"Работа с детьми не терпит показухи"

В России объявлено о создании "Движения школьников". Что это будет за организация? Можно ли будет назвать это движение преемником пионерской организации? В каких мероприятиях, кружках нуждается ребенок? На эти вопросы Pravda.Ru отвечает известный российский педагог, руководитель знаменитого детского разновозрастного отряда "Надежда" Ефим Штейнберг.

Фото: Источник фото: REX

Работа с детьми не терпит показухи

Пионерское движение исчерпало себя

— Поводом для нашей беседы послужил недавний указ президента о создании Российского движения школьников. Но прежде чем поговорить конкретно о будущем движении, хотелось бы вернуться, так сказать, к истокам: к истории советской пионерской организации. Что можно было бы взять из ее положительного опыта, а что, наоборот, повторять не следует?

— О пионерской организации в СССР можно говорить очень долго. Это была, как сейчас принято говорить, инициатива "снизу". Педагоги в послереволюционной России осознали, что детей необходимо каким-то образом организовать — этого требует детская энергетика: ребята любят вместе играть, проводить свободное время, шалить, наконец. И детей стали объединять в небольшие пионерские отряды — сначала в Москве, а потом в других городах.

Было это сразу после окончания Гражданской войны, страна лежала в разрухе, и ребята с удовольствием помогали взрослым отстраивать ее заново. Это было здорово — дети чувствовали себя востребованными.

Потом отряды начали укрупнять, объединять их в дружины, городские, сельские пионерские организации — и начались проблемы — к работе стали привлекать взрослых, не слишком сведущих в детской психологии, которым было легче "поднять" детей на какое-нибудь массовое дело, нежели скрупулезно работать с каждым из них. А затем пионерские дружины "прикрепили" к школам, и тут уж главными фигурами стали учителя, а не вожатые.

В итоге школа "переформатировала" все пионерское движение под себя, сделав из него и "кнут", и "пряник": плохо учишься — не примем в пионеры, хорошо — примем. Мало кто по-настоящему занимался душой ребенка. Дальше — больше: чем более массовой и авторитетной становилась пионерская организация, тем больше в ее орбиту втягивалось взрослых, уже на уровне Центрального комитета комсомола.

Государство выделяло все больше и больше денег на различные массовые пионерские мероприятия. И уже никто не спрашивал самих детей, нравятся они им или нет. На смену живой работе с ребятами пришел формализм. Помню, как газета "Пионерская правда" время от времени на целых разворотах печатала разные "программы действий". В них не то, что школьники — взрослые вожатые разобраться толком не могли.

А ребенку совсем не нужна вся эта показуха: он хочет общаться со своими сверстниками, подтвердить свои лучшие душевные качества, умения, знания именно в их кругу, а не в стране вообще. Он, может, хочет стать даже лидером, но среди себе подобных. И в пионерский лагерь ребенок ехал с одним единственным чувством: "Я хочу, чтобы в пионерском лагере на меня посмотрели не так, как в школе, а по-новому. Я хочу, чтобы все поняли, что я хороший, только бы на меня обратили внимание".

И если среди вожатых находились те, кто это чувствовал, было великое счастье. Но, к сожалению, в "позднепионерские" времена вожатыми были молодые ребята, которым руководство сверху поручало организовывать и контролировать "массовый отдых". Поэтому стали больше цениться умение спеть и станцевать, а не истинные душевные порывы ребенка.

Что же до учителей в школах, то им, по крупному счету, было не до этого. Перед ними стояла одна задача — повысить успеваемость ребят. И пионерская организация, по их мнению, должна была служить, в первую очередь, именно этой цели. Я не бросаю камень в огород педагогов — многие из них добрые, чуткие и душевные люди. Просто сложилась такая система.

Школьникам нельзя жить жизнью взрослых

— Другими словами, создаваемое сейчас Российское движение школьников может стать реинкарнацией прежней пионерской организации, которая, как вы говорите, исчерпала себя. Получается, мы возвращаемся на те же круги? Или это будет нечто другое? И что это вообще за название — Российское движение школьников?

— Движение это пока вообще никуда не двигается. Просто наиболее ретивые послушники уже припустили впереди паровоза: президент только-только произнес некие слова. Еще никто всерьез не обсуждал ни цели, ни задачи движения, ни как его лучше организовать.

И что вообще понимается под "движением школьников". Вот, например, сегодня на каждом углу слышно: "Школьники должны двигаться к высшему образованию, поступать в институты". Они и поступают, но сами при этом зачастую не знают, зачем это делают — престижно, и все.

