Бунт в Дагестане - технология, заказчики и сценарий

Дагестан кипит и булькает, словно суп в котле, и варево это мутное, недоброе. Больше месяца Махачкалу будоражат слухи, страсти, споры, и любой таксист или продавец в магазине обязательно спросит вас: "А что вы думаете о войне в секторе Газа?" На машинах вешают плакаты "Палестина, мы с тобой", и даже модные горожанки, далёкие от политики, выставляют в соцсетях фото жертв кровавого хаоса в далекой Газе, призывая к справедливости.

Сразу после 7 октября, когда с новой силой разгорелся ближневосточный конфликт, по республике пронеслась волна негодования. Чуткий народ немедленно начал сбор гуманитарной помощи палестинцам, которую, собственно, некуда было передать. Но это никого не обескуражило, и помощь собрали аж на 50 млн рублей!

"Где Дагестан, а где Палестина?! — удивленно вопрошала я местных жителей. — Что-то я не вижу плакатов, призывающих помочь детям Донбасса". "Э-э-э, там идёт не наша война, — отвечали мне. — А в Газе наши братья гибнут".

Все так спешили внести свой вклад в благородное дело спасения палестинцев и так пылко требовали немедленных действий, что власти республики растерялись. Поднять крышку с котла и выпустить пар в виде организованных демонстраций никто не рискнул. Крышку сорвало, и народ вышел на погромы.

Хасавюрт: где найти еврея

— Наш Хасавюрт — это Дагестан в миниатюре, — рассказывает замглавы администрации Хасавюрта Хайбола Умаров. — Кого тут только нет. У нас и горские евреи живут, и мы их за чужих не считаем. Когда началась война на Ближнем Востоке, в наших соцсетях поднялся шум: "Вставайте, братья!" Муфтият предложил делать утренний намаз в четыре утра, чтобы помолиться за наших братьев в Палестине. Поскольку утренний намаз является самым важным, возможно, мы облегчим участь палестинцев.

— Так это вставать в какую рань! — замечаю я.

Гостиница в Хасавюрте, где искали евреев

— Совершенно верно. Вставать наша молодёжь поленилась. Зато не поленилась выйти вечером в субботу, 28 октября, когда телеграмм-канал "Утро Дагестан" сделал информационный вброс, что, мол, в гостинице "Фламинго" поселился человек в еврейской шляпе. А гостиница стоит в самом тусовочном месте, в выходные дни весь город там прогуливается. Собралась толпа, часть которой стала швыряться булыжниками в здание, а потом потребовала сделать проверку гостиницы на предмет поиска евреев. Там уже стояли представители правоохранительных органов, да и мы из администрации подтянулись. Было принято решение, чтобы в гостиницу пустить. Пусть посмотрят паспорта. Так они даже в подвал полезли евреев искать. И все включили телефоны, чтобы после скинуть видео в Сеть и прослыть героями. Отсняли и вышли. И тут следующая группа ротозеев подходит: "Пустите нас тоже, мы ещё ничего не видели". Короче, к 11 часам вечера у нас уже три группы прошли, и все угомонились.

А я в это время беседы с молодёжью вел: "Вот если вы еврея найдёте, что вы с ним сделаете?" Ни один человек здраво не ответил. Мол, мы только посмотрим, какой национальности люди. Как бы обидно ни было, это всё наши дети, никого другого там не было. У них юношеский максимализм, острое чувство несправедливости и инстинкт стада. Все кидают камни, и я кину. Вы стадо видели, когда оно идёт? Впереди козёл, с кручеными рогами, как вожак. Куда он повернёт, туда и вся отара овец. Молодёжными массами просто манипулировали.

 

— А почему ничего не сделали духовные наставники, имамы? — спрашиваю я.

— Часть молодёжи озлоблена на духовенство за то, что "они не встали" за Палестину. Они теперь имамов в штыки воспринимают. А с нашей стороны (я говорю об администрации и блюстителях порядка) было сделано всё, чтобы этот самый порядок соблюсти. Хвала Всевышнему.

У замглавы администрации Хасавюрта Хайболы Умарова вид человека, честно выполнившего свой долг и не допустившего кровопролития.

Однако события в гостинице Хасавюрта оказались лишь первым тревожным звонком. Спустя сутки в Махачкале начались погромы.

"Это была хорошо спланированная провокация"

В аэропорту Махачкалы тихо и чистенько. Никаких следов разгрома — всё убрано и починено. Службы работают, а самолёты летают по расписанию. Трудно представить, что совсем недавно здесь всё смела и смяла двухтысячная толпа.

