Светлана Капанина Малая авиация может решить большие проблемы

Что такое пилотажный спорт — только забава для богатых или возможность подготовить тысячи квалифицированных летчиков, как это было в Советском Союзе с его развитой системой аэроклубов ДОСААФ? Ответ на этот вопрос неоднократная чемпионка мира по высшему пилотажу Светлана Капанина ищет в беседе с главным редактором Pravda.Ru Инной Новиковой.

Фото:  

— Я обратила внимание, что говоря о безопасности вашего вида спорта, вы часто уточняете, что "это зависит от меня". Но мне кажется, что на самом деле, это зависит от того, что вы летаете на старых самолетах. Я понимаю так, что наши самолеты — самые хорошие, только их нет. Наши самолеты, стыдно сказать, как разбитые шестерки, на них жалко смотреть…

— Вы понимаете, самолеты в нашей команде, конечно, старые, но их ежегодно фирма Сухого ремонтируют, модернизируют. Несмотря на то, что у нас старенькие три самолета, и мы их бережем, как зеницу ока, они у нас, в общем-то, в очень хорошем состоянии…

Чем хорош самолет Сухого? Ему уже более 20 лет, но он настолько конструктивно заложен в прочностные характеристики, что еще 20 лет пролетает и, я уверена, будет самым надежным, но за ним нужно, действительно, следить. Иностранцы не следят так за своими самолетами, как у нас это принято.

— Вообще это позорище, что у нашей сборной три самолета…

— Еще и старых.

— Мы же помним клубы ДОСААФ, любой мальчишка мог пойти попробовать себя, поучиться летать, прыгать с парашюта — это не стоило огромных денег, да вообще были бесплатные занятия.

— Согласна. Я горжусь тем, что я начала свою летную деятельность именно при Советском Союзе, потому что это все было бесплатно, и это было все доступно. Сейчас очень много приходит писем от ребятишек, от девчонок, мальчишек: "Скажите, как можно научиться летать?"

Но на сегодняшний день — это практически нереально. Потому что бесплатного обучения нет. Я считаю, что проблема именно в нашем руководстве. Сверху заложено, что "Нам нужны только военные летчики и гражданские. Нам не нужны пилотажники", допустим это в малой авиации, нам не нужны спортсмены.

Но извините, без спортсменов, мы будем кого готовить? Именно спортсмены большей частью на себе испытывают и внеплановые ситуации, и максимальные нагрузки. Это не будут летчики, это будут извозчики.

— Даже не извозчики…

— Чем хороша была советская система? Тем, что было много авиаспортклубов. И на них готовилось много и спортсменов, и курсантов. И они все проходили первоначальную подготовку, включая пилотаж, простой и сложный пилотаж. И чем были они хороши, тем, что у них на практике было, они знали, как на практике ведет себя самолет в той или иной аварийной ситуации: отказ двигателя, допустим, отказ каких-то приборов, как самолет посадить на аварийную площадку с подбором.

— А сейчас как это все изучают? Неужели теоретически?

— Да. Ну и на тренажерах, конечно.

— Вот те ребята, которые действительно полюбили небо, они же могли потом пойти и в малую авиацию. Существовала типичная такая схема: ДОСААФ — училище — профессиональная работа.

— И в итоге затраты шли минимальные для первоначального обучения. Но сейчас разрушена вся структура, которую необходимо всю поднять. Пускай хотя бы не в такой степени, как это было при Советском Союзе. Пусть хотя бы частично. Плюсы очевидны. Во-первых, мы даем летную практику. Я даже хотела сказать больше…

— Наверное, понимание того, что небо значит для тебя…

— Да. Я бы сказала, летную культуру мы таким образом даем молодежи, которая завтра будет летать. Будет летать — это сто процентов поголовно, не только в гражданской, военной авиации. Малая авиация не за горами. Летает вся Америка, летает вся Европа. Не может наша огромнейшая страна не летать, не может.

— Порой кажется, все идут вперед, а мы назад идем.

— Я понимаю, что нам сейчас подрезают крылья, но не могут же подрезать их до бесконечности. Но, я считаю, если мы сейчас не возродим авиаспортклубы, если не привьем детям культуру и профессионализм с нуля, мы будем биться. Этого нельзя допустить. Ведь гораздо дешевле подготовить ребят.

— Детям дать авиацию.

