Воры обнаглели

Откуда появились эти мошенники, неизвестно. Кто они — дети из благополучных семей, беспризорники или просто бездельники? Ясно лишь одно: они ничем не заняты, но им нужны деньги. А достать их легче всего в толчее, из сумок нерадивых покупателей.

Рынок "У фонтана" - не единственное место в городе, где промышляют банды карманников. Но здесь им гораздо вольготнее, да и транспорт близко, в случае чего, можно нырнуть в автобус, а там — поди разберись, кто есть кто. К тому же автобусы в час пик тоже полны народу. Толкаются типажи, тискаются — и выпрыгивают чуть ли не на ходу: "Ой, я пропустил свою остановку!" И опять на рынок. Как на работу.

Территории, как и заведено, давно разделены кем-то, наделившим себя властью. На 6-м километре орудует банда из трёх-четырёх детин лет двадцати, которых знают в лицо не только администрация рынка и продавцы, но и милиция, и постоянные покупатели. Говорят, они уже до того обнаглели, что стали здороваться. Откуда такая уверенность в безнаказанности? Дело в том, что воришку нужно поймать за руку, потому как даже кошелёк в руках может не стать уликой. Во-первых, его можно выбросить за мгновение, а во-вторых, часто срабатывает: "Это не моё!" Доказать обратное — волокита, потеря сил, времени и, наверное, средств. И потом, обворованный люд, по обыкновению, не пишет никаких заявлений и с жалобами в милицию очень редко обращается. Дескать, всё равно никто ничего искать не будет.

Доля истины в этом есть. Но, с другой стороны, по словам представителя дирекции рынка "У фонтана", если бы в милиции собралась целая стопочка соответствующих заявлений, то, глядишь, и оперативников бы сюда "прописали". А то ведь, получается, что человеку и пойти некуда.

Действительно, поедет ли жертва через три остановки до "своего" отделения милиции, чтобы получить формальное "постараемся...". Хотя, кто знает, может, именно в этот день и в этот час человеку бы повезло, или оперативники слаженно сработали бы "по горячим следам". Но главное — ограбленный средь бела дня гражданин получил бы элементарное свидетельство о краже, особенно, если "пострадали" документы. Сколько их, паспортов, удостоверений личности, пенсионных, ветеранских, трудовых книжек лежит в бюро находок, в территориальных администрациях да Бог весть, где ещё. Они безвозвратно теряются, возобновляются и опять теряются.

А всё потому, что люди потеряли веру, и даже сюжеты о выигранных где-то в далёкой центральной России делах не добавляют нам оптимизма. Потому что мы знаем, чего стоили эти выигрыши, скольких денег, лекарств и потерянных нерв-ных клеток. И потом, человек, которого только что обокрали, не может в одну минуту сориентироваться и расписать в голове план действий.

Каждый день на рынке раздаются крики, вопли, причитания, затем — слёзы и мольбы о помощи. Кто это? Пенсионеры — бабушки и деды, получившие пенсии или сэкономившие деньги для каждодневных покупок. Они так увлечены обилием товара и выбором "подешевле", что совсем не думают о том, что за ними давно наблюдают. Воры "работают" сообща. Один надрезает, другой вытаскивает, перебрасывает третьему, а след четвёртого уже давно простыл... Они, как удавы, сначала внимательно выслеживают "разиню", внаглую заглядывают через плечо в кошелёк, подсчитывая предстоящий "улов". Они никогда, никогда не действуют наобум!

"Работа" начинается около трёх часов дня — время, когда рабочий люд постепенно "линяет" домой. Воры не делают исключений — им важно содержимое кошелька и полнота карманов. Самое удобное для них — набитые сумки, которые хозяин несёт "за собой", вытягивая шею или проталкиваясь сквозь ряды жующих пян-се граждан.

"Что, бананчиков, захотел?" - продавец узнал грабителя и мысленно попытался оградить свой товар от посягательств. "Пошёл вон", — прикрикнула "новенькая" дама в спортивных штанах. "Тише ты, — одёргивает её подруга, — разнесут прилавок — потом костей не соберёшь..."

Эти разговоры происходят каждодневно на глазах у всех, и никто ничего не предпринимает — потому что выходит себе дороже. Милиции нет, защитить некому, а администрация рынка "не уполномочена". Это и есть — плодородный слой для безнаказанного воровства. Воры уверены, что закон до них не добежит, "а может, и с операми в сговоре" - предполагают торговки. Как тогда понимать, что участковые, прекрасно знающие всех мошенников в лицо, уходят ни с чем в те редкие дни, когда заглядывают к фонтану "на огонёк"? Единственное, что может произойти — воришек кто-нибудь отлупит. Так было в прошлом году, когда чаша терпения лопнула у обобранных продавцов с "китайского" тряпичного ряда. Однако в сети попался один из банды, остальным сей факт ни о чём не сказал и примером не послужил.

