Великая российская революция — новый взгляд на исторический процесс

Какой истории и как учат в нашей школе? Почему до сих пор существуют совершенно разные точки зрения на исторические события? Какой подход правильный? Кто был во время Великой русской революции прав, а кто нет? Можно ли это сейчас решить однозначно? Так как надо относиться к этим событиям? И как их всё-таки надо преподносить школьникам? На эти и другие вопросы ведущего "Правды.Ру" Игоря Буккера ответил заместитель директора Институт российской истории РАН по научной работе, доктор исторических наук Сергей Журавлев.

Читайте начало интервью:

Система школьного образования излишне бюрократизирована и усложнена

Сергей Журавлев: нужна дебюрократизация школы

Историк: Региональные учебные пособия по истории сильно отличаются от федеральных

— Сергей Владимирович, как быть с политическими предпочтениями в истории? Можно ли нейтрально относиться к гражданской войне, где очень много всего было намешано? — Белая гвардия или красная гвардия проявляли жестокость. Войков — убийца царской семьи или пламенный революционер?

И до сих пор еще остаются исторические вопросы, белые пятна… Как нужно относиться к таким моментам, учесть все детали и обобщить это в достаточно коротком школьном курсе?

— Все эти моменты мы обсуждали очень внимательно. Думали, как нам это всё сделать правильно.

— И как правильно надо сделать?

— Работа над историко-культурным стандартом привела к тому, что Институт российской истории предложил некоторые новые концепции либо новые формулировки, которые сейчас — спустя 5-6 лет — уже прочно вошли в научную и общественную среду.

Теперь они уже воспринимаются многими учеными и школьными преподавателями истории учителями как естественные, нормальные, хотя прошло не так много времени.

Я приведу конкретный пример. Очень много дискуссий у нас было по поводу трактовки истории революции, Гражданской войны, то есть — как раз о тех сложных моментах, о которых вы спрашивали.

Великая российская революция

Наша точка зрения, которая отражена в историко-культурном стандарте, сейчас она также отражается в многотомной "Истории России", которую Институт пишет.

Она заключается в том, что произошла Великая российская революция, которая была одним процессом — единой революцией, которая прошла в своем развитии целый ряд этапов.

Теперь мы уже не рассматриваем Февральскую революцию, Октябрьскую революцию и Гражданскую войну как отдельные события.

Мы говорим о том, что все эти события составляли, входили в один революционный процесс. — Великая российская революция.

Она имела первый этап, который начался в феврале и шел до октября, второй — большевистский этап революции — начался в октябре, практически одновременно с этими событиями в октябре 1917 года начала развертываться Гражданская война.

Она — тоже часть революционного процесса, мы это рассматриваем как продолжение этого же революционного процесса. Гражданская война завершилась где-то в 1921–1922-х годах.

— Но это — все-таки достаточно спорно.

— Весь этот период — с 1917-го по 1922-й годы — мы рассматриваем как единый процесс. Это, на наш взгляд, наиболее правильный подход, поскольку все эти события взаимосвязаны.

С политической точки зрения, нами заложен в историко-культурный стандарт следующий подход: не было правых и виноватых, у каждого — и у большевиков и у белых — была своя правда, за которую они воевали на Гражданской войне и готовы были отдать свою жизнь.

Мы — их потомки — сейчас живем в новой России, мы должны исторически, с пониманием и без предвзятости относиться к тем событиям, которые происходили век назад в нашей стране.

Повторюсь, что у каждого была своя правда. Вот это — правильный подход. Не было ни правых, ни виноватых тогда. Это была страшная кровопролитная Гражданская война, национальная трагедия для нас. Но это — история. Давайте относиться к этому будем как к истории.

— Дело в том, что среди самих историков есть масса споров по этим далеко неоднозначным событиям, в том числе даже по хронологии той же Гражданской войны.

— Конечно.

— И по Кавказской войне тоже высказываются разные точки зрения, например, что она началась не в 1817 года, когда Ермолов пришел, а намного раньше, чуть ли не при Иване Грозном. Сами историки еще не разобрались в этих вопросах.

— Очень хорошо, что среди историков есть дискуссии, они продолжаются и будут всегда.

— Конечно, это — прекрасно. Ведь как раз в споре рождается истина.

— И ровно то, что вы говорите, мы обсуждали, когда шла дискуссия об историко-культурном стандарте. Наш институт был сторонником такого подхода: мы должны для учеников младших и средних классов школы давать наиболее принятый общий подход к оценке этих событий.

Вопрос подхода

А вот для старшеклассников мы должны давать уже разные точки зрения. — Есть такая и другая точка зрения на это событие, а есть и еще такая… А дальше вы уже сами размышляйте и думайте, читайте Интернет, книжки и решайте, что и как, по вашему мнению, это было.

Альтернативность должна присутствовать, на мой взгляд, в старших классах школы. Это очень важно для развития самостоятельного мышления и вообще для развития молодого человека. Вот такой подход мы заложили в нашей линейке, которую сейчас в школе и внедряем.