— И потому что так родители сказали…

— Вот именно. Но школьники — это, прежде всего, дети. И психология у них та же, что была и в начале ХХ века: им хочется движения, чего-то экстремального, хочется выплеснуть энергию, хочется дружить, любить, наконец. А что мы сейчас видим? Какие-то детские парламенты, советы министров — нелепую игру во взрослую жизнь, "перепев" прежних пионерско-комсомольских форм работы на новый лад. Как будто все позабыли, что это ни к чему хорошему не приведет.

Вот и министр образования уже заявил, что одна из главных целей нового движения — формирование лидеров. Каких еще лидеров? Лидеров-самозванцев? Настоящий лидер, как и настоящий педагог, — это не тот, кто сам себя так назвал. Лидера выбирают окружающие люди, и называют таковым не чьего-то назначенца, а сильного, волевого, но вместе с тем скромного человека. А не того, кто локтями расталкивает остальных, только чтобы остаться наверху.

Лидер школьного движения в моем понимании — тот, кто изо дня в день работает "на земле", с живыми детьми, а не "светится" и словоблудит в телеэфире, "осваивая" бюджетные деньги.

— Я так понимаю, что указ президента связан среди прочего с тем, что финансовые потоки сегодня текут по своим "руслам": что-то перепадает Федеральному агентству по делам молодежи, что-то министерству образования, что-то, к примеру, министерству спорта. В итоге никто не знает, кто должен отвечать за них в целом. Логично предположить, что Российское движение создается среди прочего и для того, чтобы каким-то образом привести все к общему знаменателю. Еще говорят, что оно, якобы, будет активно взаимодействовать с общественными организациями, наподобие вашей "Надежды", которые сегодня оказались какими-то "бесхозными" в части финансирования. Вы верите этому?

— Не помню, то ли восемь, то ли девять лет назад власти уже принимали постановление о поддержке детских общественных организаций. Выделили деньги, обязали управы и РЭО заниматься воспитанием детей. Последние средства освоили, выделили ставки, даже начали ребят чему-то обучать. Но все это формализм — у РЭО своих непосредственных забот полон рот.

Меня, как руководителя общественной детской организации, тоже приглашали на разные совещания, спрашивали, что и как можно сделать. Но при этом ни копейки из этих денег наша "Надежда" не увидела. Хотя я, например, работаю с детьми уже 50 лет, а наша "Надежда" помогает пожилым людям, которые живут в районе, детским медицинским учреждениям.

Недавно наши ребята помогли отремонтировать детскую поликлинику — у нее не было на это ни сил, ни особых денег. "Надежда" чем-то сродни "тимуровской" команде — многопрофильная организация. Мы помогаем тем, кому нужна наша помощь, а еще ездим с концертными программами по городам, деревням, селам. Даем концерты в больницах, во дворах.

И везде, куда мы не приедем, люди встречают нас с распростертыми объятиями. Сценические костюмы, билеты на дорогу — все это стоит денег. А еще летом ребят нужно вывозить в лагерь, чтобы они чувствовали себя одной командой, чтобы обучить их новым навыкам, которые пригодятся им в жизни. Все последние годы мы существуем на деньги родителей.

Что будет с дворцами детского творчества

— Секундочку, когда-то деньги выделялись Дворцам пионеров. Теперь, соответственно, они переданы министерству образования. Вы что, как представитель общественной организации, не можете прийти туда и сказать: "Мы работаем на общее дело, профинансируйте нас?"

— Прежде деньги на организацию летних многопрофильных лагерей выделялись из бюджета отдельной строкой. Благодаря этому через "Надежду" прошло более 6000 детей. Недавно, кстати, мы отмечали 55-летие отряда: на встречу съехались люди со всех концов страны — и инженеры, и врачи, и ученые, и военные. Все говорили одно: они как личности сформировались, в том числе, в наших выездных лагерях. Довольны были и окрестные жители — ребята помогали им, чем могли.

А теперь — все, финансирование обрубили. Руководитель столичного департамента образования как-то заявил: "Вы что, каждый раз вывозите в лагерь одних и тех же детей? Это неправильно, вывозить нужно разных ребят!" Он вообще понимал, о чем говорит?

Бюджетные деньги сейчас направили в школы на дополнительное образование. Поначалу говорили: после уроков ребенок будет заниматься любимым делом — рисованием, художественным словом, туризмом, спортом, в общем, чем пожелает.

Ничего подобного не случилось: в итоге во многих школах "дополнительным образованием", как правило, называют дополнительные уроки по физике, математике и другим предметам. Оно и понятно, никто из деятелей культуры в школу не пойдет, на худой конец, он отправится во Дворец детского творчества, где есть хоть какие-нибудь условия для работы.

