Старение населения: кризис или продуманный план?

Не проходит и месяца, как очередной эксперт не предупредит: "Скоро число пенсионеров превысит число работающих". Такие прогнозы для Запада еще более актуальны, чем для России. Казалось бы — проблема. Но почему-то с ней зарубежные страны особо и не борются — скорее, наоборот: поощряют тех, кто не желает иметь побольше детишек. Что это — недосмотр или хитрый план? И подходит ли такая стратегия для нашей страны?

Фото: Фото: Fotodom.ru/DP

Действительно, то, что делается правительствами экономически развитых стран в связи с общим постарением населения, напоминает, скорее, откровенный паллиатив. Например, слегка повысить пенсионный возраст. Или сделать акцент в пенсионном обеспечении на накопительную модель, в очередной раз поругав отжившую себя солидарную систему. Но это не более чем борьба с последствиями. А первопричиной является радикальное снижение рождаемости. Однако с этой первопричиной на Западе не то что не борются, даже наоборот, всячески поощряют указанную тенденцию и дальше: ведут откровенную пропаганду гомосексуализма, обсуждают сексуальное воспитание и планирование семьи, культивируют идеологию "чайлдфри", устанавливают уголовное наказание во Франции за попытку отговорить потенциальную маму от совершения аборта и многое другое.

В итоге полтора ребенка на одну немецкую женщину и пятое место с конца в общем мировом демографическом рейтинге выглядят не какой-то досадной случайностью, а вполне закономерным результатом. Но почему же тогда западные элиты через подконтрольные им СМИ и политические институты не делают ничего, чтобы переломить создавшуюся тенденцию?

Может быть потому, что на современном этапе "золотому миллиарду" она ничем не угрожает хотя бы в экономическом смысле. Прошли уже те времена, когда экономически активное население могло прокормить весьма ограниченное количество нахлебников. Не только немощных стариков, но и любых других представителей непроизводственной сферы, а также знать, воинов, духовенство и другие подобные категории. В исторических исследованиях можно встретить оценки, согласно которым, например, для обеспечения боеспособности одного рыцаря необходим был труд полсотни-сотни крестьян. Ведь несколько веков назад воины-дворяне были по совместительству еще и помещиками.

Но теперь на дворе совсем другие времена. В США и Европе в сельском хозяйстве занято от силы три-четыре процента населения. Причем правительства еще и доплачивают фермерам, чтобы те не работали в полную силу во избежание кризиса перепроизводства, которое и так имеет место. По статистике, до трети пищевых продуктов в "золотом миллиарде" в конечном счете идет на свалку. Еще более убийственно выглядят другие, не очень афишируемые цифры, согласно которым на одного рабочего, занятого в сфере материального производства, приходится четыре человека из сферы обслуживания и управления, а также финансового сектора, медиа, искусства и так далее. Труд которых, разумеется, тоже как-то востребован, но в общем и целом живо напоминает гротескную ситуацию из повести Марка Твена "Принц и нищий", когда наследнику британского престола надевал чулок на левую ногу один лорд, а для второго чулка существовала уже другая высокооплачиваемая должность. Надо же было чем-то занимать многочисленную армию придворных, а не платить им деньги просто так.

Так и постиндустриальное общество. Порой складывается впечатление, что самой сложной задачей для его элиты является не нахождение материальных ресурсов, необходимых для поддержания достойного уровня жизни своих граждан, а поиск внешне пристойного повода, чтобы эти ресурсы среди граждан распределить. При этом не слишком откровенно нарушая главный принцип рыночной экономики, запрещающий раздавать блага даром.

Вложить в разваленную самим же ЕС экономику Греции более 300 миллиардов евро без реальных перспектив получить их когда-нибудь обратно? Ничего страшного: просто параллельно надо требовать от Афин закручивать гайки пенсионерам и бюджетникам, чтобы им жизнь медом не казалась, а немецкие бюргеры удовлетворили свое злорадство в адрес греческих "бездельников".

Напечатать за пару лет больше триллиона евро в рамках программы количественного смягчения, затем раздать их банкам под отрицательный процент? Без проблем: главное, чтобы европейцы накупили на эту прорву денег ненужные им товары, тем самым подстегнув падающую в силу неизбежных циклических кризисов перепроизводства экономику.

А на горизонте уже маячит введение безусловного базисного дохода, проекты введения которого рассматриваются и в Швейцарии, и в Финляндии, и во Франции, и во многих других странах. Когда немалые суммы должны будут выплачиваться абсолютно всем гражданам поровну — просто так, за сам факт их существования. Для начала этих денег хватит лишь на минимально сносную жизнь, но, как знать, что там будет дальше? О массовой роботизации не только производства, но и других сфер общественной жизни ныне говорят уже не только фантасты и футурологи, но и серьезные экономисты.

Недавно, например, глава "Майкрософт" Билл Гейтс всерьез предложил правительствам брать социальный налог с занятых на заводах и фабриках роботов. Что выглядит не просто какой-то филантропией, но трезвым экономическим расчетом. Ведь понятно, что стремящиеся к максимальной экономической эффективности бизнесмены с удовольствием доверили бы выпуск своих товаров роботам, которые зарплаты, охраны труда, "больничных" не требуют, а трудиться могут хоть круглосуточно. Но встает вопрос: кто потом купит произведенную в тотально автоматизированных цехах продукцию, если не сможет заработать деньги?

То, что средства для приобретения товаров у населения быть должны, — это тоже рыночная аксиома. И если способов их заработать участием в процессе и производства все меньше, значит, эти средства должны появляться в карманах потребителей "на халяву". Пусть пока и максимально заретушированную: тут как раз и идеально подойдут пенсионеры. Дескать, они заслужили помощь от общества своим прежним трудом на благо отечества, значит теперь вполне могут наслаждаться дотациями из бюджетных фондов с чистой совестью.

Насколько эта модель применима к России? В принципе, частично она у нас и так уже работает: средства в пенсионный фонд идут в немалой степени из прямых бюджетных трансфертов. А бюджет, в свою очередь, более чем на 50% формируются за счет доходов от продажи нефти и газа, в сфере добычи которых занято, конечно, несколько миллионов людей, но это все равно в разы меньше, чем число наличных в карманах российских пенсионеров.

Казалось бы, в чисто экономическом плане старение российского общества не грозит стране какими-то критическими последствиями. Но тут не стоит забывать о другом аспекте проблемы — социальном. Даже перенаселенная Европа с притоком мигрантов ныне испытывает большие неприятности. А Россия, с учетом ее огромных просторов и массы желающих сделать их достоянием всего человечества, не может похвастаться тем же. Соединенные Штаты несмотря на то, что все предыдущее десятилетие являлись экспортером самоубийственных антидемографических ценностей на всю планету, у себя самих поддерживали как минимум стабильную рождаемость, на уровне двух детей на одну женщину.

Так что если Европа решила вырождаться на максимальной скорости — это ее личный выбор, но нашей стране идти по этому пути не стоит. Потому что для заботы о стариках, детях и других нетрудоспособных членах общества в первую очередь необходимо наличие мощного государства. А основа его силы — это молодые и сильные граждане.