В Минске прошел IX Белорусский международный медиафорум

То, что слово обладает реальной силой, доказывать не нужно. Даже в эпоху информационного взрыва, когда его ценность, казалось бы, должна девальвироваться, влияние слова только усилилось. А значит, и ответственность журналиста. На IX Белорусском международном медиафоруме собрались люди, готовы к диалогу. Ведь девиз форума — "Партнерство во имя будущего: реалии глобального мира".

Диалоги о мире: услышим ли друг друга?. IX Белорусский международный медиафорум

Даурен Дияров, Казахстан, Казинформ, гендиректор: "Что такое свобода слова? Свобода слова в Белоруссии, свобода слова в России в Европе, и Штатах, понимается совершенно по-разному. Маленький такой пример — моя старшая дочка учится в Чикаго, и они делали презентацию каждой из своих стран. И она делала, соответственно, презентацию своей страны. И ей очень жестко не рекомендовали говорить про Евразийский союз, говорить про дружбу с Россией, говорить вообще о советской истории.

Когда мы говорим, что в Казахстане проживают более 130 национальностей — они же не с неба свалились. Это, во-первых, целина. Во-вторых, сталинские репрессии, когда выселялись целые народы на территорию Казахстана. Про это говорить нельзя — это свобода слова. А что первый космонавт Гагарин взлетел с территории Казахстана, с Байконура, американцы не знают. Потому что первый астронавт — это Нил Амстронг. И в войне, во Второй мировой, победу принесла исключительно Америка. Вот в рамках этого говорить можно все что угодно. И международное сообщество полностью это поддерживает. Когда у американцев спрашиваешь про ситуацию на Украине, все злобно смотрят в сторону России. Россия во всем виновата. При этом они не могут указать на карте, где эта Украина находится и кто там живет".

Эдуард Тинн, политолог, доктор философских наук, профессор Евроакадемии (Эстония): "Вот у нас президент Янукович. Оказалось, что он не государственный муж. Его корысть взяла верх, а судьба Украины осталась вообще Бог знает где. Он сам может говорить, что он "голубь мира" и он не хотел крови. Но, понимаете, политика, объективная политика, такова, что он несет прямую ответственность за нынешнюю кровь на Украине. И поэтому в истории, я думаю, на пьедестал его никогда высоко не поставят, а наоборот. И я не боюсь говорить о месте личности в истории.

Обычно, в старое время, я не хотел говорить на тему Батьки, президента Лукашенко. Я помню, когда он пришел к власти, я сам думал, что белорусы выбрали председателя колхоза. Посмотрите в Москве, там ельцинских так много разных интеллектуалов, что дальше некуда. Но это белорусский феномен. Белоруссия пошла своим путем. Она хотела сохранить то лучшее, что было в модели, или то, что считалось лучшим вот в этой модели советского социализма. Но, прежде всего, надо было сохранить социалистическую экономику. А самое главное — нужно было сохранить нормального человека. Человечного человека. Белорусы очень боялись, что алчный человек все испортит. А вместе с капитализмом пришла ведь и алчность. Алчность, разумеется, здесь играет свою ключевую роль.

И, вот, этот народ все делал для того вначале, чтобы этого капитализма было бы меньше. Тем более, рядом был русский пример. Снова революция. Вы спросите, какая революция? Капиталистическая революция. Шоковая терапия, беспредел, олигархи, несправедливость, И вот алчность тоже себя проявляет — хлопцы начинают убивать друг друга и все это из-за денег. Никто всего этого не хотел. Ну, и что дальше?

Дальше белорусы пошли своим путем. Ой, как иронически и даже зло на них смотрели со стороны Европы. Сколько издевались над этой Белоруссией. Страна, где последний диктатор в Европе живет. Европейцы вообще ко всему очень формально подходят. Они считают, что есть единые нормы для всего мира, и они очень формально все рассматривают.

Вот так переходить из Советского Союза в новую жизнь — все думали, что у них есть четкий рецепт. Все эти рецепты, как правило, не работали. Не работали они и в России".

