Изыски туалета

Сортиры разных стран совершенно не хотят быть похожими друг на друга
Лет двадцать назад “туалетная” тема в Советском Союзе считалась противоестественной. Я помню, как в детстве меня с позором вывели за руку с экскурсии по музею-квартире самого главного дедушки страны за абсолютно невинный вопрос: “А где был туалет у Ленина?”

Как горько я тогда плакал в пароксизме стыда за свою бестактность... Сегодня в пароксизме другого чувства — свободы — я, возможно, и перегибаю палку, но ведь в туалет может захотеться и посреди величественной Аравийской пустыни, и в театре “Ла Скала”, где-нибудь посреди Реквиема Верди.

Все согласятся, что турист — как правило, существо страдательное. Он вечно, в силу перемены климатических зон, непривычной для желудка кухни и воды, в самый неподходящий момент начинает метаться в поисках “запирающейся комнаты”, что в переводе на английский означает клозет. В противоположном поносу случае взгляд блуждает в поисках сортира: а вдруг улыбнется удача, все получится, все выйдет? Не зря же французское sortir и переводится как “выходить”.

* * *

Европа: сплошные изыски

Никаких особенных сюрпризов европейские туалеты сегодня не преподнесут. Это лет пятнадцать назад туристы из Советского Союза столбенели, попав в сверкающее царство кафеля, хромированных педалей и ручек, с восторгом отматывали целые метры нежнейшей, в цветочек, туалетной бумаги и с жадностью набирали полные пригоршни душистого жидкого мыла из таинственного устройства рядом с раковиной.

Условно клозеты в любой стране делятся на стоящие на улице и установленные в каких-либо заведениях. Первые, как правило, платные. Вторые нет, но если вы хотите воспользоваться туалетом какого-нибудь бара или кафе, не стоит сразу ломиться в заветную дверь: попросите официанта сначала подать вам кофе или хотя бы стакан минералки. Нет, вам и без этого, конечно, не запретят справить свою нужду, но приличия, нормы поведения — сами понимаете... Кстати, во многих мужских туалетах Парижа висят надписи, запрещающие пользоваться бритвой (любой) и зубной щеткой. Что очень странно, если учесть тот факт, что в крупных сортирах цивилизованных стран можно и душ принять, и обувь почистить, и трусы прикупить, и презервативом разжиться.

Что касается кабинок, стоящих на улице — автоматических биотуалетов, — то здесь единственное, что надо сделать (разумеется, кроме своей надобности), это бросить в щель соответствующую монету. Как раз перед тобой дверь и откроется. Один мой знакомый, опустив в прорезь пару франков, упорно толкал нарисованную сбоку дверь до тех пор, пока проходивший мимо месье не похлопал его по плечу и не ткнул пальцем в давно распахнутую створку с другой стороны. И не вздумайте за собой ничего смывать: можете час искать соответствующую кнопку или педаль — не найдете. После вашего выхода автомат все за вас сделает сам. Впрочем, встречаются и “чистоплюйные” кабинки: пока вы не спустите за собой воду, они вас ни за что не выпустят на улицу. Так что смотрите на кнопки.

Ну и будьте готовы к тому, что в любой европейской стране есть сорванцы, любящие сортирные шутки. Особенно женщинам надо быть осторожными: в самый ответственный момент дверь автоматического туалета может внезапно распахнуться, представив вас на всеобщее обозрение, потому что малолетнее хулиганье опустило в приемник денег свою монету. В общем случае предполагается, что клиент, видя указатель “занято”, не сует деньги в прорезь, а терпеливо ждет.

В том же Париже есть снобское кафе Costes, оформленное Филиппом Старком, а в нем сортиры для людей, обуянных нарцистическим комплексом: писсуары, кабинки — все в зеркалах. В Берлине, на Йорк-штрассе, по сей день стоит кафе Leidecke, в котором сохранилась обстановка нацистских времен — антикварные телефонные аппараты из черного эбонита в туалете, фарфоровые балды, висящие на сверкающей латунной цепи, чтобы спустить за собой воду, и мрачный служитель, молча подающий вам крахмальное полотенце для рук. Внутри туалета, за дверкой — хлев, в нем сидит живой боров, пахнущий натуральным свинячьим запахом. В часы особенного веселья хряка выводят прямо в винный зал — немцы заходятся от восторга.

Португалия в клозетном отношении — очень приятная страна. Она единственная из всех европейских стран, где в каждом туалете в обязательном порядке, помимо унитаза, стоит биде. Мне известно лишь одно исключение — крошечный сортир на одном из лиссабонских рынков.

