Моздокчанин Клопен из “Нотр-Дама”

…Триумфальное шествие по планете французского мюзикла “Нотр-Дам де Пари” началось в 1998 году – после премьеры в Париже, сопровождавшейся прямо-таки оглушительным успехом. И сегодня музыкально-драматическая версия бессмертного романа Виктора Гюго – детище франко-итальянского композитора Ричарда Кочанте, поэта Люка Пламондона и режиссера Жиля Майю – уже покорила сердца сотен и сотен тысяч слушателей и зрителей в мире. А в минувшем году “Нотр-Дам” добрался, наконец, и до России. Компания “Меtro Entertainment”, относительно не так давно осуществившая в Москве постановку еще одного популярного западного мюзикла – “Метро”, – выкупила права на его показ в России сроком на 6 лет. И вот уже больше полугода русская версия мюзикла, авторами которой являются известный поэт и бард Юлий Ким, Сусанна Цирюк и Дарья Голубоцкая, с небывалыми аншлагами идет в Московском театре оперетты. Перед соблазном “озвучить” на его сцене партию Квазимодо не устояла даже такая отечественная рок-звезда, как лидер группы “Танцы-минус” Вячеслав Петкун. А жемчужина “Нотр-Дама” – знаменитый хит “ВеIIe” – звучит сегодня в исполнении Вячеслава Петкуна, Александра Маракулина (Фролло) и Антона Макарского (Феб) едва ли не из каждого второго российского окна…

На взлете сейчас интерес к “Нотр-Даму” и в нашей республике. Особенно – среди молодежи. Но вряд ли многие у нас знают, что в основном составе “русскоязычного” “Нотр-Дама” одну из самых драматически ярких и самых технически сложных партий мюзикла – партию Клопена, предводителя нищих, короля парижского Двора Чудес, поет парень из Северной Осетии, 26-летний моздокчанин Сергей Ли . Хотя совсем недавно его ария “Бродяги” звучала в посвященной “Нотр- Даму” телепередаче, которая прошла по “Первому каналу”.

…Моздок по праву гордится тем, что он – город многонациональный, и на примере судьбы Сергея это подтвердилось вполне. Отец – кореец, в маме, осетинке по паспорту, течет еще и грузинская кровь. Кстати, никто в семье профессионального отношения к искусству никогда не имел: мама работала в торговле, отец – в сельском хозяйстве. Зато все старшие в их роду были очень музыкальными, красиво пели, и это, видимо, как раз и передалось сыну и внуку.

Одноклассники Сергея – а окончил он моздокскую СШ № 1 – сейчас вспоминают: он уже в школе бредил музыкой и сценой. Еще старшеклассником играл в городском народном театре, ставил филатовскую “Сказку про Федота-стрельца” на школьных подмостках, замечательно пел под гитару. А еще – писал стихи. И увлеченность всем этим доходила у него до подлинной одержимости. Но оказалось: чтобы увидеть свою мечту воплощенной в жизнь, Сергею придется сначала пройти длинный и непростой путь в поисках себя…

После школы, в 1993 году, он подал документы в Пятигорский институт иностранных языков. Английский сдал на пятерку (а заниматься им начал, между прочим, только в выпускном классе – до этого учил немецкий), но на сочинении недобрал один балл. И тут кто-то из знакомых посоветовал ехать в Москву, поступать в Международный гуманитарный корейский университет – частный вуз, открывшийся незадолго перед тем в Первопрестольной для представителей корейских диаспор России и стран СНГ. И Сергей решил рискнуть… На филфак его приняли сразу, без экзаменов – суммы баллов, набранной при поступлении в пятигорский иняз, оказалось для этого достаточно. А действовал этот вуз тогда при Российском государственном социальном институте (ныне – Московский государственный социальный университет), куда Сергей Ли через некоторое время и перевелся. Сначала – на журфак, потом, решив сам для себя, что журналистика, все-таки, не его призвание, – на факультет психологии. Учился увлеченно, а диплом Сергея, который был посвящен такой серьезной и актуальной сегодня теме, как влияние на психику и психологию человека ВИЧ-инфекции, даже вошел в число лучших дипломов на курсе.

