Яна Поплавская: Я давно не Красная Шапочка

Яна Поплавская (программа "Времечко", ТВЦ) работает на телевидении с 1991 года. До этого она снялась в двадцати фильмах, в одиннадцать лет была удостоена Государственной премии за роль Красной Шапочки. Но Серого волка и прочих злых зверей и людей популярная телеведущая уже давно не боится, потому что все время находится в окружении надежных защитников. На телевидении это коллеги, дома — муж Сергей, двое сыновей и верный пес Буч.

- Яна, неужели вы никогда не жалеете, что, выбирая между театром и телевидением, остановились на ТВ?

- Нет, нисколько. Кстати, театр не менее эфемерен: действо на сцене разворачивается только здесь и сейчас, и каждый следующий спектакль никогда не бывает похож на предыдущий. К тому же нельзя сказать, что я совершенно бросила свою актерскую профессию, поскольку долгое время совмещала театр и телевидение. Я работала в "Современнике-2", Театре имени Станиславского, у Василия Ливанова в "Детективе". Но когда в "Детективе" сменился режиссер, я решила уйти.

- А как завязался ваш роман с телевидением?

- На Авторском телевидении возник новый молодежный канал, и мне предложили вести передачу "Видеомикс" - о компьютерных технологиях. Правда, я долго не понимала, чего от меня хотят. Мне объясняли, что об актерстве надо напрочь забыть, потому что ведущий — прежде всего самоценная личность. А когда меня пригласили во "Времечко", я была беременна вторым ребенком. Очень долго сомневалась. Все-таки прямой эфир — как говорится, без права на ошибку...

- А первый эфир "Времечка" помните?

- Еще бы. Я очень волновалась. Мои руки прилипли к столу, когда я их смогла оторвать — они были совершенно мокрые. Но я мужественно продержалась весь выпуск и только в конце программы допустила ошибку. Я зачитывала текст о спонсорских призах и вместо "шляпка с вуалью" произнесла "шапка с вуалью". Все почему-то представили себе ушанку, и в эфире раздался громкий хохот, и я сама стала нервно смеяться. Как мне казалось, поначалу коллеги по программе отнеслись ко мне как к актрисе, то есть человеку пришлому. И ушло немало времени, чтобы доказать, что я могу быть журналистом. Именно здесь меня научили снимать, монтировать, писать закадровые тексты. Освоив азы профессии, я сняла сюжет про московский хоспис, где люди, умирающие от рака, проводят свои последние дни. На этот материал у меня ушло несколько дней монтажа, ночами переписывала закадровые тексты. Получился не проходной сюжет, а небольшой фильм о судьбах людей, о том, как они уходят из жизни. На АТВ это было оценено, и с этого момента ко мне стали относиться как к полноправному члену команды. Зато теперь, когда я с головой ушла в телевидение, мне практически перестали поступать предложения о съемках. И на фестивалях режиссеры порой с удивлением спрашивают: "Ты что, действительно все еще хочешь работать в кино?"

- Когда программа "Времечко" появилась, многие телезрители отнеслись к ней как к юмористической, пародирующей официозно-чопорное "Время".

- Сейчас это достаточно серьезная программа. Когда ее представляют на ТЭФИ, очень сложно бывает выбрать для нее подходящую номинацию. По сути, "Времечко" - это та же служба спасения 901. У нас есть замечательная рубрика "Дети нашего Времечка". Мы оказываем реальную помощь детям, которые живут в интернатах и детских домах.

- Ну и зрители в долгу перед вами не остаются. Я слышал, что их благодарность порой выражается в весьма экстравагантных формах. Не припомните какой-либо случай?

- С моим мужем, режиссером Сергеем Гинзбургом мы жили в санатории в Сочи, где он работал над сценарием, а я отдыхала. Однажды, когда я принимала лечебную ванну, ко мне с криками: "Родная моя, любимая моя, спасибо вам" - кинулась работница санатория и принялась меня, совершенно голую, обнимать, целовать. После этих нежностей она рассказала, что ее сына-инвалида собирались забрать в армию, и справедливости она смогла добиться, только позвонив во "Времечко". В Сочи приехал наш корреспондент, поднял кучу бумаг, и в конце концов парня вернули домой. Я понимала, что это благодарность относилась не лично ко мне, а ко всей команде, делающей программу.

- Мне рассказывали, что в дни вашего эфира пейджер программы просто перегревается от признаний в любви в ваш адрес.

- Не всегда. Тут действует какой-то непонятный мне закон: то полная тишина, то вдруг целый шквал нежных излияний. Но я получаю не только комплименты. Бывают, например, и такие реплики: "Терпеть не могу Поплавскую, уберите ее из эфира". И моя задача — не обижаться на оскорбления, а достойно делать свою работу.

- Не могу не спросить вас про первое признание в любви, услышанное вами.

- Я училась в нескольких школах, поэтому в любви мне признавались довольно часто, но относилась я к этим признаниям почти безразлично. Подружки, конечно же, сильно ревновавшие, вообще утверждали, что мальчики со мной дружат, потому что я знаменитая, а так кто бы на меня посмотрел... И когда я слышала очередное чувственное излияние, во мне сразу же включался этакий компьютер: "Он мне признается в любви просто как известной девочке?".