— Да. Потом они пойдут в училища, уже зная, что они хотят и могут летать. А не так, что они приходят в училище, и только потом, когда начинается летная практика, на втором году, начинается отсев, а сколько уже денег затрачено на их подготовку.

Понимаете, что происходит? Они садятся сразу на реактивные самолеты, и только тогда начинают понимать, что он — человек, который психологически или физически не готов ни к перегрузкам, ни к пониманию вообще авиационной ситуации. Нет вестибулярного, например, аппарата.

— А что это не проверяют при поступлении?

— Но, извините, медицина, она на сегодняшний день, не может, допустим, проверить на сто процентов вестибулярный аппарат.

— То есть проводят некую диспансеризацию и все, а проверить с точки зрения готовности к выполнению заданий, к готовности профессии, такой проверки не происходит, да?

— Ну, наверное, есть какой-то психологический отбор. Но одного желания мало. Должна быть физика, вестибулярка и должно быть еще чисто психологическое, резкое, быстрое мышление. Ты обязан в аварийной ситуации принять единственно правильное решение.

Стыдно, что мы сейчас закупаем по 200 пилотов в год, вместо того, чтобы готовить своих.

— Я так понимаю, что спортивная авиация очень важна была для малой авиации. У нас в России 28 000 населенных пунктов, куда можно добраться только самолетами. Это, сколько нужно пилотов малой авиации… Мы с Магометом Толбоевым разговаривали, он сказал: "АН-2 — это самый уникальный самолет, который изобрело человечество. Потому что он неприхотливый. Почему "кукурзник"? Потому что садится даже на кукурузное поле. У нас сейчас проблема-то в том, что мы от этого тоже отказались. У нас сейчас там же там были раньше в Якутии одни Як-40 и "кукурузники" внутри летали районов". А сейчас у нас этого тоже ничего нет. Ни пилотов нет, ни самолетов нет, ни авиации.

— Вы знаете, у нас про малую авиацию сейчас много разговоров, но не делается в результате ничего. И все разговоры о малой авиации сходятся только к АН-2, "кукурузнику" в гражданской авиации. Так, извините меня, а кроме этого сколько возможностей? А частная, личная авиация? Сейчас у людей появились возможность покупать свои самолетики…

Но, извините, нет возможности зарегистрировать это воздушное судно. Нет возможности на нем нормально летать.

— А научиться нормально?

— А законы до сих пор нормальные не приняты. Потому что гражданская авиация занимается только большими самолетами. Но не сможет гражданская авиация в той степени, которая сейчас есть, обеспечить малую авиацию. То есть должен быть другой подход, другая система. Либо необходимо отдать тем же общественным организациям, но грамотно.

— Каким организациям?

— Допустим, под контроль одного двух человек при Министерстве гражданской авиации. Потому что коррупция процветает бешеная. Зарегистрировать самолет невозможно, летную годность самолет получить — тоже не может. А все площадки, которые есть вокруг, начинают застраиваться, а это безопасность. Если сейчас уже Клин, бывший военный шикарнейший аэродром, не знаю, слухи это или реальность, но отдают под застройку. Как можно такой аэродромище отдать под застройку? В том же Ступино до сих пор нет документов. Там летают правдами и неправдами. Почему мы вокруг той же Москвы, где может быть поднято в небо, ну не знаю, тысячи малых воздушных судов, не можем обеспечить площадки?

Почему мы не можем сейчас, вот те площадки, которые еще остались, отдать людям, которые смогут их содержать? Допустим, ну хотя бы на первое время, может быть, без такой бешеной аренды за землю. Ну, допустим, если в той же Америке, когда взлетаешь и сразу видишь — здесь аэродром, там и там. То есть, если у тебя оказал двигатель, ты можешь сесть на любой аэродром. У тебя нет проблем.

— Ничего не делается для авиации, а мы с вами говорим о проблемах самолетного спорта. Вообще, кто-то вас слышит?

— Никто не слышит.

— Вы же и к Путину подходили, говорили о проблемах. Он послушал, пообещал помочь. И я так понимаю, что ничего не изменилось?

— Про малую еще как-то говорят, только не совсем понимают, что это такое. А про спортивную авиацию говорят, что "она нас не интересует".