Казалось бы, будущее уже определено – четкое и стабильное. А душу все равно подспудно точило мучительное ощущение: не в этом твое предназначение “по жизни”, не здесь ты способен ярче всего самореализоваться и выплеснуться. Тем более что увлечения музыкой и вокалом Сергей не забросил и в вузе.

И вот тут судьба сделала Сергею Ли подарок – свела его в одной из московских студий, где он записывал свои песни, с бывшей однокурсницей, к тому времени работавшей менеджером труппы в уже гремевшем мюзикле “Метро”. Так парень из Моздока попал туда на прослушивание – и его приняли. Как признается он сам, это было настоящее счастье… А потом музыкальный мир столицы взбудоражила новость: началась подготовка к постановке мюзикла “Норд-Ост” по “Двум капитанам” В. Каверина – того самого, получившего после недавних трагических событий, связанных с захватом заложников в ДК на Дубровке, где он шел, такую печальную известность... Сергей и здесь прошел пробы успешно – и получил роль. Небольшую, но колоритную: играл обитателя московской коммуналки, дворника по имени Марат. Его тепло приняли зрители, заметила критика. А в труппе он стал любимцем… И потому трагедию “Норд-Оста” Сергей пережил очень тяжело. Этому мюзиклу он отдал полгода своей жизни. Среди погибших там – люди, которых он близко знал…

А теперь очередной этап творческой биографии Сергея Ли – это “Нотр-Дам”. И вот тут, наверное, лучше предоставить, наконец, слово самому нашему молодому земляку, – которого корреспондент “СО” разыскал по телефону в его московской квартире. Даже по голосу чувствовалось, – неожиданныйзвонок из Владикавказа, из редакции республиканской газеты “звезду” “Нотр-Дама” удивил, тронул и обрадовал. И Сергей охотно согласился на интервью, искренне поблагодарив газету за проявленные к нему интерес и внимание.

– Сергей, мюзикл “Нотр- Дам де Пари” сейчас гремит на всю страну. На роли в нем – в том числе и на роль Клопена – пробовались сотни талантливых певцов. И наша республика может только гордиться тем, что именно ее представитель по итогам такого серьезного конкурса был признан лучшим и теперь поет в основном составе этого знаменитого мюзикла…

– Честно говоря, я даже и не мечтал в свое время там, дома, в Моздоке, что когда-нибудь попаду в Москву. Но, видимо, есть какая-то сила, которая нас ведет по жизни. Может быть, иногда она ставит палки в колеса. Но не для того, чтобы мы сломились и перестали идти к своей цели, – она проверяет, насколько мы привержены тому, чего действительно хотим.

Сначала я вообще не хотел идти пробоваться на “Нотр- Дам”, потому что мне казалось: это значило бы предать “Норд-Ост”, с которым у меня столько связано, где ко мне так замечательно отнеслись. Но в “Нотр-Даме” для меня нашлась очень хорошая роль – большая и вдобавок близкая мне самому по темпераменту и мировоззрению. Необыкновенно интересно было себя в этом попробовать.

И, конечно, для меня очень и очень лестно, что я испытание выдержал. Ведь мюзикл этот – очень серьезный: и по своей драматической основе, и по требованиям к вокальной технике.

– Ты с самого начала хотел играть именно Клопена, или это был выбор режиссера? И не страшно ли вообще было браться за эту роль после блистательного Люка Мервиля?

– Я пробовался и на Клопена, и на Квазимодо – режиссер после первого прослушивания дал мне учить обе эти партии. Но потом я увидел, что там есть люди, которые поют Квазимодо куда лучше меня, – тот же Слава Петкун, что это “их” роль – и честно сделал самоотвод. А вот Клопен… Я чувствовал, что это мое. И слава Богу, что мне удалось хорошо поработать над ролью, понять своего героя, слиться с ним.

