Материнская любовь победила отчаяние и беспомощность

В результате осложнений после родов англичанка Доун Фэйзи стала парализованным инвалидом. Радость материнства пришла с горечью от осознания собственной беспомощности.

Общаться с окружающим миром Доун может только посредством специального устройства и адаптированного ноутбука, на котором женщина "печатает", наклоняя голову в разные стороны.

"Разговаривает" она медленно — не более 50 слов в час, после которых Доун чувствует себя, как выжатый лимон. Однако каждое слово и каждое проявление любви к сыну — это самая настоящая победа прикованной к инвалидному креслу женщины.

Несмотря на то, что именно рождение Александра стало причиной увечья Доун, она благодарит Бога за этот подарок: "Сын — это мой спасательный круг. Хотя я, конечно, не ожидала, что, став мамой, окажусь инвалидом".

Со своим будущим мужем Саймоном Доун познакомилась еще в 17 лет. После шикарной свадьбы в 1997 году они купили небольшой коттедж в Стаффордшире и устроились на работу: Доун — преподавательницей грамматики в частную школу, а Саймон — менеджером почтовой службы.

Когда в 2002 году Доун узнала, что ждет ребенка, мир заиграл новыми красками — теперь-то они точно самая счастливая семья на свете. Первое время беременность протекала без осложнений, но на 26-й неделе Доун, проснувшись утром, обнаружила, что у нее страшно отекли ноги.

Врачи констатировали преэклампсию — заболевание, способное спровоцировать выкидыш, а также отметили, что у пациентки очень высокое давление. Через шесть дней пребывания в больничной палате ее состояние ухудшилось, и медики решили сделать кесарево сечение.

Александр появился на свет весом всего 680 граммов. Доун удалось лишь один раз взглянуть на сына, после чего его унесли в детский инкубатор. Через неделю молодую маму выписали — но без малыша. Давление у нее по-прежнему оставалось высоким, но врачи заверили, что со временем все утрясется.

Читайте: Меняю сына на внучку…

"Спустя несколько дней, утром, я поняла — что-то пошло не так. У меня было предобморочное состояние, правую сторону тела будто кололи иголками, а речь стала совершенно нечленораздельной. Последнее, что я помню более или менее отчетливо, — это слова мамы: "Сожми мою руку, если ты слышишь меня".

Всю следующую неделю Доун балансировала на грани жизни и смерти — оказалось, что она перенесла инсульт. Для стимуляции дыхания в горло женщины вставили специальную трубку, а в нос — катетер, через который вводили питательные растворы.

"Когда я пришла в себя, самым ужасным было осознание того, что никто из медперсонала не заметил моего "возвращения". Они обсуждали с мужем мое состояние, а я-то все слышала! Врачи сказали Саймону, что ему стоит готовиться к худшему.

В тот же день пришли мои родители и старший брат. Думая, что я в коме, они держали меня за руку и говорили со мной, а я не могла подать никакого знака, что слышу их — из-за паралича даже моргнуть или посмотреть в сторону у меня не получалось.

А затем настал тот страшный день: медсестра сняла с моего пальца кольцо и отдала его Саймону. Неудивительно, что я запаниковала. Но врачи объяснили это тем, что оно может повредить оборудование, к тому же мои пальцы могут из-за него отекать.

День за днем я жила только посещениями родных. И они, и врачи упорно уговаривали меня подать им хоть какой-то знак, хотя бы малейшее движение пальцем. Но я не могла. Плакать тоже не получалось — внешне я оставалась пациентом в коме.

Наконец, спустя месяц, мой брат Марк сказал то, чего я так долго ждала: "Я уверен, Доун слышит нас. Моргни, если это так". И я моргнула!

Врачи были поражены. С того момента мое лечение изменилось. Теперь доктора говорили со мной, а не обо мне.

Чтобы облегчить понимание, родные принесли мне алфавит и по очереди называли буквы. Когда очередь доходила до нужной, я моргала. Потихоньку складывая слова, они понимали, что я хочу им сказать. Позже моя сестра предложила поделить алфавит на четыре части, чтобы сузить область поиска и ускорить процесс общения.

Читайте: Авария и тяжелые травмы закончились… свадьбой

Первое, что я спросила: "Я умру?" Марк заверил меня, что этого не произойдет.

Тем временем сын Александр окреп настолько, что его стали приносить ко мне. Я испытывала одновременно и радость, и ярость: лежа со мной рядом, он не мог рассчитывать на объятия или поцелуй — как будто рядом с ним находилась не мама, а мумия.

Физиотерапия мне не помогала. Однако через пять месяцев я уже смогла чуть-чуть поворачивать голову. На восьмую годовщину нашей свадьбы я получила в подарок ноутбук — теперь стало намного проще общаться с окружающими. Но я стала замечать: чем свободнее я могу выразить свои мысли, тем меньше нам с Саймоном есть, что сказать друг другу.

Еще через месяц меня перевели в реабилитационный центр в Стоуке. Там-то меня и настигла новость о том, что Саймон нашел себе другую. Я почти ничего не знаю о ней, только то, что ее зовут Мария, ей 47 лет и у нее двое взрослых сыновей.

Когда мы женились, обещали быть друг с другом и в горе, и в радости, и в здравии, и в болезни. На его месте я бы не поступила так, как он. Это стало страшнейшим ударом для меня. Однако мысль о сыне не дала расклеиться окончательно.

Когда из моего горла наконец-то вынули трубку, через которую я дышала, медсестра накрасила мне ногти, и мы поехали на прогулку. Я так радовалась улице! Здорово было ощущать дуновение свежего воздуха на своем лице.

Покинуть больницу мне удалось только спустя два года. Я отправилась к родителям — наш с Саймоном коттедж был продан, хотя мои родственники противились этому как могли.

Кто-то может подумать, что контраст с моей предыдущей жизнью должен был постоянно давить на меня, но я просто приняла новые обстоятельства. Поступила в Открытый университет и уже получила степень по истории. А еще надеюсь, что рано или поздно научусь самостоятельно глотать.

С Саймоном мы развелись в мае 2005 года. Спустя полгода после развода он стал все реже приводить ко мне сына, и мне пришлось обратиться в суд. Сейчас Александр живет у бывшего мужа, но по выходным остается со мной.

Уверена, многие говорят, мол, лучше бы мне умереть, чем жить так, как сейчас. Но в определеннем смысле я могу назвать себя счастливым человеком. Я способна читать, слушать музыку, смотреть фильмы, наслаждаться ароматами цветов и чувствовать солнечные лучи на своей щеке. И самое главное — я могу наблюдать, как растет мой сын. Только за это я уже бесконечно благодарна судьбе".