— Мы рассчитывали в тот день на мирный митинг, — рассказывает гендиректор аэропорта Махачкалы Саид Рамазанов. — Информация по соцсетям распространялась, что на площади будут встречать пассажиров рейса Тель-Авив — Махачкала и высказывать им позицию по поводу Палестины. Я, как минимум, с утра об этом знал и все правоохранительные органы уведомил, что планируется митинг. Было усиление: более сотни полицейских и росгвардейцев патрулировали территорию. В какой-то момент на площади перед аэропортом находилось больше полиции, чем пассажиров и встречающих. Демонстранты нахлынули внезапно, прямо за 15 минут до посадки рейса.

Я опешила:

— Погодите! Выходит, все силовые структуры были в курсе и ничего не сделали? Почему же допустили митинг? Он же несанкционированный. И тем более на стратегическом, режимном объекте — в аэропорту!

— Разумеется, митинг был несанкционированный. Но никто не думал, что придёт две тысячи человек. Мы даже заранее спланировали вывести пассажиров рейса из Тель-Авива на всякий случай через служебный выход. После 7 октября, когда начались события в секторе Газа, у нас уже были два митинга, на которые приходило не более 10-15 человек. Они размахивали палестинскими флагами, фотографировались и уходили. И всё!

— Так это была проверка! — восклицаю я. — Они усыпляли бдительность силовых структур.

— И я так думаю, — говорит Саид Рамазанов. — Они прощупывали ситуацию. По моему мнению, погромы в аэропорту были хорошо организованы проплаченными людьми, которые знали, где точка сборки и как действовать. Они не просто вырывали видеокамеры, а делили их на части и швыряли в полицию. Они подняли брусчатку, раздробили на части и кидали в служителей правопорядка, ломали плитку со стен и использовали как оружие. Все роли были распределены. Кто-то нападает, а кто-то кричит: "Бегите туда, бегите сюда, евреи там или здесь". Провокация, в которую втянули сотни любопытных.

Я слушаю гендиректора аэропорта, и у меня никак не укладывается в голове, что спецслужбы и силовики вообще разрешили митингующим войти в аэропорт! Трудно представить себе подобную ситуацию в Москве или в Санкт-Петербурге.

— Это Дагестан, — объясняет политолог Эдуард Уразаев. — Здесь придерживаются таких принципов, что пока ты не нарушил красные линии, то с тобой пытаются решить вопрос мирным путём. Сначала была попытка организовать митинг в Махачкале, куда пришли 200-300 человек. Что сделали правоохранители? Они побеседовали, объяснили, что проблему лучше решать молитвами, и все мирно разошлись. В Хасавюрте пошли на уступки, пустили митингующих в гостиницу, и обошлось без кровопролития и мордобоя, а в аэропорту — не вышло. Здесь всё на тоненького.

"Печальное пятно на нашей репутации"

Сказать, что Дагестан шокирован недавними бурными событиями, — это ничего не сказать. Лишь последние восемь лет республика жила достаточно мирно. А до этого регион сотрясала жестокая и кровопролитная война с терроризмом. Взрывы, убийства, похищения, "лесные" бандиты, стрельба в городах. Я хорошо помню то время, когда КТО (контртеррористическая операция) здесь была как "доброе утро". Когда встречи назначались в кафе, "где женщина взорвалась", или напротив магазина, где "ваххабита Ваху убили".

— У нас в Дагестане была антитеррористическая война с подпольем, вещавшим с позиций радикального ислама, — говорит политолог Ханжан Курбанов. — И только последние лет десять мы живём в относительно стабильном обществе после эпохи КТО. То, что произошло сейчас, — это сбой методологии "братства в Аллахе".

 

— Это что-то вроде "братства во Христе"? — спрашиваю я.

— Верно. Это взаимоотношения мусульман в международном плане, поддержка единоверцев. Дагестанское общество живо реагировало на израильскую агрессию в секторе Газа и хотело проявить негодование и сострадание, но не знало, как это сделать. Хотели провести демонстрацию, но на уровне федеральной и республиканской властей было принято решение не проводить публичных мероприятий. Страх дестабилизации привёл к этой самой дестабилизации в виде погромов, которые легли печальным пятном на репутацию Дагестана.

Беспорядки у нас начались ещё прошлой осенью по поводу частичной мобилизации, и за ними стоял заблокированный недавно Telegram-канал "Утро Дагестан". Молодые люди не хотели идти на войну под лозунгом "Это не наша война", и на митинги вышли их матери. Потом всё успокоилось, и наши дагестанцы достойно показали себя на фронте.

