Телевизионный фаст-фуд с белорусской бульбой

"Хлеба и зрелищ!" - требование старое. Но как нельзя более актуальное. И если с хлебом на постсоветском пространстве пока напряг, то зрелищ — по самое "не хочу". Причем самых низкопробных

Меня всегда удивляло (точнее, наоборот, — не удивляло уже, но возмущало), что в дружественной Беларуси программу Гордона на НТВ, например, глушили (или уж просто отключали), но исчезновение с белорусских экранов "Культуры" привело в состояние шока не только меня. Я не до такой степени идеалистка, чтобы утверждать, что "Культура" - рейтинговый канал (ибо весь шоу-бизнес держится на жестком понятии "рейтинг"), но какой процент населения, скажите, смотрит белорусский "Лад", которым — не заменили — подменили "Культуру"? Впрочем, вопросов политики и престижа государства мы касаться не будем (типичный "комплекс маленького народа" - организовать побольше каналов, построить самую большую библиотеку, установить елку выше московской...)

Поговорим о телевизионном фаст-фуде. Берем программу передач. И что же — сериал (ура, 143-я серия из 170, скоро закончится!), ток-шоу, сериал, сериал, боевик. Еще прогноз погоды — самое "смотрибельное" из всего. Иногда исторические программы (а история — так близко к политике, чем не способ манипулировать массами? Одна из самых распространенных среди мыслящей молодежи фраз: "Врешь, как белорусский учебник истории!"). И никого не смутит, что выступление митрополита будет прерываться рекламой женских гигиенических средств, где с ужасающей точностью рассказывается, как всем этим пользоваться, — видимо, из стереотипа о том, что наша невежественная барышня в жизни не догадается, что с этой прокладкой делать и куда этот тампон вставить. Но это и не удивительно — "вещизм" во всем: купили модную сумочку и прокладки, бездумно поставили в храме копеечную свечу (читай: купили себе место в раю), купили Библию за 3 тысячи рублей (интересно, в пересчете на сребреники — это больше 30, или все же нет?) И "пищей духовной" мы затариваемся как в гастрономе... нет, как в "Макдоналдсе": ведь это тоже большей частью фаст-фуд!

Фабрика звезд. При вопиющей пошлости проекта, название — гениально. Фабрика. Конвейер. Одинаковые пластмассовые куколки — одна за другой. Ну и что, что забудутся через пять минут? Настоящее тоже забывается. Многие ли помнят сегодня, кто такой, например, Башлачев? А ведь не так много времени прошло! Но гениям еще хуже — кошмар при жизни и кошмарный конец. А мы хоть при жизни урвем свой кусок, и правильно! Только не надо говорить про бессмертие души и радость творчества! "Все на свете продается, если есть чего продать..." Так-то оно так, да только что делать маргиналам-интеллектуалам и прочим странным личностям? Уйти в глубокий андеграунд? Да и потом, сами журналисты-телевизионщики тоже ведь не законченные дураки (всего только законченные циники). Почему нельзя, вместо того, чтобы опускаться до уровня публики, попробовать ее уровень поднять? Впрочем, нельзя. Человеком, которого интересуют исключительно дезодоранты и сериалы, опять-таки легче манипулировать. Как тут не вспомнить "1984" Оруэлла и машины для сочинения романов?

Еду в автобусе, смотрю на дорогу. Окно дорогого авто. Руль. Чей-то внушительный животик. Вдох-выдох. Заработал-потратил. Вот вам и жизнь, и смысл ее в контексте общества потребления. А наблюдающие картину из окна битком набитого автобуса с завистью поглядывают на машину и животик — американская мечта в постсоветском варианте. Вывески, витрины, названия салонов и магазинов, несомненно, вызывают гордость за наших граждан, знающих английский, но я привыкла гордиться еще и родным — русским — языком, а не стыдливо открещиваться от него. В Урюпинске женщина убила мужа, нанеся ему 20 ножевых ранений? Возможно, она всего лишь решила последовать советам глянцевых журналов и "окунулась в мечту, дав волю самым смелым своим фантазиям", хоть и нет у нее платья от Джона Гальяно, в котором предлагается это сделать...

Как бы там ни было, я заканчиваю писать (или уж биться головой об стену?). Пойду-ка я лучше попробую посмотреть сериал и окончательно идентифицировать себя во времени и пространстве.

Анна Бодяко