Интервью с директором Грибоедовского ЗАГСа Натальей Асташкиной

О буднях и праздниках московского Дворца бракосочетаний №1, о том, как и почему ЗАГСы были отделами НКВД, о хитростях регистрации брака, ненависти к 13.00 каждой субботы, а также о многом другом и тайном главному редактору "Правды.Ру" Инне Новиковой рассказала Наталья Асташкина, директор Грибоедовского ЗАГСа,  главного московского "Дворца счастья".

Смотрите видео

— Наталья Евгеньевна, за 50 лет существования вашего ЗАГСа было зарегистрировано 350 тысяч браков. Это много или мало?

— Это очень много, в среднем семь тысяч браков в год, хотя Дворец закрывался и на ремонт. Когда Дворец бракосочетаний только открылся, то в год регистрировали 10-12 тысяч браков, сейчас мы регистрируем 4,5-5 тысяч браков в год.

— Это в день сколько получается?

— Летом 30-40 браков в день. Мы сами себе задавали вопрос, как сотрудники тех лет могли регистрировать такое количество браков в год?

— Ну, а что… зашли поставили подпись и ушли…

— Раньше приходили на регистрацию брака жених - невеста и два свидетеля, больше шести-восьми человек не приходило. Сейчас же на регистрацию брака идет жених и невеста, а за ними еще 40-50 человек.

Услуги новые появились. Раньше не было музыкального сопровождения вживую, мы на кнопочку нажимали, и одна и та же музыка играла. Сейчас какую музыку захотят слушать молодожены — такую музыку они и заказывают. Не было фото, видео, и стольких гостей, которые в зале столь долгое время поздравляют новобрачных, поэтому удлиняется время процедуры.

ЗАГСы с 1934 года входили в структуру НКВД. Потому что вся информация, которой мы владеем, — это информация о личной жизни граждан.

— И докладывали о каждом подозрительном браке?

— Все сотрудники ЗАГСа были в погонах. А в 1956 году нас передали в органы исполнительной власти, и вот тогда власть догадалась, что вообще-то регистрация брака должна быть красивой. А ЗАГСы все находились практически в подвалах вместе с паспортными столами. В Москве не было ни одной организации, где можно было бы очень красиво зарегистрировать брак. В это время был бум внедрения советских обрядов, очень хотели сделать что-то в противовес церковному обряду венчания, и тогда решили открыть Дворцы счастья, потом их назвали Дворцами бракосочетания, где регистрировался только брак.

— Сначала назывались Дворцы счастья?

— Да, в постановлениях правительства Москвы написано так. А потом уже стал называться Дворец бракосочетания. Улица, на которой мы находились, называлась улица Грибоедова, и поэтому все говорили "Грибоедовский дворец". Сейчас улицу переименовали, это уже Малый Харитоньевский переулок, но мы так и остались Грибоедовским дворцом. Это уже бренд.

— Еще №1 называетесь.

— Это уже официальное название, потому что дворцов у нас пять по номерам на сегодняшний день, но второй дворец закрыт.

— А сколько гостей бывает на церемонии?

— Мы просим, чтобы было не более 15 гостей. Самое комфортное состояние, в зале всем хватает стульев, кондиционеры работают нормально, нет очередей в туалет. Одновременно во дворце находится пять-семь пар с гостями, и гардероб нормально работает. Иногда наши просьбы игнорируются, и приходят до 80-100 человек.

— И кто же приводит 100 человек?

— Национальные свадьбы. Когда мы видим красивую армянскую пару, мы говорим, что у нас сегодня небольшая армянская свадьба. Это значит 80 человек минимум.

— А вы можете не пустить?

— А как? Бывает, что вообще войти некуда, тогда мы их останавливаем. Сейчас сделали двор, который никогда не использовался, там посадили цветы, деревья, поставили шатры и там можно заказать фуршет. Иногда идем на такую хитрость, просим гостей заказать фуршет, а пара идет на регистрацию брака. Если возможность есть, например, пара последняя, то мы никогда не отказываем.

— А семь пар это не много? Они же последовательно женятся?

— Одна пара приехала, мы ее встречаем, в это время у второй пары документы проверили, третья пара к залу подходит, четвертая пара уже в зале стоит, пятая только входит — это как конвейер или карусель. Когда все сделано по кругу — ощущение, что ты здесь один. У нас, к сожалению, этого делать нельзя, потому что наше помещение находится в исторической части Москвы и нам перестраивать что-либо внутри нельзя. В одном месте иногда встречаются сразу несколько пар, но мы не можем этого избежать.

Читайте также: Венчаться или нет — вот в чем вопрос

— Может, это и неплохо. Я вспоминаю свое бракосочетание. Была комната невест, сидели там и волновались с девчонками. Я понимала, что не одна я волнуюсь, что не у одной меня такой момент.

