Исторический музей отказался обсуждать скользкие факты из истории

В Государственном историческом музее в Москве 30 октября должны были состояться "Дилетантские чтения" — ежемесячное дискуссионное мероприятие на площадке ГИМ, проводимое журналом "Дилетант" и радиостанцией "Эхо Москвы".

Проблемой стала заявленная тема ежемесячных встреч в стенах ГИМ: "Пакт Молотова-Риббентропа". За два дня до объявленного мероприятия Исторический музей уведомил организаторов об отказе в предоставлении своей площадки.

Главный редактор радиостанции "Эхо Москвы" и основатель журнала "Дилетант", историк по образованию, Алексей Венедиктов процитировал текст письма ГИМ. "В преддверии Дня народного единства и в год 75-летия Великой Победы дискуссия на эту тему крайне неэтична", — обосновали свой отказ в Историческом музее. Встречный вопрос о возможности обсуждения темы Пакта по окончании юбилейного года остался и вовсе без ответа.

75-летний юбилей Победы состоится в 2020 году, если уж быть точными. Может, в коллективе Исторического музея есть иное мнение по датировкам, но тем не менее. Как связана заявленная тема дискуссии с изгнанием поляков из Москвы Мининым и Пожарским — вопрос.

Если же речь идет о народном единстве, которое, по мнению авторов отказа, можно поколебать открытой дискуссией, изучением документов и свидетельств современников, то выходит, что инициаторы демарша сильно сомневаются в его прочности.

Съезд народных депутатов СССР осудил "подписание секретного дополнительного протокола от 23 августа 1939 года и других секретных договоренностей с Германией" в своем специальном постановлении от 24 декабря 1989 г. № 979-1.

Казалось бы, что тут еще обсуждать, если парламент Советского Союза дал все необходимые оценки и сделал выводы? Не было бы повода, если бы на официальном уровне не был бы пройден путь от безоговорочного осуждения соглашения с нацистами к формулировкам "это был вынужденный шаг" и "это была победа советской дипломатии".

Если бы советско-германские тайные соглашения были бы "вынужденным шагом" и "победой советской дипломатии", то уж наверняка бы ими гордились, рассказывая о них в советских школьных учебниках, а не скрывали десятилетиями их существование.

Сам Договор о ненападении никто и не подвергает яростному осуждению. Подобные пакты заключали многие страны Европы, но не закрепляли при этом на бумаге раздел суверенных государств.

В свое время гениальному Сергею Эйзенштейну попеняли на сомнительную достоверность "ведер" на головах у псов-рыцарей, героев фильма "Александр Невский". Кинорежиссер ловко ответил, что как он снимет кино, так и будут считать, что так оно и было. И ведь оказался прав — на государственном ордене Александра Невского изобразили артиста Николая Черкасова, и образ рыцарей стал академическим.

Собственно, так и вела себя официальная история со времен царей Романовых, оставившая множество белых пятен. Великая Тартария — гигантская империя, флаг и герб которой был занесен в каталоги государственных символов даже в ту пору молодых США, не говоря уже о государствах Старого Света, даже не упоминается в наших учебниках по истории. Нет и все — забыли, хотя это все про нас.

Никто из историков до сих пор не объяснил, отчего талантливый политик и полководец Наполеон Бонапарт искренне считал "малохольного и психически нездорового" русского императора Павла Первого своим личным другом и горько оплакивал его смерть.

Вряд ли человек недюжинного ума, который сумел подчинить себе всю Европу, стал бы гордиться дружбой с недалеким персонажем. Да и целый Мальтийский рыцарский орден не стал бы выбирать себе в великие магистры психопата, каким представили общественности императора. Тем более не стали бы доверять ему свою казну.

Собственно, так и остается загадкой, отчего Павел — Первый, если не было Второго. Ведь только после появления тезки к имени прибавляется порядковый номер. Но в учебниках значится именно так, а обсуждать подобное кто-то тоже не счел этичным.

Вот и дискуссия по Пакту Молотова-Риббентропа возобновилась, подтвердив верность крылатого утверждения, что Россия — страна с непредсказуемым прошлым. Хотя и документы, и свидетельства, позволяющие сделать вполне однозначные выводы, труднее всего подвергнуть сомнению. Даже ради какой-либо идеологической парадигмы, отвечающей интересам текущего момента.

Боготворили Никиту Хрущева за освобождение людей из ГУЛАГа и осуждение культа личности Иосифа Сталина. При этом мало где можно было узнать, что тот был настоящим чемпионом по посадкам и расстрелам "врагов народа", будучи главным партийцем Украинской ССР.

Для меня стало откровением, что инвалидов Великой Отечественной выселяли из Москвы на знаменитый 101-й километр, чтобы те не портили своим видом столицу страны-победительницы. И такое было, но не вспоминается — неэтично, наверно.

Ложь или конъюнктурное лакирование неминуемо оборачивается недоверием граждан к собственному государству. Можно гордиться достижениями прошлого, но и о неприглядных страницах истории тоже умалчивать не след. Что непонятно — обсуждать, постепенно закрывая белые пятна, чтобы делать выводы, позволяющие не совершать фатальных ошибок в будущем.

Я соглашусь, что история — некий общественный договор, что "так оно и было", чтобы прийти к какому-то общему знаменателю в оценках. Но отчего жестко пресекать дискуссии, мне трудно найти объяснение. Если, конечно, не брать во внимание возможную банальную идеологическую парадигму "Не пущать!"

Молодые поколения не стерпят вранья, тем более сейчас, в цифровую эпоху, когда источников для получения информации великое множество. Можно, разумеется, обрушить на головы лавину пропаганды, но все равно "ослиные уши" обреченно вылезут наружу.

Есть и правда, и недомолвки, и лукавство, и скрытые моменты в истории Великой Отечественной войны и Второй мировой в целом. Какими они ни были, нужно изучать и говорить об этом, потому что все это — наше. Понимание событий и процессов только упростит жизнь.

Чем объективнее будут сделаны выводы, тем легче будет следующим поколениям убирать с дороги препятствия, мешающие развитию страны и тому самому единству, о котором сами или с чьей-то авторитетной подсказки вспомнили в Историческом музее.