— А сами дворцы кто-нибудь финансирует?

— Дворцы финансируются наполовину из бюджета, наполовину за счет родителей. При этом "свою долю" департамент образования постоянно урезает, а родителям детей приходится платить за занятия все больше и больше. Если так пойдет дальше, скоро заниматься во Дворцах детского творчества смогут только дети обеспеченных родителей. А те, кто платить за занятия не смогут, окажутся на улице.

В департаменте на это готов свой ответ: "Пусть занимаются в школах!" Но ребенок не вол, ему хочется сменить обстановку. Вовсе не потому, что учителя плохие или он не знает, чем можно заняться в своей школе. Он хочет перемены места, хочет пообщаться с ребятами не из своего класса. Это легко объяснит любой детский психолог, но до ума чиновников это не доходит. Они гордо докладывают: "Дополнительным образованием в Москве уже охвачено 75 процентов школьников!".

Хотя бы с лексикой своей разобрались: каким еще "дополнительным образованием"? Это же дети, а не взрослые специалисты! Охвачены они дополнительными уроками и ничем иным. А выделенные средства в итоге пойдут на оплату работы "организаторов", призванных обеспечить массовое участие школьников в мероприятиях, потребных государству. В той же Москве сотни детских организаций, и у многих из них цель одна — отметиться участием в городских мероприятиях.

— Они рассчитывают, что, возможно, со временем им перепадут какие-нибудь деньги.

— Все так, но они должны не о деньгах думать, а о ребенке, и, прежде всего, формировать его душу. Даже если анонсирование общественного движения школьников станет массовым, нужна не просто эффектная "картинка", а понимание того, ради чего ребенок вступает в него, какими мотивами руководствуется. Это очень тонкая материя, но о ней сегодня говорится очень мало. Складывается впечатление, что обсуждают сейчас только то, что выгодно организаторам.

— Я полностью с вами согласна. Педагоги, вожатые, руководители общественных организаций, которые работают с детьми, должны заниматься, прежде всего, детьми. Но всем им нужно еще и место, где дети будут собираться. Как эту проблему решаете вы, точнее, ваш отряд "Надежда"? Платите Дворцу за аренду?

— Нет, сотрудничество наше строится на договорных условиях. Нам выделяют средства на педагогов, которые обучают ребят и хореографии, и актерскому мастерству, и выживанию в экстремальных условиях, и многому другому. С одной стороны, мы — часть коллектива Дворца, а с другой — детская общественная организация, которая делает много полезного для самого Дворца.

Мы занимаемся благоустройством территории, высаживаем деревья, расчищаем зимой снег. Дирекция обращается к нам с самыми разными просьбами. И потом, мы помогаем пожилым людям, детским лечебным учреждениям.

— По указу президента, по-моему, к марту должен быть подготовлен список объектов, которые будут принадлежать ФГУП "Российский детский юношеский центр". Его планируется создать при Федеральном агентстве по делам молодежи. И у меня есть подозрения, что такие общественные организации, как ваша, могут пострадать, потому что начнется, как водится, полная финансовая ревизия Дворцов творчества. Или вас это не смущает?

— Сегодня нельзя заранее предугадать, откуда грозит опасность. В любом случае настоящим детским объединениям необходима поддержка. Самое главное — в части финансирования полезных акций, которые формируют будущий характер. Но кто и как будет это делать — непонятно. Но если скажут: мы вам поможем материально, но вы должны "обслуживать" некую внешнюю картинку, то я, конечно, на это не пойду.

Сколько раз я предлагал московским домам детского творчества — присылайте своих педагогов, детей, мы все им расскажем и покажем, проведем, если надо, мастер-классы. Но все упиралось в какие-то организационные проблемы. Мне кажется, что организаторы нового движения должны, в первую очередь, изучить лучший опыт уже действующих детских организаций. И дальше его развивать.

Такие дела не делаются в одночасье. Разные общественные движения ведь были и раньше. Вот, например, какой-то Национальный союз молодежных и детских организаций — я вижу в интернете, как его лидеры ездят по разным странам, а в России я нигде не нашел его следов — чем он занимается, кого поддерживает?

Есть Союз пионерских организаций, Федерация детских организаций, так называемые СПО и ФДО, их я вижу везде. Я к тому, что какие-то организации возникают постоянно, трутся вокруг департамента молодежной политики. Показуха и желание побыстрее отрапортовать наверх только оттолкнут людей, мы все это уже видели.

Интервью к публикации подготовил Сергей Валентинов

Беседовала