Дагестанцы-герои СВО

В нынешнем октябре спираль напряжённости закрутилась с призывов к бойкоту яхудов (евреев): не сдавать им гостиницы и не продавать жильё, не давать еду, словом, не оказывать человеческие услуги. В результате истерики мы получили накачанную массу молодёжи с низкой правовой культурой и примитивными понятиями об исламе. Это так называемые "мусульмане-нигилисты", для которых авторитетом являются YouTube-имамы, вещающие в основном из Турции. У нас есть ярая, антагонистичная официальному муфтияту молодёжь, не встроенная в религиозную вертикаль и верящая блогерам-проповедникам. С этой нигилистической массой должен работать "коллективный старший" — родители, родственники, соседи, традиционные имамы. Но "коллективный старший" промолчал.

"Дагестан может стать новым Афганистаном"

Джума-мечеть в Махачкале

"Аллах акбар!" — поёт дивный голос муэдзина в Джума-мечети, напоминая верующим об их обязанностях перед Богом. Я вижу серьёзные, важные лица молящихся, их чёрные глаза, блестящие мистическим огнем, и душа моя наполняется кроткой торжественностью. Кто может остаться равнодушным к чужой страстной молитве? И вспоминаю, что в Дагестане распространён суфизм — одно из основных направлений классической мусульманской философии. Именно на суфизм сделала ставку российская власть в трудные 90-е и "нулевые" годы, когда в Чечню и Дагестан вторглось еретическое арабское лжеучение под названием "ваххабизм". Исход этой битвы до сих пор не ясен.

— Те провокаторы, с которыми мы сейчас имеем дело в ситуации с погромами, — это всё ожившие игиловцы*, ваххабиты, — говорит политолог Эдуард Уразаев. — Недобитое ваххабитское подполье, проповедующее установление халифата в Дагестане и то, что халифат должен быть общекавказским.

Сейчас они вещают с Украины и из Турции. Они сбежали туда от преследований правоохранительных органов в 2014-2015 годах, когда здесь велась активная борьба и добивали остатки ваххабитских банд. Они там остались, выжили и обросли потихоньку жирком, а с начала конфликта на Украине их вытащили на свет божий. Им дали финансирование, аппаратуру, средства.

Сначала финансы шли через иноагента Илью Пономарёва**, который обещал своим кураторам раскачку Дагестана.

Помимо "Утро Дагестан" проплачивались еще полтора десятков Telegram-каналов, например, "Горец", фундаменталистский канал, который очень серьёзно сидит на религиозной волне. Все свои рассуждения они подкрепляют высказываниями из Корана. Они превратно истолковывают хадисы Сунны и положения шариата, навязывая идеологию фундаментализма. Основная их позиция — против государственной власти и за создание халифата.

Сейчас между украинцами и ваххабитами чёрная кошка пробежала. Они и так называли себя лишь временными союзниками. Мол, мы сами за себя, мы за свои интересы воюем. Сначала украинские власти лояльно относились к ваххабитским проповедникам, но с момента активизации ближневосточного конфликта между ними произошёл глубокий идеологический раскол. Потому что украинская официальная власть, естественно, выступила на стороне Израиля, а ваххабиты — на стороне Палестины.

Часть ваххабитов перебралась в Турцию. Например, Абакар Абакаров. Называет себя практикующим верующим. Я лично с ним в Дагестане пересекался, когда он представлял себя умеренным салафитом. На самом деле якобы мирный салафизм не менее опасен, чем воинственный ваххабизм. Салафизм также ставит целью установление халифата, только мирным путём. Потом Абакаров сбежал на Украину, где создавал учебно-образовательные центры. А совсем недавно перебрался в Турцию. Предполагается, что он стал владельцем Telegram-канала "Утро Дагестан".

— Дагестан подогревают издалека, — утверждает учёный и писатель Саид Ниналалов. — Создаётся обстановка ненависти к Москве. Молодёжи навязывается мнение, что республика находится в российской оккупации. Дагестан постепенно становится религиозным регионом, и происходящее меня очень сильно напрягает. Гораздо больше стало девушек в хиджабах. Раньше была тенденция: раз девушка одевает хиджаб и надувает губы, значит, она хочет замуж. А сегодня она уже надевает никаб — когда все тело закрыто, кроме глаз. Этого у нас не было никогда.

Говорят, что, мол, Дагестан — исламская республика. Это не так. Дагестан является частью светского государства Россия.

 

Но у меня огромные опасения, что Дагестан станет новым Афганистаном или Ираном в отношении прав женщин.

Меня могут спросить: а почему тебя это беспокоит? Потому что я живу в республике, я преподаватель и учу студентов, у меня растут дети, и я хочу, что Дагестан оставался частью светского государства Россия.

