Реформа российского музыкального образования

Минобразования и минкультуры, взявшие в оборот многие сферы нашей жизни, добрались и до российского музыкального образования, которое, кстати сказать, является мировым эталоном. Музыкальная общественность сейчас борется с этими реформами в образовании. Об этом в интервью Pravda.Ru рассказал директор Музыкальной школы имени Гнесиных Михаил Хохлов.

Фото: Источник: фотоархив Pravda. Ru

— Михаил Сергеевич, стать учеником школы имени Гнесиных очень престижно, но, наверное, поступить к вам все-таки не просто. Кого берете, какие критерии отбора?

— Мы набираем учеников в основном в подготовительные классы, это пять-шесть лет, а затем переводим их первый класс. Но также проводим прослушивание более старших детей, которые хотят поступить к нам учиться со стороны, поэтому у каждого возраста свои критерии.

В начальный период, когда еще ребенок не может играть, критерий отбора — наличие ярких музыкальных способностей. У наших педагогов есть тесты, определяющие слух, ритм, музыкальную память, от размеров возможностей ребенка понимаем степень данных. А далее выбирается инструмент, подбираются определенные программы и уровень сложности для каждого класса.

Учиться в школе имени Гнесиных могут не только москвичи, но и дети из других регионов. Образование платное только для иностранцев.

— Из иностранных студентов в школе учится много детей из азиатских стран, чем для них так привлекательна Гнесинка? Ведь у них, наверное, свой высокий уровень?

— Если честно, у них нет никакого уровня. Весь их уровень заключается в том, что они приглашают лучших европейских или русских педагогов со стороны. За последние десять лет Корея, Япония, Китай очень активно приглашают русских педагогов и это дает ощущение всему миру, что в азиатских странах есть какой-то уровень.

Речь идет не только о ремесленных навыках, потому что вместе с музыкой дети впитывают тот пласт русской культуры, который необходим, чтобы чувствовать и понимать музыку во время исполнения. Безусловно, обучаясь у нас, они проникаются нашей историей, нашими культурными достижениями как в области музыки, так и в остальных областях, поэтому я надеюсь, что окончив Гнесинку у азиатских студентов карьера сложится успешно и, гастролируя по миру, они будут вспоминать нашу школу с большой теплотой и благодарностью.

— А вы общаетесь со своими бывшими учениками? Отслеживаете, как у них складывается профессиональная судьба?

— У меня со многими сложились добрые отношения и когда они бывают в Москве, то обязательно заходят в гости. У них есть возможность сыграть концерт в нашем зале, что очень важно для молодых студентов.

Гнесинка гордится заслугами выпускников, которые на самом деле являются результатом многолетней работы педагогов. Очень важно, чтобы этот контакт продолжался и поддерживал молодое поколение, наглядно демонстрируя, что пианисты или скрипачи, пользующиеся популярностью и успехом во всем мире, становятся гражданами мира.

У наших выпускников высочайший уровень, большая востребованность в разных странах. И когда мы слышим о каком-то русском исполнителе выступающем за рубежом и знаем, что это ученик нашей школы, конечно, мы очень гордимся этим.

— В свое время вы активно выступали против нового закона об образовании, который сокращает возраст детей, желающих поступить в музыкальную школу. Закон исключал пятилетних детей, лишая их в столь юном возрасте обучения. Не изменилось ли по этому поводу ваше мнение?

— Мое мнение по-прежнему не изменилось. В законе, вступившем в силу в сентябре 2012 года, есть определенные казусы, которые при его обсуждении и принятии предполагали одно, а в практическом использовании привели к другому. Мы в числе многих людей активно участвовали в обсуждении и принятию этой части закона, и уже на стадии обсуждения было очень много споров с чиновниками из министерства образования и министерства культуры, которые были против профессионального образования даже с пятого класса, не говоря уже о пятилетнем возрасте ребенка.

У меня это постановление ничего кроме грустных мыслей не вызывает: почему, когда кому-то из чиновников в голову приходит идея, которая абсолютно несуразна и противоречит здравому смыслу, она быстро развивается и становится официальной?

Например, пришла бы идея чиновникам министерства образования издать закон, по которому скрипку надо держать в левой руке, а смычок в правой, а не наоборот. А кто поступит по- другому, тот должен быть отчислен. Что сделала бы музыкальная общественность? Она бы потратила огромное количество времени, сил и энергии, и наконец прогрессивное сообщество победило бы.

Все стали бы радоваться, обниматься и кричать: "Как же здорово, что музыканты смогли отстоять право, что скрипку нужно держать в левой руке, как было принято со времен великого Паганини!"

Потом спустя некоторое время все сокрушались по поводу того, что пришлось оторваться от работы и потратить на борьбу целых три года, собирать конференции, симпозиумы, круглые столы, доказывая то, что скрипку нужно держать в правой руке. Сейчас как раз примерно та же ситуация, которая происходит с профессиональным образованием, но в итоге я не уверен, что мы победим.