Англия — сущий рай для всех ищущих, где облегчиться: ровно в тот момент, когда возникает такое желание, твой взгляд, где бы ты ни находился, упирается в нужное тебе заведение. И что самое классное — почти всегда бесплатное. Общее свойство всех британских туалетов — это чистота, во всем же остальном они совершенно непохожи друг на друга. Где-то вода сливается так, а где-то эдак, где-то интерьеры мрачновато-брутальные, а где-то иронично-стебные, где-то можно услышать тихую классическую музыку, а где-то неумолчный гвалт и хохот тусующейся молодежи.

В этом смысле из “пивных” стран Чехия — тоже нехилое место. Говорить о том, что там в каждом пивняке, баре и кафе есть сортир, даже как-то и неприлично. Но самую разумную туалетную идею, точнее, ее воплощение, можно обнаружить именно в Праге: здесь у каждого входа в метро вы найдете нужник. Этого рода заведения, благодаря неоновой подсветке, правда, отдают неким дискотечным привкусом, зато и ноч-ных луж, столь часто встреча-ющихся за иной колонной в московском метро, здесь вы не встретите.

В Европе можно натолкнуться и на средневековые сортиры, устроенные, конечно, для того, чтобы зажечь легковоспламеняющуюся душу туриста. В Шильонском замке в Швейцарии и во дворце Савонлинна в Финляндии к башням почти под крышей приделаны туалеты-балкончики, в полу — заурядная сортирная дырка. С видом на Женевское озеро или Саймаа, да с высоты... Лучше нет красоты!

Но в той же Греции, наряду с античной туалетной архаикой, которой при случае можно воспользоваться и сегодня, в некоторых фешенебельных ресторанах можно встретить классный сортирный хай-тек. Вы поднимаетесь со стульчака, а тот вдруг, меняя свою форму, начинает медленно уползать под сливной бачок, откуда, секунд через 15, он вновь становится на свое место — свежий и дезинфицированный (такие, впрочем, сейчас есть и в Москве). В поддатом состоянии этого лучше не видеть: и в трезвом-то от такого зрелища крыша едет.

И, как ни странно, Эстония вдруг оказалась впереди Европы всей — в смысле туалетных достижений. В Таллине года три назад был построен “Пе-гас”, потрясающе стильный ресторан итальянской кухни. Это было первое место на Западе, где в дамских комнатах были установлены дамские же писсуары. Понятно, что эстонские женщины сию же секундочку уравнялись в своих правах с мужчинами (рассказывают, и в Германии уже появилась эта сортирно-гендерная новинка). Мужчин в “Пегасе” тоже не обидели: для них писсуары сделаны в виде брутальных обрезков хромированных труб, торчащих из стены. Над ними огромная выпуклая зеркальная кнопка спуска воды — в нее можно с гордостью любоваться сильно увеличенным отражением своего мужского достоинства.

И чтобы не задеть Турцию, сильно пекущуюся о том, чтобы быть частью Европы, — как о ее сортирах не сказать пары слов? Нет, в гостиничных клозетах вы никаких странностей не встретите — чистая Европа. А вот на улицах Стамбула и других крупных городов можно столкнуться с надписями двух родов: просто “туалет” и “европейский туалет”. Последнее — это заурядный “толчок” в виде унитаза самой разнообразной чистоты или нечистоты, а первое — две ребристые подставки для ног с дыркой за ними и глиняным кувшином с водой сбоку для подмыва задницы. Можете выбрать привычное, но задумайтесь: у мусульман поч-ти не бывает геморроя, потому что они не пользуются туалетной бумагой и совершают свои омовения более натуральным образом.

Я не знаю, Европа ли Грузия (в ней какая-то своя, особая стать), но уж заграница точно. Ну что, везде там сортиры как сортиры — где-то чище, где-то грязнее. Но только не в Сванетии. Моя знакомая, попав туда с друзьями год назад, в 6 часов утра после чисто грузинской ночной попойки вышла на улицу горного селения в поисках заведения, обслуживающего естественные надобности. Наконец на краю обрыва она заметила некое сооружение с болтающейся на ветру дверью. Взгромоздившись на деревянный постамент с дыркой, она сделала свои насущные дела, но никакой обратной звуковой связи не последовало (знаете ведь, как все бухает и журчит в деревенских нужниках). Она с недоумением заглянула в сортирную дыру: внизу, широко и гордо расправив крылья, парил горный орел.