Брат брату волк

Всё чаще в Дагестане раздаются голоса, что пылкие молодые люди неверно поняли свой долг перед Богом и обществом и разгромили аэропорт, ведомые праведным гневом. А значит, они заслуживают прощения — во имя Аллаха, милостивого, милосердного! Громче всех в этом хоре звучат голоса знаменитых спортсменов, а спорт в республике — это почти религия. Спортсмены, особенно, борцы здесь окружены настоящим поклонением, хотя злые языки уже называют Дагестан "республикой сломанных носов и оборванных ушей".

— В борцовские секции традиционный ислам начал проникать в "нулевые" годы, — рассказывает политолог Эдуард Уразаев. — Но ваххабиты тоже туда пролезли и начали с простых вещей: просили перед началом тренировки вместе помолиться, обращаться друг к другу "брат". Ничего плохого в этом не было, но появилась тревога. Заметили, что из борцовской среды идёт пополнение экстремистов и террористов. На какое-то время эту волну удалось погасить, но и сейчас среди борцов много верующей молодёжи. Они обязательно отвешивают поклоны на ринге и благодарят Аллаха, что даровал им победу. И недавно на ток-шоу известные спортсмены присоединились к просьбам знаменитого бойца Хабиба Нурмагомедова освободить от ответственности всех участников погромов. С одной стороны, это внутрицеховая солидарность, а с другой стороны — спортсмены недовольны тем, что дагестанские власти не воздействуют на Москву и недостаточно активны в отстаивании прав Палестины. Это настораживает.

— Ставка на культ силы в Дагестане — нехорошая ставка, — говорит преподаватель и ученый Саид Ниналалов. — Спорт не должен являться определяющим в ущерб образованию и общей культуре. У нас сильно упало образование по сравнению с общероссийским. У нас всего два призёра олимпиад и 29 стобалльников по ЕГЭ. Это очень низкий уровень, учитывая, что у нас много молодёжи и детей (четыре процента всех российских школьников). У нас по 47 детей в классе, и Махачкале нужны 50 новых школ. А у нас все гордятся победами наших борцов! Каждый мальчишка мечтает вырасти и пойти профессионально драться, потому что это социальный лифт. А должен быть не культ силы, а культ знаний.

С невежественным и воспитанным на кулачных боях поколением Дагестан столкнулся прямо сейчас. Вот что рассказали мне мои коллеги:

— Сейчас республика получила кризис поколения 30-летних — тех, кто родился в тяжёлые 90-е годы. Их родители работали по 12 часов в день просто для того, чтобы купить еду детям. В школах не хватало учителей, не желающих работать за копейки, и в результате дети получили плохое образование. Они болтались по улицам без присмотра, плохо одетые, иногда голодные и привыкшие все вопросы решать в драках. Это поколение вошло в расцвет прямо сейчас и стало проблемой по всей России, но в Дагестане особенно. Это все дети войны, КТО (контртеррористических операций), чьё детство пришлось на время взрывов, убийств и терактов. Именно они стали самыми активными участниками погромов.

Мой друг Магомед — представитель того самого неблагополучного поколения. Ему 32 года. Он выходец из села, "спустился с гор", в буквальном смысле, и преуспел, но время своего трудного детства не забыл. По всем правилам дагестанского гостеприимства, он приглашает меня в ресторан, куда я прихожу тоже, согласно правилам, прикрыв плечи чёрным платком в крупных цветах из Павлова Посада.

— Красивый платок, — одобрительно говорит он. — Надо мне матери такой купить.

— Матери? Не жене? — удивляюсь я.

— У жены всё есть. А родители — это главное, это корни. Без корней человек мёртв.

О причинах бурных дагестанских событий он говорит кратко:

— Я сам родился в 90-х, в трудное, бедное время. Отец не знал, как нас с братом поднять. И придумал. Сказал: "Всё плохое — от безделья". И купил коров. Мы, дети, больше не знали голода. В доме было свои мясо, масло, молоко, сыр. Но и свободного времени не знали. После школы мы спешили домой, потому что вся скотина и птица была на нас. Никто мобильных телефонов и компьютеров нам не покупал.

— И ты благодарен своему отцу за такое детство? — спрашиваю я.

— Конечно! — у Магомеда вспыхивают глаза. — Он всех нас спас. Только труд сделал из нас людей.

Я задумываюсь:

— Твой отец был прав. Есть такая старинная поговорка: "Дьявол всегда ищет праздные руки". Как в Дагестане называют дьявола? Шайтаном?

— Верно. Шайтан искал и нашёл бездельников: тех, кто разгромил аэропорт и угрожал безоружным людям. Тех, кто опозорил нашу землю.

Фото — Дарья Асламова

*- признан решением Верховного Суда Российской Федерации от 29.12.2014 террористической организацией, его деятельность запрещена на территории РФ

**- физическое лицо, признанное в России иноагентом