 1995 года, а проекты на закрытие были утверждены Минуглепромом лишь год спустя. Такая же картина повторилась и в минувшем году: из пяти угольных предприятий, подлежащих ликвидации, только для шахты “Луганская” того же объединения был утвержден проект ее закрытия.Республиканские и областные руководители неожиданно вдруг одумались и решили покончить с такой вакханалией.

В Луганске был образован филиал государственной компании “Укруглереструктуризация”. Ему передали 10 нерентабельных и неперспективных шахт. Эта организация быстро приобрела известность и стала монополистской в закрытии угольных предприятий. Филиал взял на себя ответственность по ликвидации шахт “Центральная Ирмино” (родина стахановского движения), имени Ильича и некоторых других.

Закрыть шахту — это не значит, что приходят дяди, вешают на все двери замки и готово. Выполняется огромный объем работ: демонтируется еще пригодная к эксплуатации техника и оборудование, засыпаются вертикальные стволы, разбираются здания и сооружения поверхностных комплексов. Это стоит не только немалых средств, но и огромных усилий. К примеру, на закрытии вышеназванных шахт были заняты около двух тысяч рабочих, семь генподрядных и 80 субподрядных организаций.К сожалению, сам подход к этому делу нередко носит диктаторский характер. И в этом убеждает положение дел в Стахановском угольном регионе.

Здесь закрывали шахты и раньше: с 1960-го по 1980 год прекратили свое существование 32 шахты. Процесс длился двадцать лет — безболезненно и для угледобычи, и для людей.А что же теперь? Сплошной аврал: засыпай, затопляй — потом разберемся. По команде сверху, без учета мнения местных специалистов, анализа технической, экономической и экологической обстановки.Вот, к примеру, шахта “Центральная Ирмино”. Десять лет назад она была полностью реконструирована: пройдены новые стволы, установлены над ними копры — сооружения для установки подъемников, один из которых был лучшим в мире. Таких в Союзе насчитывалось всего три.

На реконструкцию шахты было израсходовано 98 миллионов рублей. Деньги по тем временам немалые. Но и промышленные запасы угля были довольно внушительные — хватило бы на 80 лет разработки. Рядом с шахтой вырос прекрасный город Теплогорск с 23-тысячным населением.И вот теперь все порушено: стволы засыпаны, копры пошли под газовые резаки, а более трех тысяч шахтеров остались не у дел.— Наш Теплогорск гибнет, — рассказывает ветеран шахтерского труда, бывший проходчик шахты “Центральная Ирмино” Алексей Константинович Бойко, — молодежи почти не осталось, разъехались кто куда. Одни старики доживают свой век.Не менее печальная судьба постигла шахту имени Ильича.

— Закрывать ее не было необходимости. Она имеет более 500 миллионов тонн промышленных запасов коксующегося угля. Если в год добывать 900 тысяч тонн, хватило бы его на 50 лет, — говорит и.о. техдиректора главный инженер объединения “Стахановуголь” Николай Иванович Соленый.

Боль этого руководителя можно понять. Несколько лет назад на свободном участке пласта “Мироновский Глубокий” были проложены воздухоподающий и вентиляционный стволы. На них и на поверхностный комплекс израсходовали 50 миллионов гривен. Были наметки создать здесь самостоятельную шахту с добычей 1200 тысяч тонн высокодефицитного коксующегося угля в год. Но увы! Задумкам специалистов не суждено было сбыться.

Из центра поступила команда: закрыть шахту имени Ильича, а новые стволы затопить.

Получается: лучше голову с плеч долой, чем тратиться на бритье бороды.

Объединение “Стахановуголь” напоминает сейчас тонущий гигантский корабль. Из восьми шахт пять уже ликвидированы, а недавно подготовлен проект на закрытие еще одной — “Максимовской”.

