Роковая женщина Йозефа Геббельса

Она доживает свой век в Австрии, в Зальцбурге, в достатке — и в полном одиночестве. Ее красивое лицо с удлиненными темными глазами помнят многие. Лида Баарова, чешская актриса театра и кино, в 30—40-х была международной кинозвездой первой величины. Но в историю она вошла прежде всего как “фамм фаталь” — роковая женщина министра пропаганды гитлеровской Германии Йозефа Геббельса…

В 1934 году 20-летняя Баарова получила предложение от немецкой киностудии УФА заключить контракт на несколько лет — редкостное везение для начинающей чешской актрисы. Первой ее картиной в Германии стала “Баркарола”, а партнером — знаменитый герой-любовник немецкого кино Густав Фрелих, почти сразу же ставший и любовником обаятельной чешки... Однажды в кинопавильоне, посреди декораций к “Баркароле”, внезапно появился фюрер. Режиссер Лампрехт представил Гитлеру актрису, но она не была удостоена даже дежурного комплимента — фюрер чрезвычайно спешил.

А через три дня ассистент Лампрехта объявил Лиде, что та приглашена к фюреру на чай. По прибытии в рейхсканцелярию Баарову встретил помощник Гитлера Штауб. Затем вошел и сам хозяин кабинета. Завязалась натянутая беседа. Однако через неделю приглашение на чай к Гитлеру повторилось, но и на этот раз атмосфера чаепития была весьма скованна.

Позднее фюрер оставил попытки завоевать расположение Бааровой, но, вне сомнения, она произвела на него сильное впечатление — настолько сильное, что, встретив ее как-то в сопровождении Фрелиха, он остановил киноактера и прошептал ему: “Относитесь хорошо к этой женщине, вы вызываете у нее душевные муки”.

Отношения между Бааровой и Фрелихом обретали все большую взаимность. Фрелих купил дом в Берлине и снял виллу на острове Шванненвердер с теннисным кортом, бассейном и причалом на берегу озера. Лида поселилась вместе с ним. Но по иронии судьбы, именно там, в месте весьма уединенном, вскоре произошла ее первая встреча с министром пропаганды Германии Йозефом Геббельсом.

Как оказалось, Геббельс с семейством — женой Магдой и четырьмя детьми (позднее родились еще двое) — проживал по соседству с Фрелихом и Бааровой. Был он довольно маленького роста и к тому же хромал. Как-то, проходя мимо с дочерьми, Геббельс попросил у Фрелиха разрешения осмотреть его виллу. Поговорив с хозяевами об интерьере дома, об уходе за садом и прочих пустяках, министр удалился.

А вскоре от него последовало приглашение поучаствовать в прогулке на яхте. Фрелих скрепя сердце согласился, прекрасно понимая, что отказ может губительно отразиться на кинокарьере обоих.

Здесь надо пояснить, что Лида, несмотря на неарийское происхождение, была человеком весьма амбициозным. Возможно, сознательно идя на сближение с рейхсминистром, она надеялась лишь вскружить ему голову и нажить некие “творческие дивиденды”. Как оказалось, на деле Лида слишком увлеклась этой опасной игрой. Рассказывая позже о своей роковой связи, она не скрывала, что между ней и Геббельсом тотчас возникли интимные отношения, однако добавляла: события развивались под его давлением, помимо ее воли и желания.

Сыграли свою роль и некоторые другие обстоятельства. В частности, осенью 1936 года Фрелих, совершенно измученный съемками, а также затянувшимся бракоразводным процессом, который мешал ему оформить официально отношения с Бааровой, уехал на две недели на баварский курорт. Лида осталась в его доме в Берлине одна...

На следующий же день после отъезда Фрелиха ей позвонил Геббельс. Он настоял, чтобы актриса села в свою машину, доехала до названного им места автострады, а затем... пересела в его “хорх”. Министр вознамерился показать Лиде свой дом на озере Крумме Ланке. Устроено там все было со вкусом: в салоне горел камин, звучала тихая музыка... Словом, нетрудно угадать, чем завершилась их встреча.

