Абхазский мед с горчинкой

В Абхазии не любят слово "турист" и приезжих по-прежнему именуют "отдыхающими". Это традиция, сохранившаяся со времен "всесоюзных здравниц". В позапрошлом году, пережив пик наплыва отдыхающих после грузино-абхазской войны 92-93-го годов, в прошлом, 2008-м, после югоосетинских событий, – республиканский туризм испытал обвальный спад.

Фото: Марина Кудимова: Абхазский мед с горчинкой

Марина Кудимова: Абхазский мед с горчинкой

Нынче российские небогатые отпускники вновь потянулись вереницей к реке Псоу – российско-абхазской границе, – и местная туристическая индустрия воспрянула духом. Слово "индустрия" пока что лишь комплимент и аванс.

С точки зрения двух главных составляющих полноценного отдыха – комфорта и безопасности - отрасль критики не выдерживает. В любой момент с разрушенного строения на вас может свалиться балка, а на пляже проблематично не вляпаться в навозную кучу – коров и одичавших лошадей на побережье больше, чем людей.

Правда, они никого не трогают, но и дорогу не уступают. Даже в относительно уцелевшем Новом Афоне в самом центре города зияет разоренная турбаза, а в Гудауте вас встречает разбомбленное здание вокзала.

В Абхазии не работает практически ни одно крупное предприятие. Туризм и гостиничный бизнес – единственные отрасли, способные разбавить российские вливания в бюджет. Бесперебойно действуют стабильно популярные для массового туризма объекты – Сухумский ботанический сад и обезьяний питомник, Новоафонские пещеры, дача Сталина в Гагре.

Осваиваются маршруты, о которых в прежние времена можно было только мечтать. Вертолет доставит вас в высокогорное село Псху с нависшей над ним Серебряной горой. Работает множество паломнических экскурсий по древнейшим христианским храмам и монастырям. Море, ради которого все мы сюда и стремились, плещет в неограниченных количествах.

Мини-отелей, правда, наперечет, и они заполнены до краев, поскольку с владельцами списываются по интернету еще зимой. Цены в частном секторе держатся на грани разумного. В Сухуме за трехкомнатную квартиру просят 1000 рублей в сутки – при любом количестве съемщиков.

Такой вариант выгоден многодетным семьям, небольшим группам сослуживцев и просто приятелей. Везде, кроме Гагры, Пицунды и Нового Афона, незатруднительно снять жилье рублей за 200.

В поселке с разверстыми кровлями и неубираемым за отсутствием средств на транспорт мусором, где обосновалась я, туроператоры плодятся как грибы. Вровень с кафешками, где кормят очень вкусно и недорого.

С учетом того, что туризм с войной несовместим, как гений со злодейством, дело постепенно сдвигается с абсолютного нуля. В какую сторону сдвигается – вопрос отдельный. Если любителей гламурного отдыха здесь ничего, кроме разочарования, не ждет, то приверженцам отдыха экстремального – полное раздолье. Но экстремалами невольно становятся самые мирные обыватели.

Взять услугу под звучным американским названием "рафтинг" – сплав по горным рекам. Такое удовольствие требует не только подготовки, но и специального снаряжения и, разумеется, хорошо обученных инструкторов. Пенсионерка Зина решила прокатиться по реке Кодор с малолетними внуками.

Кроме утопленной фотокамеры и сорванных на очередном пороге кроссовок, серьезного ущерба здоровью никто не понес. Но с возмещением утраченного есть проблемы: абхазские операторы вряд ли осилят компенсацию.

Второй фактор туристического риска тоже с американским акцентом. Называется он "джипинг". Это путешествие по горному серпантину в автомобиле с открытым верхом (в случае дождя быстро натягивается брезент). На таких машинах в несколько более плоском ландшафте ездят на сафари.

Когда по дороге на озеро Рица мимо в обгоне просвистывает джип с детьми и полуголыми девицами на борту, благодаришь судьбу за накопленное с возрастом благоразумие. О технике безопасности ни слова: под колесами отчаянного джипинга бушует взбаламученная дождями Бзыбь, по которой невозмутимо совершают рафтинг две байдарки с самоубийцами в спасательных жилетах.

Вероятно, неизбежное сопровождение всякой коммерции – опопсение. На берегу не потускневшего Голубого озера выставлено чучело медведя, а рядом – некое общекавказское чучело в виде распяленной бурки с папахой. Все это предназначено для фотографирования на колоритном фоне – за ваши деньги на ваш цифровик.

Конечно, языки ледников и альпийские луга на своих местах, но окрестности отданы на откуп мировой пошлости. Да и большинство нынешней курортной публики не очень отчетливо представляет, куда оно попало. К сожалению,

Марина Кудимова: Абхазский мед с горчинкой

У входа в пещеры никто не предупреждает, что температура внутри чуть больше плюс десяти и с собой не худо взять хотя бы ветровку, или что топать по маршруту – километра полтора, и надо быть готовыми тащить детей на закорках.

Турфирмы почему-то полагают, что все это известно заранее каждому школьнику. Или просто хотят заманить клиента любой ценой. "Ностальгический" туризм, на мой взгляд, самое перспективное направление на всем постсоветском пространстве. Но почти в каждый экскурсионный маршрут по Абхазии включено застолье или дегустация вин.

Это "примочки" для новичков и скорейший способ легального отъема денег. Те, кто помнят иные времена, вряд ли обратятся здесь к услугам операторов и сядут за насильственное застолье.

Вот и мы с десятком мечтательно вздыхающих спортивных женщин быстренько договорились с будущим пластическим хирургом Димой, арендующим "Газель", и за смешные деньги добрались до Мархяула и Цабала – недавней Цебельды – с ущельями, водопадами и горными озерами, в которых, увы, плавают арбузные корки.

Абхазии остро не хватает хорошо оснащенной экологической полиции. Зато с лихвой достает благодарности России за помощь. Теплые – и нелицемерные – слова русские слышатся здесь повсеместно. По-русски свободно и охотно говорят абсолютно все – от малых детей до знаменитых долгожителей.

"Как отдыхаемся?" - иронически вопрошает очередную вывалившуюся из автобуса группу знатный пчеловод из села Бзыбь. Горного меда здесь можно напробоваться вдоволь. Долго ли еще он будет горчить незажившим прошлым?