Грузия — удивительная страна, и я не прав, говоря, что там сортиры как сортиры. Другая моя приятельница, работающая в Эрмитаже, была направлена от музея в Тбилиси на открытие памятника Ленину к какому-то там его эн-летию. То, что она, дама по-питерски чопорная и строгая, ходила в туалет своего номера с натуральным зонтиком, потому что из трубы сверху бил чудный фонтан, — об этом я готов и помолчать. Но о том, что она увидела поздно вечером, выйдя на прогулку по центральной площади грузинской столицы, где утром, при громадном стечении восторженных горожан, должен быть открыт бетонный образ вождя, — не сказать невозможно. Рота солдат срочно высаживала густые кусты сирени вокруг нижней части уже установленного монумента вождю, чтобы прикрыть ее от завтрашних глаз. Конфуз заключался в том, что из московских художественных мастерских в спешке прислали разные части двух Лениных — стоящего и сидящего. Дата открытия памятника была объявлена заранее, и не соблюди ее — десятки грузинских начальников положили бы свои партбилеты на стол. И теперь нижняя часть, расслабленно восседающая в бетонном кресле, была прикрыта пышной сиренью, а верхняя, с пафосно простертой рукой и застывшим в крике ртом, должна была назавтра предстать пред восхищенными взорами тбилисцев. Если бы я в то время оказался в Тбилиси и осторожно раздвинул гибкие ветви цветущей сирени, я бы узнал, где был туалет у Ленина. “Правильная” нижняя часть Ильича, кстати, была доставлена на второй день.

Америка — здесь писают в цель

В том, что Штаты проблем с сортирами не испытывают, вы и сами знаете. Автозаправки, супермаркеты, бары, рестораны, игровые залы, парки развлечений, банки, офисы и прочее-прочее — все предоставит вам до неприличия чистую и прохладную “закрытую комнату”, где можно не просто облегчиться, но и попудрить носик, надраить свои ботинки, купить жвачку и послушать, сидя на стульчаке, последний альбом Стинга. Правда, уличных общественных туалетов лучше и не ищите — дело гиблое. Но в общем в Штатах с ватерклозетами будем считать все в порядке. Никаких тебе странностей, “необычностей”, кроме стремления к чистоте.

А уж как приучить к опрятности какого-нибудь раздолбая, у которого струя мочи бьет во все стороны, или, скажем, человека, который вообще не привык, прежде чем пописать, поднимать стульчак с унитаза? Американцы в этой педагогике поднаторели. Они нашли чисто мужскую психологическую уловку: сильный пол должен точно стрелять. Поэтому в некоторых сортирах в южных штатах на дне унитаза или писсуара помещена натуралистически нарисованная муха: смой ее — и ты настоящий ковбой.

Арабский мир: ну все, как не у нас

Еще Тургенев говорил, что человек (он имел в виду, конечно, русских) может понять все — даже пятна на Солнце, но как другой сморкается иначе, чем он сам, уж это — извините. Вот так и с сортирами — все очень не по-нашему. Во всех туалетах нормальных гостиниц мусульманских стран вы справа от унитаза обнаружите гибкий шланг (нет, туалетная бумага тоже будет), из него можно элементарно подмыться, нажав на “пимпочку”, расположенную на его конце. В сортирах занюханных отелей рукой в поисках шланга можете не шарить — там прямо из унитаза торчит кривая медная трубка, направленная вверх: нажмите с правой стороны сливного бачка кнопку, и струйка воды ударит вам прямо промеж ягодиц.

В городских уличных сортирах вы “закрытых комнат” уже не встретите, как, впрочем, и туалетной бумаги тоже, — там традиционные перегородки без дверей, подставки для ног с дырой и керамическим кувшином с водой. И не удивляйтесь, если вдруг у писсуаров вы заметите группу мужчин, обмывающих водой свои низменные места: значит, скоро намаз, во время которого мусульманин должен предстать перед своим богом вот в такой вот чистоте тоже.

Сказать, что общественные туалеты в мусульманских странах на каждом углу, было бы неправдой. (А что, может быть, Москва способна этим похвастаться?) Зато всюду — мечети. А при них, как правило, слева от центрального входа, умывальни-сортиры, где каждый правоверный может и облегчиться, и помыть свое “хозяйство”, ступни ног и лоб. Но это не про вас, если вы не слуга Аллаха.

Кстати, совет для молодых женщин: если вы случайно (или не случайно) оказались в какой-нибудь из пустынь арабских стран — проверьте свою способность к деторождению по старинному мусульманскому методу. Надо пописать в песок и присмотреться к дырочке, оставленной струей: след должен быть ровным и круглым. Если края этой дыры в песке будут рваными и неровными — у вас могут быть проблемы с рождением наследника. Именно так в Средней Азии мужчины выбирали себе жен.

Об островке в арабском мире — Израиле. Здесь сортиры как сортиры. В отелях — шик-блеск, в уличных ватерклозетах, особенно при автобусных станциях и рынках, грязнее, но вполне сносно. А про все байки насчет того, что сливные бачки у евреев оснащены специальным таймером, чтобы в Шаббат вода в унитазах спускалась сама собой каждые полчаса, — не верьте. Нет там этого. Туалетную бумагу в субботу правоверному иудею действительно отрывать запрещено. И уж если, паче чаяния, вы как раз из этого богоизбранного племени — к вашим услугам в этот день во всех сортирах салфетки или нарезанная ножом подтирка. Точно не перетрудитесь.