— Наш корабль получил многочисленные пробоины и теперь погружается в небытие, — горько шутит генеральный директор объединения Владимир Петрович Чукалов. — Ждем, когда нам вообще помашут ручкой. “Стахановуголь” прекращает свое существование. Какими будут последствия, этого никто не знает. Трудно сказать сегодня, в чьей голове родилась идея ликвидировать целое угольное объединение. Уничтожить целый регион, дававший ценный коксующийся уголь, без которого нельзя получить чугун, сталь, прокат! Не ставилась ли цель подрубить корни украинской тяжелой индустрии?

Гибель “Стахановугля” неизбежно повлечет за собой и другие негативные последствия, прежде всего социальные. Город Стаханов оказался с “вырванным сердцем”. Уже сегодня он испытывает тяжкую болезнь разрушения. Жители поднимаются с насиженных мест, с горечью покидают родной город.Гибель объединения порождает множество других социальных проблем.

На балансе “Стахановугля” находилось 50 процентов городского жилого фонда и 70 процентов соцкультобъектов: 1800 домов, 21 котельная, дворцы культуры, профилакторий, детские сады, пионерские лагеря. На их содержание шахты выделяли огромные средства. Теперь и жилье, и соцкультобъекты передаются в фонд коммунальной собственности. Но местный бюджет осуществлять их финансирование не в состоянии.Особую тревогу вызывает положение детских дошкольных учреждений. Садики посещает всего 600 ребятишек вместо трех тысяч, как это было ранее. В свое время денежные средства на их содержание выделяло объединение. Родителям сегодня это не по карману.

Но дело не только в социально-экономических проблемах. Непродуманное закрытие наносит непоправимый ущерб природе. Она страдает не меньше, чем люди. Но это никого не волнует. Из всех закрытых шахт только одна “Луганская” того же “Стахановугля” прошла экологическую экспертизу. И вот что она показала: на территории предприятия радиоактивное излучение превышает всякие допустимые нормы. Вода на горизонте 600 метров несет в себе радиоактивный заряд, а потому на поверхности трех отстойников шахтных вод общей площадью 1,5 тысячи квадратных метров мощность дозы гамма-излучения превышает естественный фон более чем в 10 раз.

Когда это стало достоянием гласности, об опасности громко заговорили. Минуглепром вынужден был изыскать средства на разработку проекта рекультивации радиационно опасных объектов.

Но это — экстремальная ситуация. В остальных же случаях природоохранным проблемам просто не уделяют внимания. Работы по определению зон затопления и загазованности не ведутся. Шахты затапливаются стихийно, бесконтрольно, а это создает угрозу прорыва воды в соседние действующие предприятия, подтопления жилых построек, объектов народного хозяйства. Уже сегодня немало населенных пунктов находится “на плаву” — затоплены колодцы, подвалы, разрушаются фундаменты зданий. Большую угрозу для населения представляет вывод из строя действующих водозаборов — крупные города могут остаться без питьевой воды.

Не лучше обстоят дела и с контролем за распространением метана. Никто не знает, где он может выйти на поверхность и какова степень его угрозы. Надо бурить дегазационные скважины, а средств на это не хватает. Неровен час прорвется метан в подвалы жилых домов — большой беды не избежать.Прогнозы специалистов государственного предприятия “Луганскэкология” и института “Луганскгипрошахт” неутешительны: подработанная территория в зоне шахт, подлежащих закрытию, составит в скором времени более 400 квадратных километров. Подтопление возможно на площади 2,5 тысячи гектаров, опасная зона по выделению метана составляет 4, а по возможным провалам — 1,7 тысячи гектаров.

Правительством Украины до настоящего времени не определены правовые отношения и ответственность за возможные негативные результаты закрытия шахт. Нет законодательного акта о страховании населения, имущества, жилых построек и других объектов, находящихся в опасной зоне.Умирают по чьей-то злой воле шахты и города в Донбассе. Уходят из них люди. Что может быть печальнее в их судьбе?

Анатолий ЖАРКИХ.

Владимир КОСТЫРКО.

Украина.