Валерий Рузин, президент Евроакадемии ТВ: "Народы Евразийского экономического сообщества становятся хозяевами своей земли, своего будущего, своего континентального мировоззрения, своей собственной культуры. Но мы должны вместе строить свою евразийскую культуру. И вот задача средств массовой информации в культурном информационном пространстве — создать образ мощного евразийского центра. Пока это остается недостижимым идеалом. Потому что не создано широкой опоры для устойчивого восхождения к евразийскому будущему. Вот это вторая опора — культурный базис.

Я хотел бы поблагодарить наших соседей, Украину, за этот Майдан. Я там был в первые три дня Майдана в конце ноября прошлого года. Подобного беспредельного разгула, телевизионного, прямого подстрекательства к тому, чтобы смести власть, выйти на улицу, беспорядки устроить, подобного хаоса трудно себе представить. Вот за этот Майдан, вот за эту прививку, которую мы все получили, нужно быть благодарными. Потому что теперь, увидев и поняв, что там произошло, вот весь этот ужас, который происходил, — и уничтожение, и гибель людей, их оболванивание, и то, что сейчас там происходит, все это привело к гражданской войне. Наши страны, наши народы, думаю, что все журналисты, получили отличную прививку, антимайданную".

Дарина Григорова, (Болгария): "К сожалению, после 1991 года, когда распался Советский Союз, создалась такая иллюзия, что как бы исчезла "холодная война". Она, конечно, не исчезла, она трансформировалась. Это неизбежно. Геополитическое противостояние всегда будет присутствовать. Просто используются разные методы. И создалась такая иллюзия, что национальная идентичность исчезнет. Глобализация сделает нас всех одинаковыми. Будет демократия. К сожалению, это понятие дискредитируется, как и понятие либерализм. К моему глубокому сожалению, это модель нелиберальная. Она уничтожает глубинную сущность человека и на самом деле подлинный либерализм тоже уничтожает. Но это другая тема. И вот Россия, Украина, Белоруссия после 91-го года хотели дистанцироваться от советского прошлого, и каждая из этих стран нашла свой путь".

Елена Пономарева, МГИМО, профессор, доктор политических наук, доцент кафедры сравнительной политологии: "Ценности социальной справедливости отличали наши народы задолго до того, как возник советский проект с известными идеями социализма. Потому что понятие справедливости существовало в православной культуре в частности и у многих других народов, которые проживали на территории Российской Империи и потом уже на территории Советского Союза. Это обостренное чувство социальной справедливости, оно, кстати, и реализовывается частично в российской модели, и мне кажется, что в значительной степени, в большей степени, в белорусской модели. И недовольство какими-то российскими ситуациями связано с тем, что нарушена ситуация реализации социальной справедливости, братства. Отсутствие вот этого понятия толерантности, понятия многонационального общества, в котором мы все выросли, начиная от принципа "поскребешь каждого русского, найдешь татарина", реализующегося в постоянном многокультурном сосуществовании. Мне кажется, вот эти принципы очень важны".

Леонид Млечин, журналист: "Я тоже не историк, а любитель истории. Мы собирали несколько раз историков из всех стран бывшего Советского Союза, за закрытыми дверями, чтобы поговорить совершенно откровенно. И вот несколько поразительных выводов. Во-первых, появились государства, у которых до 1992 года, в общем, не было собственной истории. Ну, хорошо — Россия, у которой история уходит в глубь веков. У некоторых государств выяснилось, что история весьма короткая и эту историю приходится создавать. Эта история создается иногда некоторым образом искусственно или за счет соседа. Это нужно понимать, это реальная ситуация.

Второе. Естественным образом эта история национально-центрична. Ну, конечно, для этой республики важно то, что происходило на ее территории и с ее народом, а не с тем, что происходило у соседей. Кстати говоря, нам в России это понятно. Когда ты приезжаешь в Тверь, то тебе с удовольствием расскажут, что вот мы москвичи пришли когда-то, завоевали и использовали нашу историческую судьбу. Это понятно. Все интересно, прежде всего то, что касается собственной истории. Это нужно понимать и относиться к этому более-менее спокойно. Постепенно, я думаю, люди дойдут до максимально возможного объективного подхода".

Читайте также:

"Я за единую Украину, но хочу говорить правду"

Эдуард Тинн (ЕС): Западные СМИ — это вранье

Каратели боятся видеосвидетельств

Зарубежные историки реабилитировали Сталина

Украина: война слов скрывает причину кризиса