Тайные свидания стали повторяться все чаще и чаще.

Казалось бы, чем мог завоевать сердце прекрасной чешки этот, в сущности, тщедушный человечек? Романтикой... Он возил ее кормить ланей, учил стрелять из лука, с большим вдохновением и мастерством играл на рояле. Все это сопровождалось страстными объяснениями в любви и, разумеется, ее бурными проявлениями...

Фрелих между тем находился на курорте значительно дольше, чем предполагалось, а вернувшись, оказался настолько занят в театре и кино, что долгое время даже не подозревал о происходящем между его любовницей и рейхсминистром пропаганды. Впрочем, с отъездом в Египет на очередные съемки ниточка, связующая его с Лидой, вовсе истончилась.

Тем временем в печати начали появляться статейки о “приятельнице господина министра”. Сам Геббельс только шутил по поводу бульварных заметок. И все же “сыграл свою игру...”

Однажды, уже после возвращения Фрелиха из Египта, бывшие любовники условились встретиться на его вилле. Было холодно, шел снег. Лида приехала первой и, увидев свет автомобильных фар, стала махать водителю, думая, что это Густав. Но из машины резво выскочил Геббельс. Подойдя к обомлевшей Лиде почти вплотную, он уже намеревался ее обнять... И тут очень некстати появилась другая машина. Это был Густав! Он вышел из авто, окинул парочку взглядом и выпалил в лицо Геббельсу: “Итак, я наконец выяснил свою роль в этой истории!” Стремительно повернулся и уехал. На следующий день по Берлину полетела молва, обрастая выдуманными подробностями: мол, Фрелих — кумир экрана, дал пощечину нацистскому главарю... Интеллигенция терпеть не могла Геббельса, и почти сразу в кабаре зазвучали двусмысленные куплеты: “Кто не хотел бы хоть раз стать веселым?” “Веселый” по-немецки — “фрелих”, и можно было понимать куплет так: “Кто не хотел бы хоть раз стать Фрелихом?”

Летом 1937 года Баарова уехала в Прагу, где советник кинокомпании “Метро Голдвин-Майер” господин Ритчи предложил ей сниматься в Голливуде. Был подготовлен контракт сроком на семь лет с обязательством сниматься в четырех фильмах ежегодно.

Обещались сказочные гонорары... Несмотря на все это, Баарова, поколебавшись, вернулась в Берлин. Она опасалась, что не сумеет добиться за океаном такого признания, которое уже получила в Германии.

Геббельс часто звонил ей, представляясь прислуге как “господин Мюллер”. Затем следовало приглашение Лиды на виллу. Баарова садилась за руль и ехала сквозь метель (шла зима 1937 года) 20 километров к нему на озеро. Перечить рейхсминистру она не решалась.

Развязка, впрочем, приближалась. Как-то среди ночи в квартире Бааровой раздался телефонный звонок. Звонил Геббельс. Как оказалось, в минуту душевной слабости он все... рассказал жене! Впрочем, Магда и без того догадывалась о романе. Выслушав признание мужа, она заявила, что хотела бы теперь поговорить с самой Бааровой! Геббельс был почти в истерике, он умолял Лиду поутру отправиться на Ваннзее, в дом Геббельсов.

Магда — красивая, всегда изысканно одетая женщина, позвала Лиду к столу, где уже стояли чай и ликер. Разговор “первая леди рейха” начала с главного:

— Я люблю своего мужа. Но он любит тебя. Он хочет, чтобы ты всегда была рядом. Как любовница.

— Но у меня нет подобных амбиций, — возразила Баарова. — Я хочу немедленно покинуть Германию. Могли бы вы мне в этом помочь?

— Ты не имеешь права уехать — он нуждается в нас обеих. Научись его понимать. Я — мать его детей, моя жизнь — это дом, где я живу, а все остальное, что происходит вне этого, меня не касается.

— Нет, — повторила Баарова менее решительно. — Я никогда не смогла бы...

