Экономические преступления: выдержат ли присяжные?

Кто бывает более некомпетентен — присяжные или суд профессионалов? Рассуждает в беседе с "Правдой.ру" заслуженный юрист РФ Михаил Барщевский.

— Можете ли вы как специалист объяснить, что сейчас происходит с судом присяжных? В частности, то, что они могут заняться экономическими преступлениями…

— Ваши слова бы да Богу в уши, что займутся. Пока это только предложение председателя Верховного Суда Вячеслава Лебедева. Вообще же в публичном пространстве это обсуждается с начала нулевых. Вячеслав Михайлович надеется на скорость реформы.

Собственно, о чем речь? Сегодня суды присяжных рассматривают только очень экзотические дела, по которым грозит смертная казнь, точнее, как скоро она не применяется, то пожизненное заключение. Почему-то вывели из этого состава терроризм.

Суд присяжных во всем мире оправдал свое существование. Присяжные — не юристы. Они рассматривают не с точки зрения квалификации — это суд здравого смысла, который в состязательном процессе пытаются убедить в правоте прокурор и защита.

Мировая статистика практически одинакова. Присяжные выносят оправдательные приговоры в 15-20% случаев. В таком суде следствию предстоит хорошо поработать. Еще Владимир Путин говорил, что некомпетентность следствия прикрывается судейской защитой. Расширение категории дел для присяжных заставит и следователей, и прокуроров работать в полную силу и учиться это делать.

Если сегодня вы послушаете в суде речь прокурора в среднем звене, вам будет очень обидно за русский язык и за систему доказательств. Почему именно дела по предпринимателям? У нас сегодня за мошенничество привлекают за просто невыполнение хозяйственного договора. Вперед в тюрьму. Поэтому сегодня ни один мой знакомый предприниматель не работает с бюджетными деньгами. Помните слово "откат"?

— Конечно, кто же не помнит.

— А давно его слышали в последний раз?

— Сегодня утром.

— А я это слово уже давно не слышу. Откат — тебе давали бюджетные деньги, ты должен был на них что-то построить, и процент шел тебе. А сейчас вот чуть начинают предприниматели работать с бюджетом — их обвиняют в мошенничестве. Поэтому, по мнению Вячеслава Михайловича, эта категория дел должна подпасть под юрисдикцию суда присяжных.

— Но я не знаю, насколько мы все грамотны. В фильмах Михалкова "Двенадцать", "Рассерженные мужчины" присяжные оправдывали даже стрелявших в царских сановников террористов. И насколько сложится — суд присяжных будет оправдывать людей или освобождать невинных?

— Статистика все же говорит, что осуждает виновных: 80% против 20%. Иначе его бы давно во всем мире отменили. Во многих странах он применяется, помимо уголовных, по гражданским делам. Вот говорят: у нас народовластие. В представительных органах власть избирается. В исполнительной власти народовластия нет ни в одной стране. А в судебной власти? Тоже нет. Так какое же это народовластие?

И еще. Присяжные никогда не настроены ни за, ни против, и психологически видят виновным человека на скамье подсудимых. Если для коронного судьи это убеждение на 99%, потому что он все время его там видит, то присяжные участвуют в одном деле и более объективны в самом начале. Так что, учитывая это все, суд присяжных — настоящее правосудие. Это, правда, очень дорогое удовольствие, но если бы оно было доступнее, я бы ввел суд присяжных по всем делам кроме мелких, по которым не грозит лишение свободы.

— А государственные преступления? Шпионаж?

— Нет, там нельзя, там речь о гостайне.

Компетентны ли сами судьи?

— А есть вроде: вне компетенции суда присяжных остались уголовные дела несовершеннолетних.

— Да, там специализация судей. Там судья должен быть не столько юристом, сколько педагогом и психологом, чтобы понять, насколько надо сажать этого несовершеннолетку, может, можно его жизнь не ломать. Тут другая психология, и если и набирать присяжных, то из педагогов и психологов.

— Вопрос "А судьи кто?" не отменялся со времен Александра Грибоедова…

— Но это уже тема не суда присяжных… В этом тоже проблема.

В той же Германии, чтобы стать судьей, нужно иметь стаж работы по двум юридическим специальностям, по-моему, не меньше шести лет. Будучи, скажем, нотариусом и прокурором или прокурором и адвокатом. В Америке судьи в основном из адвокатов (но бывает, что и из прокуроров). А у нас большинство судей вырастаю из бывших помощников судей, которые вообще не представляют себе других юридических специальностей.

— Я помню те 1980-е годы, когда поступали за деньги на юрфак…

— Я учился в МГЮА без каких-либо денег. Коррупция, конечно, была всегда. Сейчас хуже, без денег. Идешь в левый коммерческий вуз и получаешь диплом уже через четыре года бакалавра. Мы выходим уже на третью проблему — проблему образованности.

— Это ком проблем.

— Проблема проблем — подготовка судейских кадров. И не только в плане учебы. Я вот считаю, что нельзя делать судьей человека, лет пять не поработавшего в "народном хозяйстве", как говорили в СССР, не понявшего, как реально устроена жизнь.

— Нам портят жизнь три специальности: некомпетентные врачи, юристы и педагоги…

— Мы с вами живем в век непрофессионалов. Даже ваши коллеги-журналисты на федеральных каналах говорить не умеют, путают падежи. Не беру уже тех, кто посчитал себя журналистом и во всяких блогах пишет полную безграмотную хрень. Беда с юристами, конечно, более опасна. В СССР юристов готовили 52 вуза. Сейчас таковых порядка 800, в одной только Москве порядка ста. Вот когда Степашин возглавил эту комиссию по юридическому образованию, несколько вузов, не прошедшие аттестацию, были закрыты. И когда Кравцов возглавлял Рособрнадзор, то тоже пару сотен закрыли левых юридических вузов. Но проблема-то существует!

Беседовал Игорь Буккер

К публикации подготовил Михаил Закурдаев