Мюзиклы хорошо звучат в трудные времена

Этот жанр расцвел в эпоху Великой депрессии. Теперь он переживает в США новое рождение. К чему бы это?
       Два года назад Роба Маршалла знали только любители и знатоки мюзикла. Знали как бывшего артиста, как превосходного хореографа, который пробует ставить. У него уже, правда, были успешные телефильмы: «Анни», «Золушка», «Миссис Санта-Клаус», но кто в кино обращает внимание на телевизионную биографию? Поэтому два года назад Маршалл был вполне, скажем так, в ряду. Как раз два года назад в Лос-Анджелес приехал знаменитый спектакль «Кабаре», поставленный Сэмом Мендесом на Бродвее, где Маршалл был вторым режиссером. В разговоре после спектакля Маршалл признался, что самое трудное было — уйти от магии Боба Фосса, с которым хочешь не хочешь, а будут сравнивать.
       Кто мог подумать, что через два года киномир будет воспринимать его именно как преемника и наследника Фосса, от магии которого он пытался убежать?
       Два года назад кинематографический мюзикл был трупом. Жанр, спасший кино во время Великой депрессии, жанр, обожаемый послевоенной Америкой, жанр, достойно выдержавший наступление новой лексики 60-х годов, жанр, благодаря тому же Фоссу освоивший политическую тематику, — этот жанр откинул коньки лет двадцать назад. Наследники Фосса оказались немощны. Из музыкального жанра уходили лучшие авторы и режиссеры; кинозвезды, если только они не работали на Бродвее, теряли форму — и жанр не выдержал.
       Год назад Роб обратился с предложением о постановке к руководителю студии «Мирамакс» Харви Вайнштейну. Он предложил ставить мюзикл «Чикаго», написанный в 1975 году Джоном Кандером и Фредом Эббом по мотивам кинокомедии 1942 года «Рокси Харт», которая, в свою очередь, опиралась на бродвейскую музыкальную комедию 1926 года. Когда Фосс выпустил этот спектакль, критика была восторженной: Америка только-только пережила Уотергейтский кризис, и аллюзии были свежи и захватывающи. Но и сейчас, спустя еще тридцать лет, сюжет не утратил жизненности: Америка все так же движима сенсациями (влиятельный конгрессмен потерял в прошлом году место в парламенте только и исключительно потому, что пресса заподозрила его в любовной связи с пропавшей студенткой — тело студентки через год нашли в парке, связь никогда не была доказана, пресса о деле забыла мгновенно, а конгрессмен стал «бывшим»), судебная система все так же перекошена, а шоу-бизнес все так же безжалостен. Конечно, если бы киномюзикл как жанр не замели под ковер, «Чикаго» уже давно был бы экранизирован.
       — Этот мюзикл до меня пытались пробить в середине 80-х Голди Хоун и Лайза Минелли, — рассказывает Роб. — Затем та же Голди Хоун в паре с Мадонной — не получилось. Я же шел говорить о постановке мюзикла «Рента», но что-то толкнуло начать с «Чикаго». Я, честно говоря, не ожидал, что встречу такой энтузиазм. Харви завопил: «Ты самый сообразительный человек, когда-либо входивший в эту дверь!». Оказывается, он сам носился с этой идеей.
       Во вкусах зрителей наметилась некая перемена, и Вайнштейн, безусловный гений кинопродюсерства, учуял это. Год назад — впервые после долгого перерыва — «Золотой Глобус» по номинации «Лучший музыкальный фильм или кинокомедия» получил мюзикл «Мулен Руж» с Николь Кидман.
       Киноакадемия, тем не менее, отреагировала достаточно холодно: восемь номинаций не принесли ленте ни одной статуэтки. Стало ясно, что новизну надо искать в чем-то другом.
       — Мне с самого начала было понятно, что зритель не поверит актерам, которые только что разговаривали и вдруг стали петь друг другу или из своей комнаты обращаться с музыкальными номерами прямо к зрителю. Когда-то это играло и воспринималось, но уже ушло. Попробуй сейчас повторить эту стилистику — провал обеспечен.
       Поэтому я решил, что для музыкальных номеров нужна отдельная сценическая площадка. Мы разделили пространство постановки на два мира: реальный и сюрреальный. В первом мире Рокси маниакально хочет стать артисткой, но вместо этого попадает на нары. Зато в другом мире она — звезда! В этом мире она поет, она танцует, она блещет! В этом мире она становится партнершей знаменитой Вельмы Келли (в реальном мире Вельма Келли становится ее партнершей, так как попадает в ту же тюрьму). Поэтому естественно, что в одном мире люди разговаривают, а в другом поют: это просто способ изъяснения в том мире.