Да, на самом деле, я сначала считал, что моя задача именно в том, чтобы максимально приблизиться к Мервилю – голосом, манерами… А это оказалось очень трудно. И был такой момент, когда я уже был готов разорвать контракт. Вокально это ведь очень тяжелая роль – я срывал голос, срывал связки, у меня лопались капилляры, а добиться того, чего хочу, не удавалось. В итоге режиссер сказал: “Прекрати, не надо ничего копировать – у тебя будет свой Клопен, своя трактовка героя”. И тогда я, что называется, выдохнул.

– Если сравнивать с романом, то у Гюго Клопен – куда прозаичнее, приземленнее. А в мюзикле этот образ романтизирован, в него привнесены этакие бунтарские, робингудовские черточки… Как ты сам осмысливаешь свою роль? Какой он – твой Клопен?

– Мюзикл, конечно, сделан по мотивам романа – и тут это тоже сказалось. Но на самом деле у этой сюжетной линии “Нотр- Дама” ведь очень актуальная для нашей страны сегодня социальная подоплека. Клопен и его “отверженные” – такие же, в сущности, “лишние люди” по отношению к французскому обществу ХV века, каких немало и в современной России, и в современной Москве. Тех же, скажем, так называемых “лиц кавказской национальности” здесь можно привести в пример… И каждый раз, когда я выхожу на сцену, я думаю об этом. Может быть, мне именно потому и удалось глубже прочувствовать этот образ, что меня самого в Москве до сих пор останавливают на улице из-за моей, скажем так, неславянской внешности, проверяют документы…

– После таких вот болезненных моментов, да и вообще в круговерти столичной жизни с ее бешеным темпом, не возникает ли порой ностальгия по родине, по Моздоку?

– Самое интересное, что когда я этим летом приехал в Моздок проведать друзей и родственников, которые там у меня остались (отец, мама и два моих младших брата сейчас живут в Москве), у меня на улице тоже требовали документы, чуть ли не обыскивали на предмет провоза наркотиков – и оказалось, что подозрение у милиции вызвала, наоборот, уже моя московская прописка вкупе с длинными волосами и потертыми джинсами… Очень было неприятно и горько.

и все-таки, Моздок – это моя родина, которую я люблю. Туда возвращаешься ради того, чтобы воскресить в душе все, что было тебе когда-то дорого – чувства, воспоминания, ощущения, – увидеть близких тебе людей…

– Сергей, сейчас очередной эпизод твоей творческой карьеры – это “Нотр-Дам” и Клопен. Что же потом – или так далеко ты пока не загадываешь? И последний, традиционный вопрос “под занавес”: твои пожелания многочисленным поклонникам “Нотр-Дама” из Северной Осетии?

– Наши продюсеры планируют готовить постановку нового мюзикла, по Шекспиру – “Ромео и Джульетта”. Может быть, для меня там что-нибудь найдется – Меркуцио или Тибальд… А что бы я пожелал поклонникам “Нотр-Дама” из своей родной республики? Верить в мечту и стремиться к ней. Верить, что если ты чего-то очень сильно хочешь, – это придет. А всей республике, в свете последних непростых событий в Москве и в стране, – обязательно мира. Мира, счастья и благополучия. Ведь и мой Моздок, и вся Осетия всегда славились тем, что люди разных национальностей там живут в добрососедстве и взаимопонимании – и это обязательно нужно сохранить… Жертва, которой пал мой герой Клопен, принесена во имя того, чтобы люди перестали воевать друг с другом. И трагедия “Норд-Оста”, которая и меня непосредственно коснулась, – это, я уверен, тоже знак свыше всем нам.

Видимо, жизненная миссия этих людей, ушедших так страшно в другой мир, была в том, чтобы своей смертью достучаться до наших сердец и что-то изменить и в них, и в мире. Чтобы сам мир вокруг стал иным…

Елена КОВАЛЕНКО,
"Северная Осетия".