Трагедия в Казани и наше дипфейковое будущее

Почему молодые люди иногда становятся убийцами, как нашему обществу выжить в эпоху постправды и какое отношение ко всему этому имеют высокие технологии — беседуем с политическим психологом, к. пс. н. Наталией Красовской.

— Наталия Рудольфовна, сейчас взгляды многих прикованы к Казани, где 11 мая 19-летний молодой человек расстрелял учащихся и учителей в своей бывшей школе. Расследование дает все больше подробностей, в частности, стало известно, что накануне нападения стрелок завел блог, где делился планами будущего убийства. Тут же были озвучены мнения, что нужно не только повысить возраст получения лицензии на оружие, но и запретить детям до 16 лет пользоваться смартфонами. Что вы думаете по этому поводу?

— Существование нашего общества сегодня невозможно представить без высоких технологий. Чуть ли не каждый день в массовое пользование попадают вещи, которые казались фантастикой буквально пару лет назад. Жизнь ускорилась просто неимоверно: если для бабушек домашний проводной телефон когда-то казался чудом, то большинство их внуков уже плохо представляют себе, что это такое, потому что если и видели такой аппарат, то скорей всего — только в кино. И это не изменить: джин выпущен из бутылки, и обратно его не загнать.

Что человек умеет лучше всего — как доказали тысячи лет нашей эволюции — так это приспосабливаться. Именно это сейчас и происходит — мы приспосабливаемся под новое устройство мира, где колоссальное влияние на нашу жизнь оказывают высокие технологии, одна из которых — интернет. И я надеюсь, что на этом пути мы все же научимся управлять технологиями, не допуская того, чтобы они управляли нами.

Это очень сложный путь, ожидаемо, что нас на нем может кидать из крайности в крайность. Запрет на смартфоны, например, — это, конечно, одна из них, как бы нам этого ни хотелось сделать в стремлении защитить детей от негативных воздействий. Но определенные ограничения при проведении крайне необходимой для развития страны и общества повсеместной цифровизации очевидно назрели, и вот ими точно нужно заниматься на экспертном уровне.

— То есть вы согласны, что, по сути, интернет "портит нашу молодежь"?

— Проблема гораздо глубже. С тех пор как обмен информацией приобрел глобальный, практически всеохватывающий характер, социальные связи претерпели очевидные изменения абсолютно на всех уровнях. И самое важное, что сегодня формирование и развитие личности происходит в ситуации массовой коммуникации.

Подавляющее большинство современных родителей не видит ничего плохого в том, чтобы научить пользоваться смартфоном своего двух-трехлетнего малыша. У многих младших школьников и даже дошкольников есть личный смартфон с доступом к интернету. При этом родители редко могут качественно фильтровать контент — все блокировки можно обойти, современные дети обучаются делать это буквально с первых шагов, а тотальный контроль за действиями в Сети вызывает у детей большой негатив, что отнюдь не облегчает выстраивание с ними качественной коммуникации.

Единственное, что может помочь в данной ситуации — это изначально доверительные отношения родителей с ребенком. К сожалению, таким достижением могут похвастаться далеко не все семьи. Эту проблему, кстати, эксперты поднимали совсем недавно — в начале года, когда детей и подростков через соцсети начали массово привлекать на митинги Навального. Другими словами, если еще 15 лет назад мы переживали за своих детей, что они могут попасть в "плохую компанию" во дворе или в школе, то теперь от этой "плохой компании" нашего ребенка отделяет один клик.

 

Информация в Сети как оружие массового поражения

— Значит ли это, что контент, к которому имеют доступ дети, необходимо весь пропускать через некую модерацию?

— Вряд ли это возможно технически. Контент, нарушающий законодательство, сейчас отслеживается при помощи технологий искусственного интеллекта, и владельцы соцсетей получают предписания на удаление такого контента, если превентивно не провели удаление сами. Но в любом случае с момента публикации до момента удаления проходит некоторое время, то есть существенное число пользователей интернета эту запрещенную информацию успевает получить, к сожалению. Но я бы акцентировала внимание, прежде всего, на личностных особенностях пользователей.

Важно понимать, что дети все разные: одну и ту же публикацию в "Тиктоке" кто-то расценит как глупую шутку, а кто-то — как руководство к действию. В 1999 году в систему образования России официально была введена служба практической психологии, однако по факту сейчас она недостаточно эффективна: профилактическая психодиагностика в должном объеме не проводится, в результате общество не выявляет своевременно тех детей, которые могут воспринять предложение пойти и перестрелять всех одноклассников как заманчивое предложение.

А теперь добавим к этому повсеместную цифровизацию, которая в школе как раз весьма эффективно работает, но у детей при этом все меньше контактов с пользующимися авторитетом взрослыми, которые должны не только давать знания, но и задавать некие ориентиры в жизни.

Родители работают или отдыхают, уткнувшись в компьютер, учителя вместо личной беседы нередко просто делятся ссылкой по теме. Куда идет ребенок? В интернет. А там, на минуточку, информация — это давно уже не совокупность объективных сведений, а самое настоящее оружие массового поражения.

Достоверность информации в нашу эпоху постправды давно утратила свой приоритет. Дипфейки совершенствуются со скоростью звука: например, как только появилась информация, что видеофейк можно вычислить по неправильному морганию, немедленно "поддельные" люди на видео тут же "научились" моргать правильно. Сейчас фото- и видеофейки разоблачают по крайне незначительным деталям с помощью очень сложных алгоритмов. То есть это доступно далеко не каждому обычному человеку. И вот в этих условиях формируются и развиваются детские личности — будущее нашего общества.

— И каким вы видите выход из этой ситуации?

— Повторюсь: как только находится работающий алгоритм определения дипфейков, изготовители последних тут же вносят правки в свои программы. А иногда новые способы создания дипфейков изобретаются прямо в процессе поисков эффективных путей их обнаружения. Так, недавно ученые из Вашингтона в целях профилактики подделки спутниковых снимков изобрели новую технологию создания дипфейков. И теперь резонно опасаются, что ее смогут использовать, например, корпорации для сокрытия экологических преступлений.

Очевидно, что исключительно созданием новых технологий имеющиеся проблемы не решить. Более того, эксперты предупреждают, что генерирующие дипфейки программы очень скоро станут таким же привычным инструментом, как и Photoshop. Сдержать эту волну силами государства в каждой отдельной стране просто невозможно. Но можно принять действенные меры в рамках обеспечения национальной безопасности. Их эффективность очевидно будет напрямую зависеть от комплексности. В частности, МВД России к ноябрю 2022 года получит программу, которая будет выявлять признаки внутрикадрового монтажа видеоизображений.

И это сможет помочь выявлению части негативных фейков. Но помимо них есть еще и огромное количество вполне реального контента, воспитывающего в наших детях ненависть и нетерпимость, призывающего к причинению вреда себе или окружающим. И делается подобный продукт нередко так, чтобы впрямую не нарушать закон, на грани допустимого. Как с этим бороться? Должны ответить эксперты.

Я вижу сейчас задачу государства в выстраивании постоянного диалога с экспертным сообществом. Причем первую скрипку в этом диалоге должно играть экспертное сообщество, хорошо разбирающееся в текущих изменениях и потенциальной опасности, которую они с собой несут. Государство же должно создать самые широкие возможности как для того, чтобы этот диалог состоялся, так и для того, чтобы предложения экспертов были реализованы на практике.