Советский космос: Тихие жертвы

Это отрывок из готовящейся к изданию книги Валерия Шарова. Автор, биолог и журналист, в 1990 году успешно прошел всесоюзный творческий отбор, все медицинские комиссии и попал в Звездный городок для подготовки к полету на космическую станцию «Мир». В 1992 году окончил полный курс общекосмической подготовки, получив квалификацию космонавт-исследователь». Полет этот по причине развала Советского Союза не состоялся. Зато родилась книга, в которую вошли эпизоды, связанные с пребыванием в Центре подготовки космонавтов, а также практически неизвестные случаи экстремальных ситуаций во время полетов наших космонавтов и многое другое.

 Наверное, первой серьезной и самой большой жертвой землян ради прорыва в космос следует считать страшную катастрофу в СССР при запуске со стартовой площадки на Байконуре 24 октября 1960 года корабля «Восток». Следует напомнить, что он производился в страшном цейтноте и всего за двенадцать дней до намеченного на 5 ноября того же года (к очередной годовщине советской власти, как это у нас тогда водилось) первого полета в космос человека. Тогда во время взрыва на старте этой ракеты погибли 54 человека, в том числе и маршал Неделин. Погибли они в страшных муках -- фактически сгорели заживо, -- но страна и весь остальной мир практически ничего не узнали о той страшной трагедии и ее героях. Правда, старт первого космонавта все-таки решили перенести на следующую весну, дабы доработать все проявившиеся в этой катастрофе неполадки. И космические конструкторы и все члены первого отряда космонавтов СССР продолжали напряженно готовиться к задуманному прорыву нашей цивилизации.

 Но даже еще до проникновения туда первого человека космос продолжал брать от человечества страшную плату за дерзкие замыслы выйти за пределы своей колыбели.

23 марта 1961 года, на этот раз за двадцать дней до намеченного уже на 12 апреля первого старта ракеты с человеком на борту, произошла новая, ужасная и нелепая трагедия. В тот день член первого отряда космонавтов летчик Валентин Бондаренко проходил стандартное испытание в барокамере, где моделировалось нахождение человека в условиях разряженной атмосферы. Она соответствовала нахождению его на высоте 5 тысяч метров, за тем лишь исключением, что для лучшего самочувствия испытателя была насыщена чистым кислородом. И вот в первом часу ночи, во время смены датчиков на теле, Валентин протер спиртом места их прикрепления на коже и, проходя мимо раскаленной электроплитки, на которой разогревал себе ужин, случайно обронил проспиртованный тампон прямо на раскаленную спираль. Мгновенно все в барокамере превратилось в сплошной огонь. На Валентине загорелся спортивный костюм. Пока, предварительно стравив давление, открыли барокамеру, он успел страшно обгореть, но был еще жив.

 -- Никого не вините -- я сам виноват, -- еле слышно произнес он, выпадая на руки врачей и теряясознание...

И умер через три часа. «Наш звоночек» -- так ласково звали Валентина Бондаренко в отряде за его тонкий и звонкий голос. А ведь он вполне мог стать одним из первых космонавтов. Но стал первым из первого отряда советских космонавтов, кто отдал свою жизнь великому делу освоения космоса. Было ему тогда всего-то 23 года -- самый молодой в отряде.

Но, оказывается, космос требовал от людей не только такие «простые» жертвы, как жизнь. Иногда стремившиеся к нему люди и готовы были ее отдать, но этого было недостаточно. И они платили за свое стремление попасть туда иную, куда более изощренную плату.

 В январе 1969 года во время возвращения на землю «Союза-5» с космонавтом Борисом Волыновым произошла самая, пожалуй, страшная ситуация из случившихся в полетах. За исключением, конечно, тех, что закончились гибелью космонавтов. После торможения корабля для спуска не произошло его разделения с приборно-агрегатным отсеком, и аппарат летел к Земле не жаростойким днищем вперед, а совершенно не защищенной частью. И начал гореть. Свидетелями этой страшной сцены оказалась группа из отряда космонавтов, уже летавших и готовящихся к полету. Они находились в это время в ЦУПе, слышали голос терпящего бедствие Волынова, ясно понимали, что происходит и к чему все идет. Внимая его бесстрастному комментарию о происходящем («Корабль идет к Земле выходным люком. Возрастают перегрузки в нестандартных направлениях. Вижу, как языки пламени лижут стекла иллюминатора...»), все напряглись, сопереживая своему товарищу. Одних колотила дрожь, у кого-то на глаза навернулись слезы, но никто ничего не мог сделать -- только ждать и надеяться.

А был еще случай, едва не закончившийся трагедией. Два наших известных космонавта, герои, получили во время полета на борт радиограмму на коррекцию орбиты, состоящую из двухимпульсного маневра. И в ней оказалась чисто техническая ошибка, указывающая один из импульсов в противоположном от нужного направлении. Любой летчик на самолете обнаружил бы подобную грубую ошибку моментально, поскольку прекрасно понимает, что делает. И либо уточнил все у руководителя полетов, либо сам изменил команду. Космонавты же летают очень абстрактно -- законы небесной механики пока еще от них далеки. Большинство из них, даже бывшие летчики, не ощущают космический полет, как ощущает его пилот истребителя. И эти космонавты спокойненько отработали коррекционный импульс двигателя... не в ту сторону. Хорошо, он был всего-то величиной 5 метров в секунду, и, быстро заметив ошибку с Земли, его тут же исправили. А если бы дали 50 метров в секунду?! Этих космонавтов пришлось бы искать на половине дороги к Марсу!

Валерий Шаров, "Огонек"