Предмет "Основы религиозной культуры" в школе

Уже который год идут споры о том, нужно ли российским школам преподавание основ религиозных культур и светской этики. Тем не менее данный предмет уже введен в программу школ. Но проблемы с преподаванием религиозных основ есть. Об этом в эфире Pravda.Ru рассказывает Денис Сахарных, методист,  обучающий учителей основам светской и религиозной этики.

Фото:  

— Денис, если бы у нас правильно преподавали курсы религиоведения в школе, эта несчастная девушка Варвара, которая на втором курсе философского факультета вдруг оценила по-своему ислам и попыталась присоединиться к ИГИЛ, могла бы избежать этой ситуации или нет?

— Это очень сложный вопрос, потому что здесь мы входим в сферу убеждений, и убеждения бывают у нескольких лиц — у тех, кто задумывал курс, и у тех, кто его реализует, то есть конкретный педагог. Можно добавить еще нас — тех, кто работает над повышением квалификации педагогов. Но как это отразится на каждом конкретном обучающемся — невозможно предсказать.

Мне пока неизвестны такие программы, которые бы позволили вот совершенно гарантированно избежать этой ситуации, о которой вы сейчас говорите. Потому что религия — это все-таки такая вещь, которая отзывается у всех по-разному.

— Нет, мы не про религию говорим, мы говорим про преподавание религиозных знаний.

— Надо еще разобраться, какие это знания. Вот я непосредственно занимаюсь духовным, скажем так, окормлением. Или, как у нас говорят, научно-методическим сопровождением учителей, которые работают в начальной школе, в четвертом классе. Наш курс основ религиозных культур и светской этики, сокращенно ОРКСЭ, отличается от всех других курсов тем, что у него вариативное содержание. Вот есть математика, физика, география, а здесь на выбор шесть содержательных вариантов вот этого самого курса.

Соответственно, это называется "Основы светской этики", "Основы православной культуры", "Основы исламской культуры", "Основы иудейской культуры", "Основы буддистской культуры" и еще, наконец, — "Основы мировых религиозных культур", всех четырех, которые я перед этим назвал.

И вот соответственно, когда происходит выбор, какой именно из этих вариантов, они официально называются модулями, будет изучать тот или иной ученик, то как раз происходит достаточно раннее самоопределение ученика по этнорелигиозному признаку, когда часть ребят выбрала основы православной культуры, часть — основы исламской культуры, и они расходятся по разным классам.

- В Удмуртии же есть много татар, удмуртов, русских, башкир, класс многонациональный, вдруг им приходят и говорят: "А вот сейчас, вы ребята, решайте, вы идете мусульманский учить, вы идете еврейский, а вы идете буддистский"?

— Примерно так и происходит. Но, конечно, не сами ребята решают, это решат их родители или законные представители, есть целая процедура, регламент, как все это производить. Но приводит это именно к тому, что, условно говоря, те, кто как-то симпатизирует, скажем, исламской традиции, он уходит изучать основы исламской культуры, православный — православной, а тот, кто не хочет с этим иметь ничего общего, тот уходит изучать основы светской этики.

— Но ситуация-то сложная. На какой возраст рассчитаны "Основы"?

- Ну вообще, сейчас это идет в рамках одного года, то есть весь четвертый класс, в объеме час в неделю. Но вот в основной школе — уже в пятом классе, там есть очень похожий, если смотреть на требования стандарта, предмет "Основы духовно-нравственной культуры народов России", здесь и часов меньше в два раза, то есть почти совсем ничего — семнадцать часов, и кроме того, сейчас рекомендуется преподавать в основном виде внеурочной деятельности. Хотя в рамках урочной деятельности тоже можно, если есть часы для этого.

— Послушайте, а как вы повышаете квалификацию преподавателей этого замечательного курса? Они у вас все вместе учатся на занятиях, или отдельно — для тех, кто будет обучать мусульман, отдельно для тех, кто евреев и так далее?

— В Удмуртии сложилась такая модель, что мы не делим сейчас педагогов по модулям, а повышаем квалификацию по сразу всем шести модулям. В других регионах это по-разному бывает, но у нас это немножко не сложилось. Дело в том, что педагог должен быть готов к тому, что, допустим, в этом году был выбран модуль "Основы православной культуры", он его ведет, прошел год другой, и вкусы родителей поменялись.

Следующая волна родителей говорит: "Нет, мы "Основы православной культуры" не хотим, а хотим, допустим, "Основы мировых религий разных культур". Тогда ему придется, соответственно, преподавать то, что выбрали родители.

— А есть универсальные решения, которые работают с любым малышом? То есть, грубо говоря, можно выдрессировать педагога, чтобы он знал, как реагировать?

— Задача курса — не только снабдить ребенка каким-то набором знаний, это задача скорее второстепенная, а задача в том, чтобы он стал чуть лучше в области нравственности, чтобы стал более нравственным человеком, освоив эти знания. И, соответственно, какие тут могут быть стандартные решения? Ведь это может отличаться не только в одном селе, в одном городе, это может отличаться в рамках одного класса — у одного, допустим, неполная семья, какое-то социальное сиротство, а у кого-то благополучные родители.

Везде понятия о нравственности, даже если какие-то ее категории называются одним термином, ведь наполняются совершенно разным содержанием. Шаблонной работы быть не может в этой ситуации.

