Александр Збруев: «Я не сыграл своей роли...»

Каким невероятным это не покажется, учитывая образцово-подтянутый вид Александра Збруева, но в нынешнем году он отмечает серьезный юбилей — сорок лет своей творческой деятельности. За четыре десятилетия этим поистине народным артистом сделано очень много. Он сыграл роли в тех картинах, которые уже много лет мы любим и помним. И что особенно важно — во многом благодаря ему. Достаточно назвать фильмы "Большая перемена", "Романс о влюбленных", "Одинокая женщина желает познакомиться", "Храни меня мой талисман", "Ты у меня одна", ленты Марка Захарова "Дом, который построил Свифт", "Убить дракона". В нашумевшем спектакле "Шут Балакирев" Збруев появился великолепным Ягужинским. Закулисное бытие Александра Збруева предстает очень непростым (да и у кого оно простое?). Но крылатая фраза "все мы родом из детства" в его случае звучит с почти пугающим надрывом. Поскольку этот нежно-беззаботный отрезок жизни он провел в местах именуемых "не столь отдаленными". Его мать, актриса по профессии, и отец, занимавший пост заместителя наркома связи, познакомились в театре и не смогли уже расстаться, хотя на момент встречи оба имели семьи. А на дворе, меж тем, стоял 1937-й год... У Збруева тоже было два брака. Ну а романы... О своей личной жизни он говорит или поэтически-абстрактно или стоически молчит. Что достойно уважения. Впрочем, как и многое из того, что он делает. В этом еще раз убедилась и наш корреспондент Валентина СЕРИКОВА.

- Александр Викторович, вы в сериалах принципиально не снимаетесь?

- Из тех, что мне предлагали, я кое-что посмотрел и понял, что правильно сделал, отказавшись в них сниматься. Но если бы попалась роль, которая меня завела изнутри, тогда возможно и согласился бы, если это, конечно не 15-20 серий, которые нормальный интеллигентный человек смотреть не будет, потому что сидеть две недели вечером у телевизора — смешно. Когда-то я снимался в четырехсерийной картине "Большая перемена". Вот этого "объема" и достаточно. И ее до сих пор помнят и показывают, потому что помимо прочего, там была хорошая тема. А сейчас большинство предлагаемых тем начинаются с того, что кого-то убили или отравили. Конечно, и такие явления существуют, но это же не значит, что мы ими каждый день живем. Есть еще любовь, рождение, семья. Любовь вообще очень сложная тема и тут такое можно сделать! Это бесконечная история, потому что она касается каждого. Рано или поздно человек становится раненым этим чувством.

- Но, с одной стороны есть любовь, страсть, а с другой — понятие семьи, долга, приличия. И вы через него так и не смогли перешагнуть?

- Ну, вот такой я человек. У приличия есть генетические нормы, это то, что сидит у тебя в подсознании, и ты эту черту не можешь себе позволить переступить. Как бы не пытался — не сможешь, потому что потом тебе будет плохо. И это не только в любви, а вообще — в отношении к делу, человеку и миру. Оставить семью для меня, наверное, генетически недопустимо, поскольку я никогда не видел своего отца, его расстреляли. А мою мать выслали в лагеря, и я вместе с ней до пятилетнего возраста там находился. Поэтому есть понятия, с которыми я вырос, они у меня в крови.

- То, что вы всегда хорошо выглядите, тоже у вас в крови?

- Не скажу, что так уж за собой слежу, но у меня это, наверное, наследственное, от мамы с папой. Судя по фотографиям, я очень похож на отца, а он всегда был худой, стройный. Я никогда не дотрагивался до него, он даже не знал, что я родился... Матери было трудно, очень трудно.

- Она не вышла второй раз замуж?

- Нет. Отца забрали, когда мама была беременна. И когда он уходил, то сказал: "Знаешь, Тата, родится дочь — назови Маша, а сын — Саша". Мать ходила к нему на свидания в Бутырку. А потом ей сказали, что он выбыл. Выбыл, это значит расстреляли. Когда мама родила меня в роддоме им. Грауэрмана на Арбате, ее тоже отправили в лагерь.

- Вы про ссылку, наверное, ничего не помните?

- Знаете, помню, как ни странно. Ну, это совсем детские воспоминания. Помню, как получал от мамы подзатыльники, когда она меня кашей овсяной кормила. Овсянка была неочищенная, и я пытался увернуться от ложки. Очень хорошо помню женскую баню, куда меня мама с собой брала. Может потому, что я там однажды поскользнулся, упал и сильно разбил ногу. Мама подружилась в лагерях со своей ровесницей Анной Ефимовой, актрисой кукольного театра из Питера, у которой был сын Гарик, тоже моего возраста. Сейчас он живет в Америке, имеет свой журнал. Когда наш театр гастролировал в Нью-Йорке, я оказался в ресторане "Русский самовар", где ко мне подошла одна женщина и спросила: "Вы бы не хотели увидеться с Ефимовой?". Я конечно согласился. Мне дали адрес, я поехал и у нас произошла совершенно удивительная встреча.

