В Москву на заработки...

Москва Евдокии Ивановне не понравилась. Точнее, не сама столица, а пригород, в котором они жили: мрачно и, в общем-то, ничем не отличается от провинциального города. Да и работа-то, собственно, так себе: ребята, которые приезжали в их райцентр и уговорили поехать в Москву на заработки, наобещали горы золотые.
Вместо гор были комната в коммуналке на четверых, стахановский труд почти без выходных по обслуживанию хохлов, вьетнамцев, китайцев — рабочих из общежитий, кавказцев — торгашей с рынка, полгода моральных тычков и физических унижений. А когда она вернулась домой, в ее кошельке было всего-навсего чуть больше тысячи рублей. Это притом, что, по словам тех зазывальщиков, она просто должна была бы купаться в денежном море...

Горе луковое

Евдокией Ивановной ее еще в детстве назвал старший брат, то ли просто так, то ли после просмотра какого-то фильма. Так и прикрепилось прозвище с тех пор, на самом же деле ее звали Надя. Брата не видела лет уже шесть, не меньше: в колонию на свидания не ездила. Один раз в колонию выбиралась мать, рассказывала, что брат сам на себя не похож, похудел и болеет. Зубами скрежещет, но держится. Просил писать ему почаще. Но Надя все равно не писала: не любит над письмами думать, не приучена. Да и некогда. У нее — своя жизнь. Компания, гулянки, работа. Короче, времени нет. Да и не те отношения, не близкие, чтобы письма писать. Пишет ли ему мать? Может быть. Когда отрывается от бутылки и просыхает хотя бы на время.

С матерью Наде не повезло: пьет безбожно. При отце еще как-то не так было, а с тех пор, как его задавили, мать словно с тормозов сорвалась. Приходится Наде только на себя одну рассчитывать, другой-то помощи нет. Вот и бьется. Девять классов закончила, дальше учиться не захотела. Один знакомый "комерс" средней руки предложил у него в киоске поторговать — согласилась. По двенадцать часов сидела, по сотне в день зарабатывала. Надоело — ушла. Подруга сосватала на рынок продавцом, тряпками торговать. Денег в кармане прибавилось, ее устраивало. Так бы и стояла за прилавком в своем родном городишке, если бы однажды в кафе, куда зашли с подругой вечером потанцевать и расслабиться, не познакомились с этими мужиками. Молодые, веселые, разговорчивые, видно, что денежные. Сказали, что они — из Москвы, спросили, хотят ли девчонки сами в белокаменной поработать: мол, там на красавиц спрос большой и деньги бешеные. В гостиницу к гостям после кафеюшки пришли, там знакомство продолжили. Ночь прошла не только за разговорами. На прощание москвичи оставили столичные телефоны: "Надумайте — звоните".

Девчонки думали недолго. Надя в очередной раз поругалась с пьяной матерью, решила, что хватит, и через пару дней, уговорив подругу, вместе с той укатила в новую жизнь. Автобусом до Вологды, оттуда на поезде до Москвы.

... На звонок ответила девушка. Приятный голос расспросил, откуда они приехали, кто посоветовал, представляют ли, что за работа и по скольку им лет. Затем "голос", похоже, советовался с кем-то, тянулось ожидание. Через час за ними приехали, девчонки узнали машину по названному им номеру. Везли долго и далеко. А после опять разговаривали, задавали те же вопросы. В завершении молодая хозяйка (они ее так сами окрестили) попросила у них паспорта, сказала, что надо для регистрации, и тот же водитель отвез их на квартиру, в которой уже жили три девицы, кажется, из Владимира. Через день у Нади уже был первый клиент...

Что не понравилось девчонке в своей новой "должности" проститутки? То, что забыла про сон по ночам, что пьяные мужики часто падки до извращений и добиваются непотребного, не понравились "субботники", когда приходилось за бесплатно обслуживать бандитскую "крышу", по очереди удовлетворяя похоть сразу нескольких человек. От заработанного ей перепадала даже не половина, а гораздо меньше, да и то, что удавалось накопить, тратила на кормежку и на одежду. Впрочем, соседки по квартире рассказывали, что в этой "фирме" все еще сносно, они уже успели поработать в другой, там было гораздо хуже как отношение, так и заработки. Что понравилось? Ничего. Был во всем этом только единственный светлый момент — жилось здесь лучше, чем дома у пьющей матери. Что дома? Скукотища, ругань и ор, когда мать перепивала, или, когда тверезая, ее жалобы на бедную жизнь. А тут — девчонки, которые тебя понимают, потому что сами такие же...