— Понятно, что задача перед вами стоит благородная. Благороднейшая задача, я совершенно серьезно говорю, но вопрос в том, довольны ли вы тем, что у вас получилось, в целом?

— Я не доволен, но недовольство бывает хорошее, бывает плохое. Недовольство хорошее — это вот какие-то перфекционистские стремления, которые, конечно, есть, но есть и недовольство плохое, потому что есть проблема, которую лично мне довольно трудно решить. Все-таки здесь требуется некая специальная подготовка педагогов, то есть нельзя взять любого попавшегося педагога начальной школы, да и даже основной, дать ему образование в объеме скольких-то часов и ждать, что это все сработает. Человек должен быть готов, у него должен быть определенный уровень и образованности, и воспитания, потому что предмет сложен, деликатен.

Скажем, если по "Основам православной культуры" наша конфессия, Русская Православная Церковь, обладает достаточно большим количеством собственных педагогов, собственных методистов, в том числе достаточно крупных, и соответственно, есть литература. Но, когда педагог хочет что-то узнать по основам исламской культуры, то что он в результате должен прочесть? Кроме ваххабитских сайтов, которых у нас сейчас более, чем много, в интернете.

— Я знаю, что он должен прочесть. Две книжки. Одна — это "Повесть о Ходже Насреддине" Соловьева, а вторая — это биография Хайяма Шамиля Султанова. И этого будет достаточно, как ни странно. Но они будут читать ваххабитов, просто потому что ваххабиты раньше попадутся…

— Но на ваххабитах написано "ислам", понимаете? И дело даже не только в чистых ваххабитах, их можно попытаться запретить, внести в черный список, даже два у нас их теперь. Но что происходит сейчас? У нас происходит процесс ползучий, скажем так, ваххабизации традиционного суннизма.

— А есть ли книга для хорошей православной учительницы, которая честно делает свое дело, и которой сказали: иди татарских детишек учи исламу?

— Есть учебники, они не все плохие, хотя сейчас учебники принято ругать, в особенности по ОРКС. Есть, соответственно, разработки отдельных авторов, есть учебник для детей, учитель тоже может почерпнуть, потому что это чтение интересно и для взрослых. Потому что задача религиозного ликбеза у нас в России чрезвычайно остра. Но понимаете, мы сейчас обсуждаем эти модули, но это те самые модули, которые практически никто не выбирает среди родителей при выборе модулей курса ОРКС.

То есть, в основном, это "Светская этика", где, только по последним данным, процентов 45 по России. 33 процента где-то — это основы православной культуры, где-то около четвертой или пятой части, 18 процентов — это "Основы мировых религиозных культур", а все остальное, как говорят химики-аналитики, в следовых количествах.

С исламом вообще очень интересная ситуация происходит — например, у нас в Удмуртской республике сунниты не очень с большим энтузиазмом восприняли ту перспективу, что в школах будут преподавать "Основы исламской культуры" в рамках курса. И понять их можно, потому что непонятно кто, непонятно как будет преподавать непонятно что.

И, в общем, когда их прихожане обращались к ним, они говорили: давайте рисковать не будем, неизвестно что там на самом деле получится, выбирайте какой-нибудь другой модуль, например, "Основы православной культуры", вам же интересно, чтобы ваши дети знали наиболее распространенный вид религиозной культуры в России, в нашем регионе…

— А это не связано с выгодой школ? Есть жесткие правила, с одной стороны, но им, скажем, не выгодно, чтобы половина детишек хотела исламское, половина православное, а половина светское….

— Совершенно верно, это очень острая проблема, как раз она сейчас активно обсуждается. С чем она связана? Эта возможность выбрать шесть модулей с точки зрения документов является абсолютной. То есть выбор делает индивидуальный родитель. Не коллективно, не еще как-то, не какое-то третье лицо, а сам родитель. К примеру, родитель хочет, чтобы ребенок изучал основы буддизма.

Если школа большая, городская, где много педагогов, много денег, много классных кабинетов, то вполне может директор на это пойти. Во всяком случае, у нас в Удмуртии были интересные моменты, когда и на этапе апробации, и даже уже после нее, мы видели по статистике, что в некоторых школах организовано обучение основам исламской культуры в микрогруппах. То есть буквально три, два и даже один учащийся.

Но это возможно, если есть такие резервы. Но большинство школ Удмуртской республики, например, сельские, малокомплектные школы — здесь, как вы понимаете, резервов нет совершенно никаких.

И в результате ситуация такая: мы как-то благовидно нарушаем принцип добровольности выбора, просто объясняем, что нет возможности всех вас удовлетворить, давайте-ка мы выберем что-то одно.

— У меня правильное есть ощущение, что это дело еще на самой начальной стадии, все будет меняться, развиваться, то есть еще бесконечно далеко до того, как вы нащупаете опытным путем правильный баланс?

— Ну, в России такая работа ведется уже шестой год. Но еще многое не устоялось, меняется регулярно корпус учебников. Учебников очень много, они одно время в геометрической прогрессии размножались, начинали мы в 2010 году, у нас было всего шесть учебников одного издательства, уже через год их было десять. Потом их стало тридцать, и так далее. Возможно, теперь количество учебников уменьшится, поскольку есть такая тенденция обуздания этого разливанного моря учебной литературы.

Читайте также: 

Религиозная война в США: верующие vs атеисты

Секты: молодежь России под угрозой

Лагерь отдыха на Волге - исламская угроза?

Подготовила к публикации Мария Сныткова

Беседовал