21.05.2003 11:12

Музыкальный театр - дело тонкое

"Давненько небрал я шашки в руки", — сказал небезызвестный персонаж из "Мертвых душ" Н.В. Гоголя.
Вот и я давно не бралась за перо, хотя ко мне неоднократно обращались с просьбой о написании рецензий на текущий репертуар Астраханского музыкального театра. Но, говоря откровенно, не было охоты перечислять те "благоглупости" типа удлиненного пальца у Бартоло в "Школьном капустнике", как назвал "Севильский цирюльник" Андрей Хрипин, критик из газеты "АиФ", "собачьих" кресел в "Летучей мыши", видимо, от избытка режиссерской фантазии, мельтешащих, топочущих опричников в увертюре оперы "Царская невеста" Римского-Корсакова, мешающих восприятию гениальной музыки, в которой все персонажи настолько образно выписаны композитором, что иллюстрировать их не нужно — сиди и слушай наслаждаясь. Тем более публика, которая обычно ходит в этот театр, уже вышла из дошкольного возраста, ей ничего разжевывать не нужно. Поэтому обо всем вышеописанном дурновкусии писать не хотелось. Но вот в газете "Московский комсомолец" в Астрахани" появилась статья "Одержимый", которая меня буквально разбередила. Целый букет проблем, о которых давно надо было говорить, писать, заставил меня вновь взяться за перо.
Этим "одержимым" явился молодой талантливый режиссер Большого театра, недавний выпускник ГИТИСа Михаил Панджавидзе. Его прямая, открытая манера говорить, действовать меня настолько взбудоражила, что и мне захотелось написать о тех проблемах, которые давно накопились в театре. Ибо те славословия, которые обычно раздаются в астраханской прессе, вызывали досаду и удивление. Давно там не так безоблачно, если действительно желать добра театру. Когда организм болен, ему надо помочь с выздоровлением, а не загонять болезнь вглубь. А этот театр действительно болен — идут серые, малохудожественные спектакли, ориентированные в основном на массовый "ширпотреб". Но миссия театра должна быть несколько иной — приобщать к высокой музыкальной культуре. Естественно, ни "Доньями Люциями", ни "Бабьим бунтом" публику не воспитаешь. Хотя я понимаю, чтобы театру существовать, нужны деньги и нужна касса. Но если это насущная необходимость, то элитные спектакли должны быть высокохудожественными. А когда, к примеру, Моцарт подается с репликами типа "Восток — дело тонкое..." в спектакле "Похищение из сераля", слов для выражения удивления нет. Может быть, я так же, как Панджавидзе, высказываюсь резко. Но к любому театру надо подходить по меркам лучших образцов отечественной культуры.
В последнее время появилась тенденция переделывать оперную классику на современный лад. Мы перестали гордиться высочайшими образцами классической академической традиции, забывая, а точнее, видимо, не понимая, что Моцарт, Римский-Корсаков, Чайковский и другие композиторы были гениальными, а посему надо быть адекватно одаренным от Бога режиссером, чтобы интерпретировать шедевры "со своей колокольни". В последнее время стали говорить, что Астраханский театр зашел в тупик, что его нужно закрывать, так как он нерентабелен, или превращать его в антрепризы. Но прекрасно сказал наш губернатор А.П. Гужвин, что, если театр болен, его надо реконструировать, реформировать, реанимировать — его надо вылечить, а не закрывать. Для этого у нас есть все, нет только воли и таланта тех людей, которые призваны этим заниматься.
Вот это ключевой вопрос, которым должно заниматься руководство департамента культуры и художественное руководство театра. Но в какой степени оно может заниматься этим вопросом, если у него нет авторитетов, если в театре нет (7 лет прошло) художественного совета с приглашением в него специалистов извне. За мой 18-летний стаж работы в оперных театрах в качестве ведущей солистки, певшей с корифеями оперной сцены, ни один из театров не обходился без художественного совета.
И надо только радоваться, что появился, наконец, хотя бы один неординарный режиссер, да еще работающий в Большом театре, да еще талантливый (это очевидно по его постановкам спектаклей "Евгений Онегин" и "Тоска"), который посмел высказать свое мнение, отличное от мнения художественного руководства, — "идут бледные, скучные спектакли". И что же? Началась творческая, заинтересованная дискуссия? "Да нет же, начались интриги, саботаж, а я стал врагом № 1, — говорит Панджавидзе, — но я не приучен говорить иначе".
Театр варится в "собственном соку" без притока свежих неординарных постановщиков, это и привело коллектив к серой, малоквалифицированной работе.
В труппе театра работают певцы (за исключением 2-3 человек), окончившие Астраханскую консерваторию, в том числе и мои ученики. Как строится репертуар, как складываются взаимоотношения в коллективе, говорю не голословно, не понаслышке. Поэтому мне горько за создавшееся положение. В театре работают голосистые, одаренные артисты, но где большая часть из них, что они поют, чем заняты? На сцене мы видим 5-6 человек труппы, а что делать остальным, которые месяцами и более не выходят на сцену? Отлично окончила консерваторию Е. Курамшина (в замужестве Малышева) с красивым по тембру голосом. Прелестная, трогательная Мими, получившая оперную профилизацию в "Богеме". Мне очень жаль голосистую, интеллигентную пару: Лаптева (отпустили при катастрофической нехватке теноров) и Семиониди, которая могла быть чудесной Розиной. В каких спектаклях заняты Зашмарина, Лопатина с ярким, редким по тембру голосом, которая пока не реализовала своих возможностей, кроме партий второго плана? Руководству должно быть известно, что певец, долго не выходящий на сцену, теряет свою квалификацию.
На мой взгляд, в театре нет перспективной репертуарной политики. Надо ставить те спектакли, прежде всего на те голоса, которые справляются с репертуаром. На голоса, которые должны петь свои, а не чужие партии. Что же прогнозировать "заоблачные выси", периодически анонсируя в печати "Аиду", "Турандот", "Пиковую даму", если у певцов есть свой "потолок". Нужно пересматривать тарификационную ставку (вот лишний приток денег). Если певица хороша в оперетте или певец, в основном поющий вторые партии, у них должна быть одна зарплата, а у примадонн, таких, как Е. Михайлова, Н. Тарасова, — другая. Сейчас в театр набрали "кучу" сопрано, зачем, ведь их в театре и так много. Хотя в первую очередь нужны мужские голоса: бас, баритон, тенора. Не понимаю логики, ведь это лишние зарплаты.
Театр все время сетует: не из чего шить костюмы, делать декорации, а увеличить численность хора, приглашать новых певцов, новых постановщиков — нет денег. Ну, наверное, тогда нужно уменьшить "аппетит".
Думаю, если по-настоящему любить свой театр, заинтересованно желать ему добра и процветания, многое можно ко благу его пересмотреть.