Домой Надя вернулась не по собственной воле. Была милицейская облава на проституток, тогда-то и выяснилось, что она уже несколько месяцев находится в розыске как без вести пропавшая (мать все же написала заявление в милицию). Ее посадили в поезд и отправили в Вологду. Подруга, котораяс самого начала соврала родителям, что поступила в Москве на работу в строительную фирму, осталась в столице. Мать при встрече расчувствовалась и даже всплакнула. В милиции с ней провели беседу, расспросили и отпустили. Надя думает, что дома она долго не задержится — уже надоело — махнет если не Москву, так в Вологду: там, говорят, тоже требуются работницы фронта сексуальных услуг. Так что она в свои девятнадцать лет вполне пригодится...

Дорогая моя столица...

Если бы это был единичный пример. Увы, каждый год такие "Евдокии Ивановны", зачастую оставляя своих родителей в полном неведении, отправляются покорять столицу собственным телом. По словам начальника отделения по розыску без вести пропавших областного УВД Юрия Мокиевского, ежегодно на Вологодчине регистрируется порядка 20 подобных "потеряшек", в основном в возрасте от 14 до 25 лет. Причем в последние годы наблюдается стойкая возрастающая тенденция. Следует подчеркнуть, это только официальные цифры — о тех, кто уехал, не предупредив домашних, — и они не отражает даже приблизительной картины. Известны факты, когда уезжают, придумывая легенды о том, что поступили в вуз, нашли работу, в то время как все университеты для них — определенные телодвижения за деньги.

Как правило, убегают барышни из неблагополучных семей. Манят не только огни больших городов и перспектива высокого заработка — побуждают к такому решению желание вырваться на свободу от опостылевшей родительской опеки или невнимания и поиск собственного благополучия. А найти секс-работу в Москве, как и в любом другом городе (Вологда — не исключение) нет никаких проблем: объявлениями типа "Требуются на работу молодые девушки. Предоставляются жилье, охрана. Конфиденциальность гарантируется" нынче пестрят многие газеты рекламно-коммерческого толка. Кроме того, и сами "рекламные агенты" не чураются разъезжать по городам с целью завербовать рабочую силу. Так, в прошлом году в Никольске побывали несколько выходцев из Западной Украины для вербовки девиц в столичный секс-бизнес. Как минимум, трое девушек откликнулись на их предложение. Такие же вербовщики побывали и в Тарноге. И говорят, тоже не безрезультатно. Факты выезда в Москву девушек группами имели место и в Соколе. Кто знает, может ловкие "рекламщики" побывали и там.

Не следует думать, что всех уехавших на заработки телом ждет в столице манна небесная: элитные проститутки — особый контингент. Клиентура провинциалок, как правило, — рабочий люд, приехавший в первопрестольную на сезонный подряд и проживающий не в самой Москве, а в пригородах. Сотни тысяч человек — украинцы, белорусы, молдаване, китайцы, вьетнамцы и прочие — наполняют огромный столичный рынок труда в поисках хорошего заработка. Сезонники, в основном занимающиеся строительными работами, проводят в Москве по нескольку месяцев (в основном с весны по глубокую осень). Природа требует свое. По рассказам вернувшихся из столицы девиц, спрос на платную любовь достаточно велик, а промышлять можно не только по вызову, но и стоять в определенных местах на автотрассе, чтобы обогреть соскучившихся по женской ласке дальнобойщиков. Насчет больших денег — тоже миф: некоторые проститутки жаловались, что зарабатывали всего едва ли не по сотне рублей в день. Жилье — это в большинстве своем съемные квартиры на нескольких человек. Охрана — те же бандиты, которые сами еще, бывает, и деньги у девушек отбирают. Как сразу по приезде отбирают и паспорта, чтобы человек уже никуда не делся. Ну, и самое негативное мнение у вернувшихся — о московской милиции — она на проститутках деньги зарабатывает: или "крышует", или, практикуется, увозит девиц с притона в отдел, а после сутенеры за определенную мзду выкупают своих работниц обратно.

В памяти вологодских милиционеров случай, как убежала из дома одна 14-летняя девчонка. Отсутствовала полгода. За это время без паспорта и денег проехала через полстраны, включая Сибирь, весь Северный Кавказ, и что самое удивительное — прокатилась даже по части Турции и Ирана (вот тебе и границы). Вернулась, когда самой надоело. Есть такие: погуляли — и снова под крылышко к мамочке. Некоторых находит и возвращает милиция. Но думаете, они на этом успокаиваются? Как бы не так. Многие "потеряшки" числятся в розыске по нескольку раз: разыщут их, домой доставят, а те снова убегают. Потому что чеховское: "В Москву!" - для современных юных неразумных див нынче приобрело особый, актуально-сексуальный оттенок...

Игорь Дмитриев

Источник : Вологодская неделя "> Вологодская неделя