Депутат Госдумы Грешневиков: закон о Байкале приведёт к экологической катастрофе

В Госдуме снова вернулись к законопроекту о Байкале, на этот раз в виде поправок. Что в этом законе и в экспертизе, заказанной Государственной Думой, не устраивает экологов, в интервью Pravda. Ru рассказал депутат Государственной Думы Анатолий Грешневиков.

Об экологии как науке

— Вы занимаетесь экологией. Что это за наука?

— Как нас учили в школе и в университете, экология, по определению немецкого биолога Эрнста Геккеля, — это наука о доме, об окружающей среде.

На самом деле, экология — это не мусорные кучи вокруг дома, это не загрязнение рек, озёр, это не вырубка лесов, как у нас принято считать. Экология — это та наука, которая отвечает за деяния человека.

Вот человек загрязнил речку — что от этого будет растительному животному миру и человеку? Вот исчез какой-то вид животных — что произойдёт в экосистеме того или иного региона, или страны, или планеты в целом?

Экология — это планетарная, не имеющая границ наука.

— То есть не всё так просто, как считают некоторые экоактивисты.

— Ну, у нас собачку обидели, из поезда выкинули, и активисты сразу же считают, что это экологическая проблематика. Это не так.

Я остановил закон в Государственной Думе в первом чтении. У нас почти год назад в первом чтении приняли закон о сплошных рубках на Байкале — это объявленная война Байкалу. Хорошо, что нам разрешили поставить вопрос ребром перед министерством иностранных дел.

Сейчас уже идёт массовая рубка, строительство на берегах Байкала заграждений, заборов, колючих проволок.

У всех в головах — развитие внутреннего туризма, там уже туристов больше миллиона. А что такое туристы? Это пластик, неэкологические тропы, окурки, бутылки, банки, склянки.

Пожары — это тоже человеческий фактор в 99% случаев. Вот сейчас сколько сгорело заповедников, в том числе в Коктебеле, уникальные можжевельники из Красной книги. Вспомним Кавказский заповедник. Где самшитовая роща? Туда завезли вместе со строительными материалами букашку, и она съела самшитовую рощу.

В чём опасность нового закона о Байкале

К Байкалу подошли бездумно, отменяют прежний закон "Об охране озера Байкала", который мы писали вместе в 1999 году с академиком Григорием Галазием, писателем Валентином Распутиным, и объявляют сплошные рубки. Тогда олигарх Семён Вайншток хотел построить на берегу Байкала трубопровод. Валентин Григорьевич Распутин позвонил Владимиру Путину, Владимир Владимирович приехал в Иркутск, вместе с Валентином Григорьевичем Распутиным спустился на батискафе на дно Байкала, тот ему всё рассказал. А потом академик Борис Ласкорин и Валентин Григорьевич Распутин рассказали о своих опасениях президенту Борису Ельцину. Он Вайнштоку всё по карте показал: Байкал — объект ЮНЕСКО, его надо беречь, а не загрязнять.

А сейчас появилась идея развития внутреннего туризма, потому что заграница для многих закрыта. Но ведь можно всё разумно делать. А у нас так. Кладбище нужно? Давайте рубить. Дорога нужна? Давайте рубить. Отели нужны? Давайте рубить.

Там под это 800 тысяч гектаров отведено — четыре объекта по несколько тысяч гектаров. И что останется от Байкала? Говорят, будем восстанавливать. Это называется лесовосстановление: вырубим одно дерево, а посадим якобы пять. Вы верите в это?

— Конечно, нет.

Как чуть не случился международный скандал

— Мои опасения не были услышаны в Государственной Думе. Я от министра иностранных дел Сергея Лаврова получил документы министерства иностранных дел, подошёл к председателю Госдумы Вячеславу Володину и показал их ему. Он согласился с тем, что если мы во втором и в третьем чтении примем этот закон, то Монголия выходит из межправительственного соглашения.

Монголия собиралась построить гидростанцию и забирать всю воду из реки Селенги, которая течёт по территории Монголии и России. Для Байкала это была бы катастрофа, потому что это единственная река, которая питает, держит уровень этого озера.

После этого мы договорились о том, что мы не трогаем Байкал и монголы не берут воду из Селенги.