Я еще раз повторю свое мнение: как мы можем готовить пилотов без спортивной авиации? Как? Это просто будут извозчики. А давать пилотаж сразу на реактивных самолетах — это, извините меня, в десятки миллионов раз дороже, чем дать на тех же спортивных самолетах тренироваться.

Вот пример. Не так давно Королевская английская школа за 10 лет провела статистику авиакатастроф на примерах аэробусов, про которые они говорят, что эти самолеты не срываются в штопор. А как раз за 10 лет порядка 12-ти авиакатастроф было приведено, и все по причине психологической и практическая неготовности пилотов к выводу именно из штопора. Из-за неуправляемых вращений. И сейчас, они хотят внести предложение о том, чтобы все пилоты гражданской авиации шли на спортивный пилотаж тренироваться.

А нам говорят, что не нужен спортивный пилотаж…

— А в других странах, кто курирует спортивный пилотаж — Федерации?

— Понимаете, в каждой стране по-разному. Авиационный вид — очень дорогой, элитный, сложный, и так во всем мире. И там немного другая система. Нет зарплаты. Но, допустим, рядовой пилот может позволить себе купит самолет и заниматься самолетным спортом как хобби. В нашей стране это очень сложно. Могут, конечно, бизнесмены себе позволить. Но бизнесмен — понятно, как бы он хорошо не летал, он не может быть стопроцентным спортсменом, бизнес все равно на первом месте…

— Лучше самим не летать…

— Французы, как и мы раньше, пользуются огромной поддержкой военных. У них самолеты военные. Допустим, на этот чемпионат мира (насколько было нам обидно) с гордо поднятой головой ходили только французы — на девять спортсменов, по-моему, у них было семь самолетов.

— Они их привезли в каком-то грузовом самолете, да?

— Три или четыре они привезли самолетом большим, а остальные пришли морем. В принципе даже при Советском Союзе нам такое не снилось. Но при Советском Союзе нам действительно доставляли самолеты в ту же Америку, могли себе позволить. На сегодняшний день мы арендовали два бедненьких самолета в Америке.

— Вам надо, чтобы кто-то из власть имущих заинтересовался самолетным спортом, чтобы, как в свое время возлюбил Ельцин теннис, и с теннисом стало все хорошо, и Федерация, в общем, до сих пор процветает.

— Мы очень надеемся, что Владимиру Владимировичу, может быть, захочется летать на пилотаж. Тогда у нас все расцветет. Он потихонечку начинает летать, и мы с каждым полетом все больше и больше расправляем крылья…

— Получается вам нужно выходить на Министерство спорта. А Министерство обороны к вам никакого интереса не проявляло?

— Я считаю, что, в первую очередь, это должно быть министерство спорта. Конечно, без поддержки военных, без ДОСААФ не прожить. Потому что сегодня, допустим, самолеты — либо они фирме Сухого принадлежат, либо — ДОСААФ. Это все равно государственные самолеты. Но спорт как спорт должен поддерживаться Минспортом, а там получается так, — не положено, мы не можем выделить вам деньги на бензин. У нас нет такой статьи. Извините, я спрашиваю, вид спорта есть, а статьи — нет?

— На бензин или на керосин?

— На бензин, мы летаем на бензине. С бензином тоже проблема на сегодняшний день. В нашей топливной державе нам приходится бензин закупать за границей — это тоже добавляет позорища.

— Там дешевле что ли?

— Нет, просто у нас на сегодняшний день авиационный бензин не выпускают.

— Я просто в первый раз слышу про авиационный бензин.

— И не вы первая. Наши руководители многие тоже об этом не знают.

— Да, замкнутый круг. И не знаешь — дергать президента за рукава — тоже смысла нет, в Федерацию обращаться?… И никто никого не слышит. И как вы себя видите в этой ситуации? Просто будете дальше летать? Я так помню, что на МАКСе вы не летали?

— В ближайшее время, может, еще буду летать, но при таком раскладе я себя вижу домохозяйкой.

— Ну, наверное, это невозможно.

— Ну, муж тоже говорит — невозможно, но когда самолетов нет, поддержки никакой, дети не летают — что остается? Да, конечно, можно взять простую схему — уйти на обучение коммерсантов, бизнесменов. Ребята очень хорошие, хотят летать — почему бы нет? Либо уехать за рубеж и там тренировать. Но как-то хочется все-таки, чтобы дети летали, и Россия наша была и дальше авиационной державой.