- Как вы считаете, из-за своей славы вы еще с детских лет были изолированы от сверстников?

- В детстве от сверстников я действительно была изолирована. И дети, особенно девочки, по отношению ко мне часто были довольно жестоки. Одноклассницы мне говорили, что я некрасивая лягушка, просто крокодил, а в старших классах они меня дразнили Гуинпленом. Я очень переживала по поводу своей внешности, много времени проплакала перед зеркалом. В те годы у меня было множество комплексов, некоторые из них не изжиты и по сию пору. Я росла и формировалась со взрослыми людьми. И мир взрослых я понимала гораздо лучше, чем другие дети. Когда наконец я сама стала взрослой, то уже знала почти все взрослые проблемы. Мои друзья смеются: ты до сих пор, как девчонка, остаешься страшной максималисткой и одновременно идеалисткой. Наверное, когда-нибудь и это пройдет, я стану вполне взрослой, но только не знаю, приобрету ли при этом что-либо или потеряю.

- Несмотря на то что вы снялись в 20 фильмах, для подавляющего большинства Яна Поплавская до сих пор остается Красной Шапочкой. Вас это не обижает?

- Нет, у меня это уже прошло. Однажды мне подумалось: если тысячи актеров работают только ради того, чтобы однажды сыграть роль, по которой их будут вспоминать, — какой же смысл мне от этого фильма открещиваться? Разве плохо, что судьба мне еще в детстве дала то, что многим, да и то далеко не всем, дает в конце жизни?

- Почему ваш муж в прошлом году ушел с АТВ?

- Сергей снимал художественный фильм "Упасть вверх", и совмещать эту работу с телевидением было невозможно. На мой взгляд, у него получился очень достойный фильм — не боевик и не смешилка, а глубокая история о женщине. Когда во время съемок я однажды пожаловалась, что мне очень тяжело, что меня достала работа, из-за которой его почти не бывает дома, Сергей неожиданно сказал, что посвящает этот фильм мне и в картине очень много того, что навеяно общением со мной.

- Тогда почему он вас не пригласил сниматься?

- Наверное, это не моя роль. Героиня — взрослая женщина, каковой Сергей меня не считает. Он, конечно, никому так не говорит и придумал замечательную отмазку, что на близких людях он не экспериментирует.

- Кто лидер в вашей семье?

- У нас матриархат, все мужчины подчиняются мне. Я у них одна и считаю, что имею право властвовать. И младшему сыну, когда он спрашивает, почему все должны меня слушаться, я говорю: "Ну я же девочка и одна, а вас вон сколько мужиков, вы меня должны жалеть, любить и носить на руках". Что, собственно говоря, они и делают.

- Как дети относятся к вашей славе, к вашему постоянному появлению на экранах?

- Они с этим растут, это часть их жизни. И дети не воспринимают меня как знаменитость. И я радуюсь, что необходима им как мама, как родной человек, вне зависимости от того — удачлива или не очень, знаменита или нет. Возвращаясь домой, я превращаюсь в простую женщину, обыкновенную маму.

- Но при этом, надо отдать вам должное, выглядите вы просто прекрасно. Вы всегда просите звонить вам не раньше двенадцати-полпервого дня. До этого времени вы занимаетесь макияжем, принимаете ванны со льдом?

- Что вы! Утро — это самая суматошная часть моего дня. Начинается оно обычно так. Сергей спит. Открывается дверь, и вся компания — старший, младший сын и собака Буч влетают в спальню и набрасываются на Сережку. Затем начинается полнейшая неразбериха, мужики, расхаживая по квартире, разыскивают свое шмотье. Один кричит: "Где мои станы?", другой: "Где мои ключи?", третий: "Где мои документы?" А собака сидит под дверью и вопросительно на нас всех поглядывает, потому что с ней уже пора гулять. А я ношусь между ними по квартире и еще пытаюсь что-то сообразить насчет завтрака. А потом одного надо отвести в детский сад, другого подбросить к институту. Поэтому утром по телефону я всегда говорю: "У меня полный дом мужиков" - и прошу перезвонить через час-полтора. Ну а что касается того, как я выгляжу, то, думаю, телезрителям передается мое душевное состояние, мой оптимизм. Моя мама — очень мудрый человек — всегда мне говорила: "Даже когда тебе хочется плакать, улыбайся, не позволяй себе жаловаться, и тебя это спасет". Я всегда ее совету следовала, и даже когда мне было чудовищно плохо, никто этого не замечал.

- Если вы вдруг почувствуете, что в кого-то влюбились, то вы честно расскажете обо всем мужу или будете держать свое увлечение в тайне?

- Никогда не следует зарекаться, но надеюсь, что чаша сия меня минует и Сергей навсегда останется для меня лучшим из мужчин. Я больше не хочу ничего выбирать, потому что свой выбор сделала уже давно. Но опять же никогда не надо забывать, что семья и любовь — это тоже работа, поиск взаимопонимания и постоянные компромиссы. Не знаю, как это происходит в других семьях, но в нашей любовь с годами как-то трансформируется, укрепляется, и уже можно сказать, что она проверена временем. Конечно, мы предполагаем, а Бог располагает. Но я стараюсь делать все, чтобы моя семья была такой, как я ее себе представляла еще девочкой.

Александр Славуцкий, "Труд"