- А знаете, Александр Викторович, у вас в этом году юбилей — 40 лет как на экраны вышелваш первый фильм "Мой младший брат" Александра Зархи.

- Да-а?!

- ...И в нем дебютировала потрясающая троица — Андрей Миронов, Олег Даль и вы.

- И еще Олег Николаевич Ефремов играл там старшего брата. Да, это, конечно, дата. Для того времени фильм Зархи был довольно сильным. Его пару лет назад показывали по телевидению, и у меня сложилось впечатление, что в нем осталось что-то настоящее, ненаигранное: то, как играет Олег Даль, Андрюша Миронов. Сейчас, конечно, по-другому кино делают, но в этой картине есть какая-то магическая аура, сохранившаяся по сию пору. А тогда повестью Василия Аксенова "Звездный билет", по которой снималась картина, очень увлекались.

- Сегодня актерские имена, впервые появившиеся в титрах этой картины, стали уже историей. А какими вы были тогда?

- Да такими же, как на экране. Олега и Андрюшу я впервые увидел на съемочной площадке "Младшего брата". Мы еще учились, это наши студенческие годы. Особенно мы сошлись с Олегом Далем, потому что Андрюша был все-таки маминым сыном. А Олег прошел извилистый путь улицы. И у меня был опыт компаний со всякой шпаной. По сравнению с нами Андрей казался немножко другим. Одаренность Миронова уже тогда была видна. Может в этом фильме он еще не очень раскрылся, но когда мы снимали, по-человечески Андрей проявлялся какой-то своей скромностью и любвеобильностью, переживал, все ли у него получается. Он немного конфликтовал с Олегом Далем, и я был человеком, который их как бы примирял. По характеру они абсолютно разные. Андрюша, можно сказать, очень попал в свое время, хотя он был невероятно трудолюбивым человеком и за счет исключительной работоспособности, конечно, многого добился. Но мне кажется, что он так и не сыграл настоящей, большой психологической роли, а в нем был этот резерв. То есть он делал хорошие работы, но вот до конца... Хотя его как раз и любили за обаяние, легкость, музыкальность. А Олег Даль копал из глубины, вытаскивал из недр что-то больное, запускал внутрь руку и показывал свое сердце.

- Я, конечно, не собираюсь вам сыпать соль на раны... Но вот вы сказали, что Андрей Миронов при всей популярности, так и не сыграл своей главной роли, которая пришлась бы ему по внутреннему росту. А вы в "Ленкоме" такую роль разве сыграли?

- Нет, не сыграл. Я вообще не сыграл своей роли. Во-об-ще! Я сейчас не жалуюсь никоим образом, а просто констатирую факт. Сам даже иногда не знаю — за счет чего я для зрителей существую как артист? Без ложной скромности говорю. Ну, я сыграл здесь в "Иванове", "Мудреце"...Но не могу сказать, что я там открылся, выложился... То есть можно было играть, а можно было и не играть. А вот чтоб я нырнул в роль и почувствовал, что она моя...Я вот с удовольствием играл короля Клавдия в "Гамлете", поставленном Глебом Панфиловым. Важно, что это был тот самый материал, и я чувствовал какое-то движение, мог в чем-то самовыразиться. Но в "Ленкоме" у меня так и не появилось ни одной подобной роли. Смешно даже. А сегодня многие вещи мне уже просто не интересны. Конечно, есть самолюбие, тщеславие, честолюбие — все это у актера существует. Но иногда думаешь: почему оно так, а не иначе?

- Вы помимо своего главного дела имеете еще отношение к ресторану "ТРАМ", отличающегося качественной кухней и художественным меню...

- Меню сочинил писатель Дима Липскеров. Названия всех блюд типа "Третий акт", "На дне", "Монтировщик Вася", "Захаров-фиш" придумал он.

Я там как бы человек от театра, компаньон. Для того чтобы создать дело, надо обязательно иметь финансовую основу. А что мне вам рассказывать, как артисты зарабатывают? Но в данном случае мой товарищ, который ресторанным бизнесом занимается, предложил: "Давай, Саша, сделаем ресторан в "Ленкоме". И я начал двигать это дело: сначала с дирекцией театра разговаривал, потом с Захаровым. Пришлось пройти через такой круг! На меня тогда вылили достаточно: мол, котлетами собираюсь заниматься. Не хочется даже вспоминать. Но сейчас они понимают, что я был прав. А сколько прошло? Всего пять лет. Вообще это оказалось весьма интересно, поскольку там общаешься с людьми в особой атмосфере.

- Ресторан дает вам финансовую возможность быть избирательным в творчестве?

- Нет-нет. Зарабатываю я в кино, в котором снимаюсь нечасто из-за того, что в самом деле выбираю. Ну и спектакли, которые мы играем, иногда вывозим. А в ресторане мое право другое: вот хотите, могу вас пригласить, — пойдемте. Он мне дает какое-то эстетическое и моральное удовлетворение, хотя об этом обычно не говорят. "ТРАМ" не моя собственность, хотя меня там не ограничивают ни в чем. Просто я сам с головой и знаю, что можно, а что нельзя.

Валентина Серикова

"Независимое обозрение",
13.08.2003

Источник:
NOB.Ru