Ирина Киркора: "Проект "Донбасс. Психология жизни" помогает справиться со стрессом"

Посттравматический синдром — страшное, но, к сожалению, распространённое явление сегодняшней жизни. О проекте психологической помощи жителям Луганска и Донбасса в интервью Pravda.Ru рассказала общественный деятель, заместитель председателя Совета при Президенте России по развитию гражданского общества и правам человека Ирина Киркора.

Путь на Донбасс

— Как вы попали на Донбасс? Это было ваше добровольное решение или вы туда поехали как аппаратчик, как представитель администрации президента?

— В командировку мне не разрешали отправиться, потому что на тот момент это были самостоятельные государства, и уехала я со своими друзьями практически тайно. Я поехала для того, чтобы познакомиться с одной из семей, которой была необходима помощь для получения лекарства от спинально-мышечной атрофии. Мальчику было семь лет, мама написала мне, узнав, что я как член попечительского совета фонда "Круг добра" занимаюсь организацией процесса оказания помощи детям Луганской и Донецкой Народных Республик.

Задача нашего фонда "Круг добра" заключалась в помощи детям, больным спинально-мышечной атрофией.

Когда я увидела разбитые дома, пообщалась с жителями, с военными, то поняла, что самая большая проблема — это стресс, постоянный страх за жизнь своих родных, горе о потерянных близких.

— А кому пришла мысль привезти именно психологов? Я знаю, что такая помощь в Донбассе существует и идёт именно от вас.

— Важно, чтобы те травмы, которые получила психика, не ушли в медицинский, психиатрический диагноз, чтобы не появилась так называемая "психосоматика". Мы говорим про гражданских людей. Поэтому проект называется "Донбасс. Психология жизни".

Моей задачей было организовать местных психологов, объединить их, дать им ресурс отдохнуть, подучить, чтобы они могли оказывать помощь землякам. Моя функция — только организаторская.

Почему возникла история с психологической работой? У нас уже были проекты, моя организация в течение десяти лет проводила межрегиональные проекты по оказанию помощи детям с психосоматикой и семьям с тяжелобольными детьми в России. Это проект возник на базе десятилетнего опыта.

Как работает психологическая помощь 

— Как это выглядит в Донбассе?

— В каждом населённом пункте есть сохранившиеся помещения, больницы либо школы с очень хорошо оборудованными кабинетами. В отличие от нас Украина очень много усилий тратила на работу психологов, на оборудование кабинетов психологической помощи в образовательных учреждениях, в центрах.

— С чем приходят люди в кабинеты психолога, открытые в разных городах на освобождённых территориях?

— Это немножко по-другому работает: мы не ждём, что к нам придут, мы идём сами. Проблемы сходные: зачастую мужчины не спят, флешбеки возвращаются от шумов, происходят определённые реакции на резкие звуки, снижается чувствительность. Там очень много чего происходит. Психолог работает со здоровой психикой. Но бывают ситуации, когда психолог понимает, что человеку нужен врач, тогда он даёт направление к психотерапевту, который взаимодействует с нами. 

— Где вы берёте финансирование на эту психологическую помощь?

— У нас была финансовая поддержка фонда президентских грантов, она очень помогла нам на первых этапах становления. Прежде чем наши психологи начали работать, мы 100 человек из Луганска и Донецка вывезли на отдых и на обучение в Тамбов. Но многие участники сами могли дать мастер-класс для тех, кто им преподавал. Вообще украинская психологическая школа развита очень сильно. Они все — люди с образованием, мы сейчас говорим только о повышении квалификации. Дальше они прошли обучение по оказанию кризисной психологической помощи, реально стали командой. 

Кто работает психологом

— Это тоже были люди, пережившие психологические проблемы?

— Конечно, все только жители Луганска и Донецка. И они помогали, работали. Кто-то работал во ФСИН, кто-то с милицией. Это люди, видящие всё из первых рук. Они оказывали кризисную помощь, когда кто-то погибал, поддерживали родственников.

Мы слушали людей и меняли проект под то, что происходило. Донецкий и луганский проекты слегка отличаются по структуре, потому что мы их делали под людей.

К примеру, на освобождённой территории нет телефонной связи и интернета. Возможность проинформировать — это деревянный стенд. Мы подстраиваемся под ситуацию.

Там, где есть интернет, но куда очень сложно добираться, мы подключаем онлайн-площадку, онлайн-консультирование. У нас есть партнёры, компания PSY 2.0, которая бесплатно, так же, как и мы, онлайн оказывает психологическую помощь. Эта коммуникация, взаимодействие и самое главное — это объединение.

Кто приходит за психологической помощью

— Военные тоже приходят на консультации?

— У нас список в листе ожидания сейчас — 65 человек военных. С ними работают определённые специалисты, они помогают человеку самому в себе разобраться, найти в себе опору. Там всё из материала заказчика, нет ничего приносного. Но человек по каким-то причинам, из-за стресса, сжался весь и перестал чувствовать тело. Ему нужно просто подышать, сделать определённые упражнения, почувствовать себя, вернуться к себе.

Это проявление болезни психики, которая даёт о себе знать, когда человек не чувствует свою душу. Это и называется психосоматика: звоночки, которые через тело даются. И важно это почувствовать и обратиться к правильному специалисту.

Сейчас мы активно работаем с поликлиниками в Луганске, где у нас находятся психологи.

— Вы видите результаты своей работы?

— Результат — это внутренняя оценка в состоянии самого человека, как он оценивает своё состояние, состояние своей семьи. Отрадно, когда говорят, "благодаря нашей работе я смогла с дочерью наконец нормально поговорить" или "я спать начал".

У нас в обществе не очень принято обращаться к психологам. Для того, чтобы народ узнал, стал приходить, доверять, заработало сарафанное радио.

— Есть такие понятия — афганский синдром, чеченский синдром. Наверное, здесь тоже будут свои синдромы.

— Любая травмирующая история создаёт свой посттравматический синдром. Если это диагностировано уже, тогда это не психологическая работа. Это уже работа врача, который назначает медикаментозную терапию. Психолог подхватывает этого человека, который уже находится на терапии.

Самое главное, что мы пытаемся донести до наших воинов, до членов их семей, — заботиться о себе и обращаться к врачам, к психологам, это забота о своей семье.

Потому что если вы сейчас о себе не позаботитесь, допустите критическое состояние — вы уйдёте из жизни, вы бросите своих близких. Это мужская сила — признать проблему. И с помощью психологов найти для себя наиболее подходящие из возможных вариантов именно ради своей семьи.