А вообще квартет (или троица?) ждёт всяческих конфликтов, как манну небесную. Торговцам во время перебранок не до товара, а ворам — только успевай прилавки опустошать. Особенно страдают китайцы, потому что никто и никогда за них не вступится — кроме консула, если доедет. (Хотя шмотки и фрукты все мы носим и едим).

Одиночки на "6-м" уже повывелись. Рассказывают, был здесь с год назад один "боец". Интеллигентный, в костюме-тройка, всегда в белоснежной рубашке, с холёными мягкими руками. Прямо-таки идеальный портрет карманника. Но потом сгинул куда-то, бедолага, а всё потому, что одному сейчас никак нельзя. Вытравят. Место-то прибыльное.

Рынок — территория "теоретически" охраняемая. Но простым людям важно сознавать, что они на самом деле находятся под защитой. А с ней-то как раз и проблемы.

В прошлые года, говорят в дирекции рынка, наряды милиции проводили здесь какие-то мероприятия — вроде зачисток. Даже в штатское переодевались, выходя "на дело".

Сегодня проводятся рейды, но не регулярно и только по заявлениям, которые, как уже указывалось, почти никто не пишет. 4-е отделение милиции, сотрудники которого курируют рынок "У фонтана", не располагает необходимым штатом, а участковый только один, и его редко кто видит. Участковых вообще редко кто видит. Спросите фамилию — никто не скажет, и даже удивится: "А они разве есть?" Отвечаем — есть. Только жизнь стала опасной, квартиранты — непредсказуемы. Более того, прав у людей стало больше, а на милицию гражданский суд вряд ли станет опираться. Когда дело доходит до таких объектов, как рынки, автостоянки, магазины и прочие, то здесь участковый вряд ли станет авторитетом, и для самих владельцев тоже. Стражей вполне можно понять. Те же воры всегда найдут себе покровителя и смогут наказать "обидчиков" от Фемиды.

Впрочем, законы раньше также были другие. Сейчас попробуй, поймай воришку в "момент совершения", а потом попытайся доказать, что ты — не верблюд. Мошенники тоже умные, тем более что не первый год промышляют кражами и "подставу" из органов видят за версту — хоть в лохмотьях.

Конечно, определённый риск у воров есть. Рано или поздно их ремесло закончится на нарах или в колонии для несовершеннолетних (если воры — малолетки). В конце концов, милицейские патрули тоже не в холостую колесят по городу. Но что делать нам, куда бежать, если, по собственной вине, мы-таки лишились кошелька и документов? На Ленинградскую улицу? С трясущимися от волнения руками и под смешки воров, которые имеют наглость ещё кидать вдогонку оскорбления. Не это ли разболтанность нашего времени?

У мошенников, как в лучших традициях гангстерских фильмов, есть свои "мамы", "папы" и даже "братья". Предприимчивые "родственники" считают ниже собственного достоинства в открытую лезть в чужой карман. Они организовывают группировки, которые приносят иногда до 50 тысяч рублей дохода в день! Чтобы войти в "коллектив", нужна определённая сноровка и даже талант. Мальчишки, да, впрочем, и девчонки тоже, действуя в одиночку, постоянно находятся под прицелом зорких "хозяев". Неверно думать, что, попросив разок-другой несколько рублей, те же дети теряют интерес к дармовому заработку. Как, впрочем, и неверно думать, что банды существуют сами по себе. Никогда многолетнее жульничество не было само по себе. Столь длительное существование — прямое подтверждение, что территория "чья-то". Воры стали нахальнее и навязчивей. Им неведом страх, а возможностей для "практики" - не объять.

И последнее. Обратите внимание, что дети в наши дни перестали продавать газеты, они уже не моют машины по обочинам дорог, не протирают на перекрёстках автомобильные стёкла. А ведь совсем недавно в обществе разгоралась настоящая полемика по поводу того, имеет ли право малолетний гражданин России зарабатывать себе "на жвачку", и вообще, зачем нашей великой стране неквалифицированный, а для ребёнка — очень тяжёлый — труд. Сегодня речи об этом не ведётся. Дети и подростки всё чаще предпочитают необременительную "хорошо оплачиваемую работу". И разговоры в обществе, соответственно, стали другими. Мы оберегали детей, а теперь пытаемся догнать воров и попрошаек. К тому же грубых и не воспитанных. А может, мы сами избаловали юных автомойщиков добротными приработками. Поплюёт на стекло — а ему сто рублей за это протягиваем. Слишком велико было вознаграждение — иначе, откуда у детей такая страсть к "лёгким" монетам?

Татьяна Жаглина, НКП