История реального бомжа

Говорят, счастливый человек — этот тот, который доволен тем, что у него есть. Которому больше ничего не надо. Раз так, то хоть одного по-настоящему счастливого человека я уже видел. Он мне попался не в списке миллиардеров, не в рейтинге политиков и даже не в психушке.

Фото: Фото: AP

Познакомился я с ним в простой больнице, куда попал, как говорится, по случаю травмы. Вид его поначалу был дик и ужасен: у поступившего в "горелую" палату отделения травматологии Второй северодвинской городской больницы голова была покрыта паленой коркой, руки, как обугленные головешки, бессвязная речь. Его привязали к койке простынями и бинтами и лили, лили сонный физраствор через капельницу…

Усыпляли его, собственно, не только для того, чтобы избавить от боли, сколько утихомирить колотившую его "белую горячку". Вообще, из "травмы" его пытались, было, поначалу передать в "психушку" на Макаренко, да там не приняли: не наш, мол, клиент. Просто "белочка" у него… А вообще в больницу поступил обгоревший, как головешка, Серега (так он назвался, когда немного оклемался) со свалки.

Читайте также: Бомжи ждут от Немцова доклада

Ночевал в дощатом домике, курил. Загорелось. Он поначалу выскочил из объятого пламенем сарайчика, но потом вдруг вспомнил, что схоронена у него в домике бутылка спирта. Вот и рванулся спьяну прямо в огонь… О своей "бомжовской" судьбе рассказывал Серега легко, чуть ли не весело. Работал когда-то на судостроительном гиганте, атомные подлодки строил, в море ходил на сдаточных субмаринах, все путем было — жена, квартира.

Да развелся первый раз, потом второй, жилье продал (в Питер тогда собрался переезжать). Да так и завис в Северодвинске — без прописки, без семьи и… без надежды.

"Одна отрада — работа нравилась, — повествовал Серега-"ужастик", затягиваясь самодельной цыгаркой (табак из "бычков" извлекал, найденных в больничном туалете). — У нас там на свалке настоящий Клондайк! Если поднапрячься, можно и на три-четыре сотни в день на свалке добра накопить. Пункт приема металлов, картона и разного тряпья там недалеко. А если так просто пахать, не напрягаясь, — все равно "рябчиков" тридцать-сорок заработаешь… Ты не думай, люди у нас там очень порядочные работают. У многих жилье в городе есть. Утром придут, приоденутся в хибаре в рабочее, накопают "норму", а вечером в чистое переоденутся, домой идут. Но есть и такие, кто прямо на свалке живет.

Фото: AP

Домишек понастроено много… Народ у нас очень добрый, не ругаются между собой. Когда трезвые, конечно… Бывают, конечно, конфликты, например, когда свежий мусоровоз приезжает с "бытовухой" или с завода машина отходы доставляет (там металлов много). А так — сплошной Моральный кодекс строителя коммунизма. "Новеньких" со свалки не гонят — всем работы хватит. Даже первоначальный курс обучения проведут — какой палкой кучу раскапывать лучше, где на Клондайке картон можно найти, а где бутылки. Добрые там люди работают.

А у вас в городе? Звери одни! По улице так простонепройдешь— оглядываются, бомжом обзывают. А я почему бомж-то? Жилье потерял, ну, бывает, прописки нет. Паспорт менты просто так забрали когда-то без объяснений. Никто никакой помощи никогда не предложит! Вот вы все, кто не с Клондайка, себя как бы "нормальными" считаете. А на самом-то деле? В "вашем" мире воистину человек человеку волк!

Звери, никто никому не помогает. Мне, в общем, мой мир больше нравится. У нас на свалке справедливости больше! И ты на меня не гляди, ухмыляясь, — правду я говорю… Мы на свалке в добре живем. А если кого и "откинут" по пьянке — так и в "вашем" мире такое случается. Вообще, у нас помирают не чаще, чем в городе. Мы живучие!"

Вся "травма" удивлялась, насколько и вправду живуч Серега. Через пару недель черная корка ожогов с головы отвалилась, подсохла одна рука. Кожа под коркой оказалась тонкой, одна болячка осталась — почернело два пальца…

"Ну ничего, и эта рука подживет! — радовался Серега, переставший быть "ужастиком" и пугать все больничные отделения своим видом. — Руки-то мне обе нужны. Вот выйду из больницы — сразу на работу, на Клондайк, домик свой по новой отстраивать буду, пока зима не кончилась.

На санках-то легче доски возить! Эх, вас только жалко, "нормальных". Столько в вашем мире проблем… Я тебе так скажу: чем больше у человека барахла, денег там, шмоток разных — тем он несчастней. Знаешь, таких, как я, в старину святыми называли. Мне сейчас давай, скажем, миллион, — а я просто не возьму. Зачем он мне? Ну, скажи, мужик, ну на хрена мне миллион?"

На том и остановлюсь. Из больницы я вышел, пожелав ему удачи. Самое интересное, я не нашелся, что ему ответить. У него уже есть счастье — что еще надо? Сейчас, наверное, уже копается на своем Клондайке… Сколько таких по матушке-России живет?

Рассказал эту необычную историю психологу, кандидату медицинских наук Игорю Янушеву. Вот как он прокомментировал ее читателям "Правды.Ру": "А ведь ситуация не столь необычна, как кажется… Да, есть такой тип лиц без определенного места жительства — ни за что не поменяют свою "свалочную" жизнь на теплую постель, трехразовое питание. Даже от миллиона откажутся. Мне приходилось работать с подобным, так сказать, контингентом. Это, так сказать, "идейные" бомжи, им легче переносить житейские трудности в среде себе подобных.

Фото: AP

Причем они практически не жалуются на жизнь, существуют тем, что есть. Если взяться им помогать, то можно потратить кучу нервов и никакого толку так и не добиться. Вспомните персонажей "Нашей Раши", "элитных" бомжей с Рублевки. Сифон и Борода хоть и вымышлены, но какое-то общее представление о типаже "идейных" бомжей все-таки дают. По моим наблюдениям, такой типаж начал появляться в начале "лихих" 90-х годов прошлого века. Как им помочь? Никак! Чисто психологически такие люди чувствуют себя комфортно, можно даже сказать, что они действительно в какой-то мере счастливы…"

Читайте самое интересное в рубрике "Общество"