И вдруг в первом чтении принимается закон, и пошла волна: монголы говорят, а у нас там месторождение меди, мы отдаём консорциум английской и австралийской фирмам, они построят комбинат и будут забирать из Селенги воду. И тут министерство подняло шум, и мы остановили наш закон о строительстве на Байкале.

Внутренние проблемы наши депутаты как-то не чувствуют, не слышат и не хотят принимать во внимание.

Как проводится экспертиза на Байкале

На год всё успокоилось, а сейчас подготовили концепцию поправок к этому отложенному закону, авторы — два депутата Александр Якубовский и Сергей Тен. Я снова в Думе выступил, я нашего министра природных ресурсов и экологии Александра Козлова так достал, что в "Российской газете" он сказал практически моими словами, что строить на Байкале кое-что нужно, но каждое дерево надо пронумеровать, обозначить чёткие границы для каждого объекта, сколько деревьев вырубить и т. д.

Ведь как бывает... Например, нужно сельское кладбище, значит, положено вырубить 15 деревьев. Нужна дорога, а она там уже есть, — опять новые леса рубить. Есть заросший аэропорт — пишут, что надо вырубать вокруг. А надо просто почистить растительность на аэродроме.

Здесь такой хитрый бизнес заложен. Государственная Дума заказывает экспертизу на этот вредный закон, который убивает Байкал. Экспертизу проводит финансовый институт, где штатным сотрудником является некий Игорь Семеновский. А Семеновский — штатный помощник депутата Тена.

— То есть экспертиза получилась нужная.

— Да. И притом Семеновский возглавляет аппарат межфракционной группы по Байкалу. Я подошёл к Тену, потребовал отозвать эту экспертизу и в случае отказа пообещал выступить в Государственной Думе. Пока тишина.

Поэтому я написал запрос генеральному прокурору, где обосновал, что это попахивает коррупцией и конфликтом интересов. Подождём, что ответит прокуратура. Сегодня вокруг Байкала, вокруг Волги, вокруг наших заповедников очень тревожная обстановка.

Как продавливают закон о Байкале

— Вы таким серьёзным людям столько крови попортили. Они, может, этот лес уже продали в Китае, деньги получили и потратили. И тут вдруг — никаких рубок.

— Ход мыслей правильный. Я смотрю, что присылают депутату Вячеславу Фетисову, который возглавляет Всероссийское общество охраны природы... Он один из немногих, кто тоже встал на защиту Байкала. И ему уже достаётся от высокопоставленных чиновников. Фетисову присылают документы по сплошным рубкам, как себя ведут там геологи, какие там загрязнения, сколько на Байкале мусора. Есть у нас ещё депутат от Бурятии Николай Будуев, он тоже на нашей стороне. Мы втроём как-то бодаемся с авторами этого вредного закона.

Разработали и приняли в первом чтении закон о запрещении пластика. И на год похоронили, потому что губернатор против, потому что туристам выгоден пластик. А вот Байкалу он не выгоден: микрочастицы от пластика уничтожают обитателей озера.

— C депутатами кое-как научились разбираться. Плохо еще идёт, но идёт понемножку. А вот как с людьми, как людей научить?

— Нет, с депутатами не смогли разобраться. Народ не умеет выбирать, значит, на него вешают пропаганду, подкупают, запугивают.

Я недавно встречался с алтайскими экологами. Там есть Телецкое озеро, это младший брат Байкала. Пять лет назад там было четыре лодки, а теперь их около 400. Загрязняют нефтепродуктами так, что в десять раз уже превышена предельно допустимая концентрация ПДК. Потому что нефтепродукты — вещь, опасная для растительного и животного мира.

Мы четыре года бились, чтобы после закрытия целлюлозно-бумажного производства ЦБК на берегах Байкала и запрета Китаю бутилировать байкальскую воду, там построили очистные сооружения, чтобы убрать всё, что нагадил ЦБК.

У нас почти 130 млрд было выделено на строительство очистных сооружений по стране. Это огромная сумма. Когда эти деньги пришли в муниципалитеты, там все мэры попадали, потому что таких денег ни один муниципалитет не видел никогда. 

В этом году должны были сдать очистные сооружения. И вдруг на комитете выясняется, что очистные сооружения не готовы, переносится срок.

— Очистные сооружения хоть начали строить?

— Строить начали. А как они распорядились средствами? Шум-то я поднял...