Александр Гущин: в белорусских протестах участвует один сегмент общества

О ситуации в Киргизии, Белоруссии, Армении, Казахстане и Таджикистане, а также о роли России в решении проблем постсоветского пространства рассказал ведущему "Правды.ру" Игорю Шатрову старший научный сотрудник Института постсоветских и межрегиональных исследований РГГУ Александр Гущин.

Читайте начало интервью:

• Александр Гущин: без создания регионального союза России будет сложно

О Киргизии

— Вы считаете, что вступление Киргизии в ЕАЭС не укрепило союз. А как оно повлияло на Киргизию?

— Позитивные тенденции для Киргизии есть в плане миграционных процессов, китайского влияния, балансирования экономических вопросов. Но для союза это проблемная единица, с кризисом государственности.

Даже при негативном отношении к бывшему президенту, который ушел в отставку, мы видим, что снижается качество государственных институтов, элит с каждой революцией.

Хотя термин "революция" неправильно применять к современности.

Возникает вопрос: способно ли это государство вообще эффективно функционировать? Тут проблемы:

• в развитии Севера и Юга,
• межклановых вопросах,
• социальной бедности,
• поколенчестве;
• радикализации, в том числе религиозной.

— Наверное, причины киргизского протеста в нищете. Элита на этом паразитирует. Один клан поднимает на бунт одну часть граждан, другой — другую.

О Белоруссии

— Насколько Белоруссия стала дружественной для России от участия в ЕАЭС и Союзном государстве? Мы видим странный для нас, россиян, протест: мол, чего белорусы-то с жиру бесятся, у них же всё хорошо, они так много от нашего сотрудничества получили! Как это объяснить?

— Во-первых, с жиру бесится не всё общество, а только определенный сегмент.

Когда мы говорим, что вышел весь народ — это преувеличение. Вышел один сегмент общества.

Во-вторых, поколенчество. Многие не помнят достижений Лукашенко 90-х — начала 2000-х годов. То есть вышли люди, которые не осознают, в каком положении находилась страна в 90-е годы, и не способны в силу интеллекта, знаний оценить на длинном хронологическом этапе, что произошло с их страной, какие у них завоевания в экономической и социальной системе, которая была выстроена политикой Лукашенко за последние десятилетия. В-третьих, внутренние причины. Изменяется социальная структура белорусского общества:

• ослабление госсектора;
• рост структур микробизнеса, IT;
• рост городского среднего класса, с которым власть не нашла нужные механизмы коммуникации, в том числе в вопросе пандемии.

Политическая реформа — создать много партий, и пусть каждая из них опирается на разные социальные и возрастные слои населения, выражает их интересы. Потому что целые страты общества не могут выразить свои интересы. Плюс бюрократия структур, которые должны давать обратную связь. Это не только в Белоруссии, но и во многих других странах постсоветского пространства.

Естественно, не обходится без внешнего фактора: влияния Польши, Литвы, Украины, Запада в целом.

Об Армении

— Армения что дала ОДКБ и ЕАЭС? Только вынуждает нас находить юридически обоснованные объяснения, почему мы не вмешиваемся в конфликт в Карабахе. Зачем нам такие союзники и партнеры?

— Нет, союзники нужны. Но нужна тонкая настройка союзных отношений. Россия не сможет быть мощной мировой державой, не будучи державой региональной. Поэтому от активной роли России в урегулировании конфликта вокруг Карабаха зависит наше присутствие на Южном Кавказе. Россия активно пытается это делать:

• выстраивает мирный формат,
• предлагает прекращение огня,
• предлагает введение наших миротворцев.

Потому что, с одной стороны, есть серьезная конкуренция со стороны известного всем другого регионального актора. С другой, есть риск присутствия террористических организаций на Южном Кавказе и риск переноса на Северный Кавказ. Выходцы с Кавказа ехали в Сирию, поэтому в сирийской кампании тоже есть элемент постсоветскости.

Другое дело, что в странах, которые являются союзниками ОДКБ или Союзного договора, власти зачастую ведут себя так, как вело себя последние годы новое армянское руководство.

Поэтому нужна тонкая настройка. Легче всего сказать: "Это друг, этот враг. Всё разрубим, давайте пожестче". Но мы понимаем, что как бы ни вели они себя, всё равно стратегически без России вопрос решиться не может. Стратегические отношения с Арменией были и будут.

Сегодня вокруг России серьезный пояс кризиса, но, с другой стороны, без России ситуация в Белоруссии не разрешилась. Без России вряд ли Армения сможет удержаться в военно-политическом плане под таким мощным давлением. В Киргизии, учитывая китайское влияние, риск исламизации, социальной деградации и вообще распада государства, роль России тоже велика. Но эта роль не предусматривает клише и кондовых подходов. В каждой стране должен быть точечный подход. Работа не только с элитами, но с разными группами элит и общества. Ставка не на одного-двух человек, а выстраивание отношений с группами политикума.

На Южном Кавказе в нынешних политических условиях позиция России адекватна и выверена.

Монолитность элит

— Из нашего ближнего интеграционного круга осталось обсудить Казахстан. Там всё хорошо?

— В Казахстане пока относительная стабильность. Транзит власти позволяет поддерживать ситуацию, хотя есть риски и там. Реакция многих казахских СМИ, telegram-каналов, общественности на события в Киргизии показывает, что есть потенциал для противоречий. Но не думаю, что в Казахстане может повториться подобное тому, что происходит в Киргизии.

Отчасти ситуация в Киргизии — это прививка для других стран.

Транзит власти в Узбекистане и Казахстане позволяет позитивно оценивать обстановку.

В Таджикистане прошли президентские выборы, но по другой схеме, чем в Киргизии, и результат другой. Таджикское общество совершенно иное. Они прошли гражданскую войну. Количество жертв там намного больше, чем в карабахском конфликте. Тем более перед Таджикистаном стоят серьезные вызовы:

• радикализм,
• экономика,
• коронавирус.

Задолженность очень серьезная. Есть риск идти по туркменскому пути монозависимости (в данном случае от Китая). Элиты оказались больше сторонниками (по крайней мере пока) такого перехода, который может осуществляться и при Эмомали Рахмоне.

То же самое в Белоруссии: элита оказалась более монолитной. Ведь расчет был не на то, что выйдет только народ и проведет какую-то "революцию". Однако верхушка элиты понимает, что крушение прежней политической системы не позволит ей встроиться в новую политическую систему. То есть она потеряет больше, чем может сохранить, мягко эволюционируя эту систему. Хотя на нижнем и среднем уровне элиты может быть недовольство.

Монолитность элит очень важна сегодня, чего мы не наблюдали на Украине, во время Евромайдана, когда внутренний олигархический процесс против попытки клана Януковича подмять под себя экономику шел параллельно с внешним влиянием.

Многое зависит от харизмы лидера.

Один успешно оперся на силовые структуры, потому что "бегали с автоматом" — это попытка показать силовикам: я с вами. А другой (Янукович) сбежал с Украины, имея 30% рейтинга. Это то, что сегодня имеет Зеленский.

Беседовал Игорь Шатров

К публикации подготовила Марина Севастьянова