— Все люди очень разные. Кто-то входит и начинает сразу говорить: "Почему так много людей?" А все потому, что вы приводите так много гостей. Я читала в интернете про Кутузовский ЗАГС: "К вам придешь, много невест, много женихов — чувствуешь праздник". А для кого-то праздник — наоборот, отсутствие чужих и присутствие только своих. Они считают, что чужие люди им только мешают. Все очень разные.

— Я так понимаю, у вас только женщины работают?

— В основном женщины, но уже сейчас несколько лет праздник — в системе ЗАГСов Москвы работает восемь юношей.

— На всю Москву?

— На всю Москву.

— А женщин сколько?

— Четыреста. Это все сотрудники ЗАГСов Москвы, а в нашем дворце десять женщин и один юноша.

— Этот юноша тоже регистрирует?

— У нас нет такой услуги заказывать ведущего, хотя если бы была моя воля, разрешила заказывать, кто какого хочет ведущего. И за это ему можно платить, если его больше заказывают. Пусть бы за каждую пару платили.

— А как они могут заказывать, они же не знают, кто как ведет.

— Они же видят в интернете, смотрят фильмы, они слушают друзей, они приходят с друзьями в качестве гостей на церемонию бракосочетания. У нас такое было: пришла пара и сказала, что мы знаем, что у вас ведет мужчина, и очень хотели бы, чтобы на нашей церемонии был он. Мы говорим, что не можем этого гарантировать. Во-первых, он может быть в отпуске. Во-вторых, нельзя этого делать, потому что у нас определенный график по участку, у нас своя система. Но в конце концов мы сделали для них исключение: их церемонию вел тот, кого они просили. Теперь Рома у нас — звезда. А была пара, которая была в истерике от того, что будет мужчина, собирались выйти из зала, когда его увидели. На каждого не угодишь.

— Вы привыкли к этой торжественной церемонии?

— Я могу прийти вся вялая, без всякой энергетики, просто никакая. Но я вхожу в зал, и все — я на сцене! А если пары еще хорошие, красивые, одеты нормально, сразу им хочется сказать что-то такое, чтобы они запомнили.

Кроме того, есть и смена обстановки зачастую. Иногда мы регистрируем браки в Лужниках. Это распоряжение правительства Москвы. На стадионе есть шикарный зал, и нам в свое время предложили заключать браки там. Браки регистрируются и в Царицыно, Кусково, в доме-музее Пушкина. Один час — одна пара. Жених входит отдельно, папа вводит невесту. Многие очень хотят, чтобы папы вводили невесту, потому что папы начинают чувствовать ответственность, невесте все это нравится. Я им предлагаю, не просто сказать "да", хотя "да" говорить обязательно, а сказать еще несколько слов: "Да, потому что я люблю эту женщину", "Да, потому что я хочу каждое утро видеть ее глаза и ее волосы"…

— А так можно говорить?

— Я предлагаю парам придумать одну емкую фразу, но которая бы шла от сердца. Восемьдесят процентов говорят, что они боятся и не могут. Почему плохое из нас всегда льется само, а когда надо сказать хорошее, тут у нас мозги останавливаются, язык замирает? А как красиво это! Когда жених с невестой это произносят, гости просто глаза открывают, ребята говорят, что жених — молодец, а девчонки говорят, что у них такого не было. Реакция только положительная. Но ребята не все это могут сделать. С одной стороны, они все такие свободные, независимые, умные, но сказать фразу от сердца почему-то никто не может.

— А какие-то очевидные мезальянсы бывают, когда вы видите, что это фиктивный брак, например?

— Бывает, нас это удивляет.

— Они, наверное, к вам и не приходят?

— Конечно, в ЗАГСах таких случаев больше, чем во Дворце бракосочетаний. Но нам не дано право быть полицейскими, ставить под сомнение и проверять что-то. За свои 30 лет работы в ЗАГСе я видела всякое: женщин 40-летних, которые за 20-летних выходили замуж, и там был настоящий брак. Я видела, что они были счастливы, приходили к нам в ЗАГС потом регистрировать рождение детей. Фиктивным его может назвать уже после регистрации брака только суд, больше никто.

Читайте также: Российские невесты вздорожают по закону

— Вы работаете семь дней в неделю?

— Нет, пять дней. Зачем нам Трудовой кодекс нарушать? Потом, у нас тоже мужья и дети. Мой ребенок вот всегда говорит: "Я ненавижу субботы, потому что в субботы все дети с мамами гуляют, а я с папой в "Лужники" иду футбол смотреть, а мама работает". В воскресенье и понедельник ЗАГС не работает.

— А сколько стоит бракосочетание?

— Госпошлина — 200 рублей, уже много-много лет. А все остальное — это уже не к нам, это службы, которые предоставляют различные услуги.