— А вы можете поставить себя на место чиновников и дать рациональное, логичное объяснение закону?

Вы знаете, я теряюсь в догадках, потому что у меня нет версий по этому поводу. Попробовать обвинить кого-то в недомыслии? Думаю, не стоит. Может быть есть какое объяснение с далеко идущими планами, в которые нас не хотят посвящать, но сейчас у меня нет версий, как можно объяснить подобный закон.

Мне кажется, что система идеологии исходит от чиновников среднего уровня, если бы эта система была продумана руководителями государства, то думаю, что президент не отдавал бы такого распоряжения, уничтожающего уникальный результат, который поднимает престиж государства. Именно государства, а не музыкальных школ.

— Есть мнение, что уровень запросов нашего общества весьма велик. И столько музыкально образованных людей не востребовано в современном мире.

— Если бы кто-то из министерства культуры выступил с официальным заявлением, что количество учеников превышает потребности государства, то тогда заявление можно было обсудить, но ничего подобного я пока не слышал. Пока всем известно, что на выпускниках таких школ вообще держится знамя нашего исполнительского искусства.

Возьмите, например, афишу музыкантов, известных по всему миру, большая часть из них выпускники российских музыкальных школ. Это очень наглядный факт, поэтому я не думаю, чтобы кто-то пытался закрыть школы. Закон всего лишь означает, что мы отрежем школы от корней детского образования и потеряем присутствие русских исполнителей на мировой арене.

В результате пострадает имидж России, у других стран будет повод сказать, что Россия навсегда оставила свои позиции в области исполнительского искусства.

— А насколько сейчас сильны наши позиции?

— То состояние, которое на сегодня демонстрирует Россия в области музыкального образования, наглядно показывает, что наши выпускники успешно котируются во всех мировых вузах. Музыкальные колледжи в Лондоне, Нью-Йорке, Парижская консерватория — наши выпускники поступают в эти заведения не как просящие, а с большим преимуществом и получают государственные стипендии.

По этой же причине русских исполнителей не любят приглашать на международные конкурсы. Не буду называть конкурсы, список большой, но устроители перестали приглашать наших музыкантов, потому что из трех призовых мест все три обязательно забирают россияне.

Как только приезжают наши молодые исполнители, конкурс можно даже не проводить. А призовые премии в денежном объеме весьма впечатляют. Но с другой стороны если нужно поднять имидж конкурса, то всегда приглашают русских музыкантов, мировая общественность знает, что присутствие российских исполнителей говорит о высоком уровне мероприятия. Можно сказать, что русские музыканты — это знак качества.

— Благодаря высокому знаку качества мы сможем еще долго продержаться?

— Мы сможем долго продержаться, если выиграем битву с чиновниками. Если нам не удастся их убедить в нашей правоте, то легко посчитать, когда начнется деградация. Через десять лет Россия сойдет с мировой арены, скатится к посредственному уровню и вряд ли взойдет туда обратно.

На восстановление прежнего уровня потребуется гораздо больше времени, чем десять лет, потому что музыкальные педагоги, закладывающие ребенку азы профессии, — это особый духовный уровень, особая каста людей. Преподавателей, способных заинтересовать и передать ребенку необходимые навыки, можно пересчитать по пальцам.

Нашему педагогическому коллективу десятки лет, многие из них наши бывшие выпускники. У меня есть надежда, что все-таки произойдут какие-то изменения к лучшему, и мы не утратим традиции, которые бережно несли на протяжении 120 лет существования школы, тем более что в этом году у нас произойдет знаменательное событие.

— Что произойдет, если не секрет?

— Недавно закончился дорогостоящий капитальный ремонт, который велся более десяти лет и летом планируется полный переезд в новый комплекс на Знаменке. Следующий учебный год мы начнем в едином комплексе, это главное событие 2015 года.

Как только мы заедем в новое помещение, мы поймем наши возможности — это органный зал, которого раньше не было, это новые кабинеты для общего образования, это новая библиотека, новая студия звукозаписи.

Благодаря только что закупленным клавишным инструментам от компании Steinway, школа получила высокий международный статус, и концертную площадку школы имени Гнесиных с этого года можно включить в зону отдыха для москвичей.

У нас постоянно проходят музыкальные праздники, на которых выступают студенты школы и лучшие музыканты, приглашенные из-за рубежа. Информация о наших концертах постоянно обновляется на сайте школы, тем более что большинство наших концертов совершенно бесплатны.

Читайте также:

"Россия богата талантами, но они в тени"

Елена Образцова: прощай, Кармен…

Шоу "Голос": Добро пожаловать в ад

Музыка, побеждающая войны и бури

Беседовала