Следственный комитет России заинтересовался делом Ирины Бергсет

Следственный комитет России заинтересовался делом Ирины Бергсет, за историей которой продолжает следить "Правда.Ру". Александр Бастрыкин поручил своим сотрудникам проверить информацию о противоправных действиях в отношении несовершеннолетних детей гражданки РФ. Поможет ли вмешательство российского государства сдвинуть дело с мертвой точки?

Фото: Фото: AP

Читайте все статьи об истории Ирины Бергсет:

В сексуальном рабстве у собственного отца

Норвежская "опека" отобрала у россиянки русского сына

Норвежцы считают общение со СМИ сумасшествием

"Органы опеки ломают всю мою жизнь"

Русский мальчик надеется на помощь королевы

Судьба русского мальчика в руках польских властей

Пока не понятно, как именно СК сможет расследовать это дело, раз оно произошло на территории Норвегии. Но в любом случае сам факт привлечения внимания российских правоохранительных органов к этой непростой ситуации уже играет важную роль — спустить ее на тормозах и попросту замять теперь будет сложнее.

Сегодня о драме Ирины Бергсет и ее детей пишут и говорят многие. Правда, часто ее ситуация вызывает неоднозначную реакцию. Некоторые комментаторы склонны обвинять Ирину в том, что она якобы придумала историю с педофилией, чтобы получить деньги с бывшего мужа. Ответить на эти обвинения Ирине было бы сложно, если бы ее слова не подтверждались официальным заключением независимого эксперта.

Когда стало понятно, что местная полиция не спешит заводить дело о сексуальном насилии над ребенком, а саму Ирину обвиняют в психической нестабильности и фантазиях, женщина пригласила для экспертизы эксперта Ларису Сазанович, члена Итальянской профессиональной лиги психологов и психотерапевтов. Доктор Сазанович более десяти лет занимается лечением психопатологических расстройств у маленьких жертв сексуального насилия.

В мае врач прилетела в Норвегию и несколько дней провела в семье Ирины, общаясь с ней и ее детьми. Вывод специалиста однозначен: у четырехлетнего Миши есть признаки сексуального насилия. Да, у него не наблюдается явных травм и разрывов, но немало косвенных симптомов.

"Отсутствие физических признаков насилия еще ни о чем не говорит. К сожалению, "любители детей" сегодня научились тщательно скрывать свои следы. Они не хотят быть пойманными, и дети нужны им как многоразовые сексуальные "игрушки". Для открытия судебного процесса достаточно психологических признаков того, что ребенок был подвержен сексуальному насилию", — утверждает Лариса Сазанович. Таких тревожных сигналов немало: у ребенка наблюдается сексуализированное поведение, ночью его мучают кошмары, он постоянно думает о смерти.

В своем заключении Лариса Сазанович пишет, что однажды, когда они вместе с ребенком поднимались по лестнице в квартиру, Миша вдруг остановился на площадке, посмотрел вниз и грустно сказал: "Миша сейчас упадет вниз". В эти же дни мальчик был на приеме в местной поликлинике. Мать на осмотр к врачу не допустили, но доктору Сазанович, как специалисту, позволили присутствовать. Переводчик перевел ей с норвежского одну фразу, которую мальчик сказал осматривающему его врачу: "Папа сломал мне попку". Как подчеркивает доктор Сазанович, тот факт, что ребенок произнес эту фразу спонтанно, говорит о его внутренних переживаниях. А использование норвежского языка (с матерью он говорит по-русски) исключает возможность какого-либо манипулирования им.

Кроме того, в сознание четырехлетнего ребенка, да и вообще любого человека, невозможно внедрить факт якобы имевшего место сексуального насилия. Это подтверждает исследование американских ученых, на которое ссылается Лариса Сазанович. В своем эксперименте они пытались внедрить в память субъектов фальшивые воспоминания о том, что они потерялись в торговом центре и что им ставили клизму (действие, напоминающее сексуальное насилие). В результате 15 процентов испытуемых "вспомнили", что они потерялись в торговом центре, но ни один из них не зафиксировал в памяти эпизод с клизмой.

Дело в том, что болезненный телесный опыт, если он не имеет соответствующего подтверждения в памяти пациента, не может быть внедрен туда насильно. К тому же для специалиста не составляет труда понять, придумывает ребенок что-то или рассказывает реальные факты. "При доверительном общении ребенок обязательно расскажет психологу, что с ним произошло, даже на своем детском языке — например, с помощью игры", — говорит Лариса.

Главная проблема сложной раскрываемости преступлений сексуального характера в отношении детей — их упорное замалчивание как со стороны властей, так и со стороны близкого окружения ребенка. Зачастую родители просто не хотят слышать, что им пытаются рассказать их маленькие сын или дочь. Слишком уж страшная правда может открыться в этом случае. Потому что в большинстве случаев насильником окажется кто-то из членов семьи.

По данным организации Save the Children за 2010 год, каждый пятый ребенок в Европе становится жертвой сексуального насилия. В 85 процентах случаев малыш знает своего агрессора, но 90 процентов такого рода преступлений замалчиваются. По словам Ларисы Сазанович, педофилия является одной из самых острых на сегодняшний день проблем в Италии, где она занимается медицинской практикой. По неофициальным данным, число таких преступлений доходит до 21 тысячи в год, но большинство из них не регистрируется в полиции. Девяносто процентов преступлений такого рода совершается именно внутри семьи.

Одно из ее последних дел такого рода — история 12-летней девочки, которую десять (!) лет насиловал собственный дядя. По словам врача, ребенок как мог пытался рассказать родителям об этом, но те или не понимали ее, или не хотели слушать. По данным KRIPOS (Норвежской криминальной полиции), в Норвегии живут 40 тысяч педофилов (взрослое население страны на 2010 год составляет 3,8 миллиона человек).

Информация об этом приводится на норвежском сайте помощи жертвам насилия. Девять процентов мальчиков и 19 процентов всех девочек подвергаются сексуальному насилию в возрасте до 18 лет. Но примерно три заявления из четырех не рассматриваются из-за недостатка доказательств. Кстати, наказание за ложное обвинение в педофилии составляет в Норвегии восемь лет тюремного заключения.

Но иногда все-таки такие дела доводятся до своего логического завершения — судебного приговора. В марте этого года в Норвегии состоялся громкий судебный процесс по так называемому делу Алвдал, которое местные журналисты прозвали "педофильской средой". Алвдал — небольшое местечко в Норвегии. Именно там в течение многих лет две семьи со своими друзьями подвергали сексуальному насилию пятерых собственных детей начиная с шести лет и к тому же снимали это на видео. На скамье подсудимых оказались десять человек — восемь мужчин и две женщины. Первой об этом заговорила 12-летняя девочка более десяти лет назад. Но тогда ее никто не стал слушать — просто отправили в детский дом. Но девочка выросла и решила добиться справедливости: в результате педофилы получили серьезные сроки — от семи до 12 лет тюрьмы. Сколько лет нужно ждать Ирине и ее сыну, чтобы их отчаянный крик о помощи, наконец, был услышан?

Читайте также: Ваш ребенок — жертва педофила. Что делать?