Дальний Восток: и дальше, и страньше

Монголия в этом отношении представляет собой громадное поле размером в несколько Франций, где унылые отхожие места с хлопающими на ветру дверями и без оных разбросаны по степям и пустыне в десятках километров друг от друга. Турист здесь, выйдя из автобуса, разбредается по голой степи веером, метров за 200 один от другого, чтобы справить свою нужду на виду у всех. А сортир, торчащий где-то на горизонте, — ну кому он нужен? Разве что японцам, которые, по рассказам самих монголов, упорно уединяются в эти “скворечники”.

Аборигенам легче: они, как утверждают люди, пожившие в Монголии, просто приседают на обочине дороги и натягивают подол халата на голову. Лица не видно — приличия соблюдены.

Туристический Таиланд ни в каких сортирных странностях не замечен, если не считать того, что в пятизвездочных отелях на дне унитаза вы увидите плавающие лепестки роз. Но в гей-квартале Бангкока довелось встретить остроумную табличку на двери кафешного туалета — профиль элегантной леди с усами.

Индия в этом смысле поколоритнее будет. Мой приятель как-то раз метался со своей нуждой по улицам индийского городка в поисках соответствующего места. Ну нигде ни одного сортира! В отчаянии бросился к полицейскому — тот оказался философом. “Весь мир сортир”, — ответил он и широко повел рукой.

Клозеты в Индии, конечно, есть, но редки и странны — как в фильме ужасов. Тот же мой коллега видел там один из самых необычных и, пожалуй, самых красивых туалетов, которые ему только доводилось видеть (а повидал он — слава богу). Длинный, пологий, без всякого освещения туннель, ведущий в подвал — и только где-то в конце светит тусклая лампочка, висящая на шнуре. Затем попадаешь в громадную квадратную комнату, в глубине которой на торжественном бетонном постаменте тускло мерцает белое сооружение — унитаз. Один на все 100 квадратных метров.

Невозможно обойти стороной Китай с его более чем миллиардным населением — представляете, какие нагрузки испытывают тамошние системы канализации? Еще только туристов не хватало. Все, что касается общественных туалетов, поставлено на поток — устроено просто и разумно: где-то чугунные подставки для ног, с дырой позади них, в которой непрестанно журчит мощная струя воды, а где-то, попав в кабинку, вы обнаруживаете перед собой глубокий узкий ров, выложенный кафелем, идущий вдоль всего общественного сортира. Нужду справляешь, стоя на краю этого кафельного канала, по дну которого течет маленькая горная речка — а под тобой плывут жизненные отходы из соседних кабин.

Тоньше и эстетичнее всех к этой, в общем-то, малопривлекательной естественной процедуре относятся японцы. Поскольку у них нет европейского разделения души и тела, то и ничего низменного в своих отправлениях жители Страны восходящего солнца не видят. Гостиничные туалеты, понятно — общемировой стандарт, разве что уж совсем какой-то запредельной чистоты. Впро-чем, в самых шикарных отелях можно встретить шикарные же унитазы — с компьютерной оснасткой, тут же выводящей на боковой дисплей результаты анализов вашей мочи и про-чего. Да что там анализ мочи! Сидя на унитазе вы получите данные о своем кровяном давлении, состоянии печени, по-чек, сердца и чуть ли не энцефалограмму головного мозга. То, что это чудо оснащено автоматическими системами смыва, работающих на фотоэлементах, и прочими прибамбасами, — и говорить не стоит.

Очень советуем вам побывать в уборной какого-нибудь старинного японского частного дома. Это поистине чудо душевного отдохновения. Туалет непременно находится в отдалении от главной постройки, соединяясь с ней длинным узким коридором, где-нибудь в самой прелестной части сада — в тени деревьев, среди ароматов листвы и мха.

Здесь человек, окруженный простыми, но благородными деревянными панелями, отодвинув переднюю, бумажную, из своего полумрака может любоваться небом и зеленью, слушать шелест дождевых капель, падающих с карниза, и комариное пение. Знатоки утверждают, что половина всех японских поэтических и прозаических шедевров создана именно в этих местах естественного уединения.

Сортиры мира — это всегда своя особенная культура, окутанная полумраком национальных недомолвок и умолчаний. И, казалось бы, нам-то, которым вдруг приспичило облегчиться на том или ином краю света, — какая разница, где и как это делать?

Все так. Вот лишь бы орел, парящий в поднебесье, не обиделся.

Сергей Дундин, Kurierweb