       Центральными музыкальными номерами стали: «Весь этот джаз» — о сдвинутости жизни, исполняемый Вельмой Келли, и «Раззл-Даззл» — о сдвинутости людей в сдвинутом мире, исполняемый Рокси Харт и Билли Флинном. То есть актерами, играющими эти роли.
       — Первой нашлась Кэтрин Зета-Джонс. Я был потрясен, насколько она нормальная земная женщина — и в то же время замечательная актриса. У нее был богатый опыт в лондонских мюзиклах, она умеет работать в команде, она — настоящая цыганка. (Цыганка в терминах бродвейских театров — танцовщица, честно работающая в ансамбле. — М.О.) Вторым был Ричард Гир. Я его совсем не знал, то есть знал, что он — звезда, премьер, самодостаточная личность. Он оказался настоящим музыкантом и почувствовал работу через музыку. В последний день съемок он признался: «Я никогда раньше не получал такого удовольствия от работы». Главная, однако, роль в фильме — Рокси, это ее история, ее путешествие. Я пробовал на роль Рокси многих артисток: Морису Томей, Миру Сорвино, Чарлиз Терон, потрясающую Милу Йовович... А потом в Лос-Анджелесе я повстречал Рене Зельвигер — и обнаружил единомышленника. Мы очень близко понимали историю Рокси, мы практически одинаково понимали ее ранимость, незащищенность. А кроме того, сама Рене так же ранима, как и ее героиня, поэтому она очень подходила для роли.
       Съемки как таковые шли шестьдесят дней. Даже опытному режиссеру уложиться в такой срок трудно, дебютанту — просто немыслимо. О дебютанте же, работающем со звездами, даже говорить нечего. Понимая это, Маршаллу старались помочь.
       — Я принимал любую помощь с благодарностью, другое дело — я ее не всегда использовал. Однажды ко мне прямо в павильоне подошел опытный и известный режиссер и, кивнув на артистов, сказал: «Ты только помни, что они все здесь — для тебя, что они служат тебе, — и все будет нормально!». Я поблагодарил его, а потом подумал, что еще никогда не получал худшего совета; конечно же, я служу актерам, я — для них, я помогаю им выразить себя. Так, между прочим, я им и объявил, и, представь себе, работа пошла еще эффективнее.
       Было это простодушием или хитростью, но актеры выложились до конца. Несмотря на то что ни у кого из солистов, кроме Зеты-Джонс, не было опыта музыкальных представлений, они в кратчайший срок добились примечательных результатов. Чечетку Ричарда Гира сравнивают — ни много ни мало — с исполнением Фреда Астера. Голос Рене Зельвигер (которая дотоле вообще со сцены не пела) заинтересовал музыкальных продюсеров. А Квин Латифа, исполнявшая ранее песни в стиле рэп, вдруг почувствовала вкус к джазу.
       И когда фильм был готов — в срок! — пришла пора показывать его студии.
       — Я знал, что у Вайнштейна характер далеко не золотой, знал, что он может взять уже законченный продукт и потребовать переделки. Тут как раз пошли слухи о его конфликте с Мартином Скорсезе по поводу «Банд Нью-Йорка», и я себе сказал: «Началось!». Сейчас было самое время попасться под горячую руку, а я был настолько напряжен и вымотан работой, что просто не знаю, чем бы закончился этот придуманный мною конфликт. К счастью, в жизни его не было — Харви принял все как есть, не сделав ни единого замечания, и я понял, что я — попал.
       Фильм стал хитом на второй же день по выходе на экраны. Теперь уже два года подряд «Золотой Глобус» присуждается мюзиклу, а Роба Маршалла называют единственной надеждой на полноценное возрождение жанра. Фильм, режиссер и три актера номинированы на «Оскара» (всего по тринадцати категориям), «Чикаго» открыл «Берлинале» и был награжден премией «БАФТ». Да в Лондоне. Маршалл мотается из Европы в Нью-Йорк и обратно, мельком заглядывая в Лос-Анджелес. Дозвониться до него стало немыслимо сложно. А вокруг внезапно образовалась целая куча вспомогательного народа: публицисты, секретари, ассистенты — то бишь те самые, кто, по его же шутливому признанию, в меру сил мешал ему работать со звездными актерами. Короче говоря, Роб Маршалл стал знаменитостью, «селебрити». И нет никаких сомнений, что уже без особой огласки приступил к новой работе: «Мирамакс» просто так победителей не отпускает и застояться им не дает.
      
       Марина Очаковская, Нью-Йорк— Лос-Анджелес, "Новая газета"