— Ты должна! — сказала повелительно Магда. — Иначе он... бросит меня. Я не допущу, чтобы дело дошло до развода. Я не ревную, Лида, поверь мне. Но если ты не послушаешь меня, он уедет с тобой из Германии...

Тут в столовую вошел Геббельс. Он вел себя так, будто не имеет ни малейшего понятия о причине визита Бааровой, и, кивнув, приветливо улыбнулся ей. Воспользовавшись его появлением, актриса поспешила откланяться.

Трудно сказать, чего именно хотела от актрисы Магда Геббельс. Искушенная в любовных играх, она прекрасно понимала, что едва ли, будучи в полтора раза старше 24-летней Бааровой, сумеет составить той конкуренцию в борьбе за мужа. Не исключено, что за высокими мотивами она пыталась скрыть свою ненасытную тягу к плотским приключениям, быть может, даже склонить хорошенькую чешку к “любви втроем” (среди многочисленных любовников Магды были и женщины).

А вскоре Магда прислала записку: пожалуйте на уикенд! И Баарова приехала, опасаясь за свою кинокарьеру. Но как она потом пожалела об этом!

Начало веселья отнюдь не обещало неприятностей — министр был, как всегда, обходителен с гостями, развлекая общество показом новых фильмов. Объявив конкурс между тремя новинками — двумя комедиями и экранизацией повести Достоевского “Игрок”, в которой Баарова исполняла главную женскую роль, Геббельс неожиданно провозгласил победителем именно этот фильм... Затем последовала прогулка на яхте. Присутствовавшие почти сразу же взялись за бутылки с шампанским и шнапсом. Через полчаса большинство из них были абсолютно пьяны. Гости начали шумно требовать, чтобы яхта причалила к пустынному берегу на ночевку... Причем тон в оргии задавали дамы! Как только яхта встала на якорь, Баарова бросилась в воду и поплыла прочь ото всех. Но следом за ней... бросилась Магда! Догнав актрису, она спросила:

— Ну как тебе у нас? Нравится? Такая красота...

— Мне не нравится роль, которую ты мне отвела.

— Предупреждаю, ты все испортишь! — прошипела “первая леди”...

Вернувшись домой, актриса приняла снотворное. Но среди ночи вновь резко зазвонил телефон, и в трубке раздался глухой голос Геббельса. Запинаясь, он сказал, что Магда была у фюрера, где наговорила ему массу лжи о взаимоотношениях рейхсминистра и “неарийской” актрисы. Фюрер приказал немедленно вызвать Геббельса к себе, и тот сейчас же едет к нему.

Перезвонил он уже под утро. В трубке раздался плач — рыдания мужчины! Оказалось, что фюрер заставил его дать честное слово (эту фразу он повторил трижды), что неподобающие отношения между “грязной чешкой” и вторым лицом рейха должны быть немедленно прекращены, иначе... Последнее, что услышала в трубке Лида, были пылкие уверения в вечной любви...

Последующие события не заставили себя долго ждать. Сначала у Бааровой отобрали новую роль. Потом освистали на премьере фильма “Игрок” — между прочим, того самого, о котором столь высоко отозвался Геббельс! С балкона летело: “Вон отсюда, потаскуха!” В травлю не замедлил вступить Гиммлер со своими “расовыми теориями” и заботой о госбезопасности. Наконец, актрисе было недвусмысленно заявлено о том, что немецкий народ больше не желает видеть ее на экране...

Сам Геббельс для девушки своей мечты, из-за которой он собирался некогда отказаться от семьи и карьеры, не ударил палец о палец. В конце 1938 года Бааровой удалось тайно бежать в Прагу, а после оккупации Чехии — в Рим, где она снималась еще до войны. В 1944 году за связь с Геббельсом актриса была арестована американцами, затем, на короткий период возвратясь на родину, вновь покинула ее — на долгие 40 лет, пока Чехией управляли коммунисты. О своей истории она позднее рассказала в книге воспоминаний “Жизни сладкая горечь”.

Михаил Рогожин, KurierWeb