— Но они при вас работают?

— Мы не можем не иметь договоры с фирмами, которые работают на территории дворца. Потомучто мы не уверены, что все придут со своими фотографами. Хотя сейчас очень многие приходят со своими фотографами, видеооператорами, сами хотят снимать все с начала и до конца.

— Я несколько раз видела в Москве буйные свадебные гуляния с риском для жизни гостей, раньше такого не было…

— Что сейчас стало страшно — приезжают на регистрацию брака в нетрезвом виде очень многие. В том числе, женихи и невесты. Иногда идет невеста, в одной руке открытая бутылка, в другой руке сигарета… И матом кричат, и ругаются, и ведут себя неадекватно… Свадьба — это ваше личное дело, вы там можете делать, что хотите. Но здесь вы приехали в государственное учреждение! Они говорят: а что это вы нам праздник портите? Нет, ребята, вы его портите себе сами!!! Если они начнут еще и пить во дворце, там просто будет сивушный запах стоять. И почему другие должны войти в такое помещение? Мы тратим столько сил и энергии, объясняя людям элементарные вещи: извините, но в туалете за собой смывать надо, а выходя из туалета, надо двери за собой закрыть, потому что необязательно всем смотреть, чем вы там занимаетесь. Люди должны четко понимать: регистрация брака — это одно, а свадьба — это другое. Свадьба — это ваши деньги, ваши возможности, ваше времяпрепровождение, как вам нравится, так и делайте.

Читайте также: Демография: вымираем из-за кризиса брака

— Раньше действительно сначала была регистрация, потом гулянье.

— Да. Сейчас они уже едут в таком виде. До 1997 года брак можно было заключать только по месту жительства. С 1997 года депутаты нам сказали, что вы будете регистрировать всех. Мы регистрируем почти всю Московскую область, жителей других городов, других республик.

— А бывает так, что они по-русски не говорят?

— Нет, такого нет. У нас иностранцы не регистрируют браки, они в четвертом дворце регистрируют, а жители СНГ разговаривают более-менее по-русски.

— Я видела такие свадьбы интернациональные, а церемония для всех одинаковая? Никаких национальных церемоний у вас не происходит?

— Украинцы всегда стелют под ноги рушники, у нас были такие случаи. Там, где это не противоречит нашему законодательству, мы это делаем. Но когда к нам приходят десять человек в шотландских юбках с барабанами и говорят: "Мы хотим свою музыку", мы говорим: "Давайте вы встретите молодоженов на улице со своими барабанами, а на этой территории будет так, как положено". У нас прекрасный ансамбль из пяти человек, все с консерваторским образованием, музыка прекрасная, не надо ничего придумывать. На выходе — пожалуйста, пусть хоть на лошадях или на оленях приезжают.

— Писали, что кто-то то ли в трамвае женился, то ли в КамАЗе?

— Приходили к нам и такие, просили в самолете их поженить. Я говорю: "А что, в самолете? Может, под водой?" "Нет, — говорит, — пятый брак у меня, четыре было неудачных, все таки к Богу хочу поближе".

Фантазия у людей играет. Приходят и говорят: "А вы знаете, у нас подруга, у нее была регистрация, где-то на улице…" Есть восемь официальных мест, где нам разрешено правительством регистрировать браки: Останкино, Кусково, Лужники… В остальном ребята приходят в ЗАГС, регистрируют свой брак, а уже потом какие-то фирмы им делают свадьбы. Это все уже имитация регистрации.

— Наталья Евгеньевна, а как можно к вам попасть, насколько длинные к вам очереди?

— Очереди бывают только летом и на субботние дни. Обычно за два месяца запись идет. Вот на этот вторник стояло пар пятнадцать, не больше.

— На Покров идут?

— На Покров начались звонки уже.

— Я читала, что к вам трудно попасть, а субботы предприимчивые люди даже продают…

— Сколько мы пытаемся добраться до того, кто это говорит: покажите, кто что продал. Кто-то говорит, что моя подружка сказала… Вообще, мы — легенда. Чего только о нас не говорят! И когда меня попросили показать мой особняк, как директора Грибоедовского дворца, очень удивились, что у меня его нет, а есть недостроенная дача. Тут как-то снимали обо мне фильм и говорят: "Давайте снимем его в вашем особняке". Я говорю: "Ребята, как будет — я вас сразу приглашу".

Мы всем говорим: если вы придете подавать заявление, мы обязательно найдем вам время даже в субботу, но только рано утром или часов в пять вечера. Либо стойте в очереди, чтобы занять место на это ненавистное 13:00. Я просто слышать не могу, все хотят на 13:00. Потом у нас обеденный перерыв. А в 15 часов ЗАГС открывается, и в 17:00 регистрируем последнюю пару.

Читайте самое интересное в рубрике "Общество"

Интервью подготовила