"Журналист в пролете?" или Рассказ о том, как мы не отправились на орбиту

Вокруг космонавтики множество мифов и легенд. Причем довольно известные в прошлом события в наше время обрастают новыми домыслами, которые настолько сильно искажают реальность, что она превращается в фантастику.

Так случилось и с проектом полета журналиста в космос, к которому я имел непосредственное отношение, так как не только предложил, но и несколько лет возглавлял его. Должность обязывала — я был редактором "Правды" по отделу науки и входил в руководство Союза журналистов СССР.

Небольшое отступление в прошлое.

Уже вскоре после полета Юрия Гагарина появилась идея послать первого "пассажира" в космический полет. Идея родилась где-то в недрах фирмы С. П. Королева, и наш Главный конструктор, любивший все необычное, отнесся к ней благосклонно. Вскоре идея приобрела реальные очертания. После знакомства с Ярославом Головановым из "Комсомолки", написавшем повесть "Кузнецы грома", которая очень понравилась Королеву, тот решил в первый "пассажирский полет в космос " отправить журналиста.

Мы активно включились в этот проект. В отделе науки "Комсомолки" разрабатывался антураж полета. В частности, насколько я помню, был напечатан специальный билет, придуман план передач журналиста с орбиты, разрабатывалась поддержка экспедиции в космос с Земли.

События начали развиваться стремительно (во времена Королева именно так было в космонавтике!). Группа журналистов начала проходить медкомиссию. И тут случилась первая осечка: главный кандидат — Ярослав Голованов — вы выдержал испытания медиков… Честно говоря, наш интерес (я имею в виду тех, кто работал в "Комсомольской правде") к проекту поостыл. А потом случилась беда — ушел из жизни Сергей Павлович Королев.

На этом и завершился первый космический полет журналиста — он остался на Земле.

• Формально первым журналистом в космосе можно считать Виталия Севастьянова.

Он улетел на орбиту с соответствующим документом. Однако из космоса он не передал ни единой строки для газеты, хотя после полета "оправдался" — стал ведущим телепрограммы "Человек. Земля. Вселенная". Он попросил использовать название моей книги, и я, конечно же, дал "добро". Телепередача получилась, на мой взгляд, неплохая, а потому я считал Виталия не только космонавтом, но и журналистом. Но потом Севастьянов ушел в политику, был избран в Госдуму — на том его журналистская карьера и завершилась.

Пётр Климук и Виталий Севастьянов

• Следующую попытку стать космическим репортером предпринял Владислав Волков.

Он улетел на орбиту с удостоверением "Комсомольской правды". Во время полета он писал подробный дневник, надеясь издать книгу — о ней мы договорились в канун его старта. К несчастью, полет закончился трагически — экипаж погиб. Дневник Волкова мы опубликовали, а потом и вышла книга об этом полете…

Казалось бы, на старте в космос журналиста поставлена точка. Тем более, что и в США отбор кандидатов завершился аналогично — в космос решили запускать только профессионалов: после гибели "Челленджера" был даже закон принят в конгрессе. Однако вскоре ситуация изменилась, когда японцы предложили отправить своего корреспондента на орбиту и за это щедро заплатить.

У нас уже разрастался экономический кризис. "Перестройка" Горбачева зашла в тупик, из которого выходов не было. А тут на горизонте замелькали цифры в миллионы долларов, и наши чиновники от космоса устоять уже не смогли.

Так, на мой взгляд, началось падение отечественной космонавтики.

"Космос-детям" — этот проект родился в недрах "Правды". Курировал его прекрасный человек и очень талантливый журналист Андрей Тарасов. Он сразу же оценил возможности этого движения, которое способно было объединить очень разных люде в разных уголках страны. Впрочем, не только нашей страны, но и мира. И в этом мы вскоре убедились!

Речь шла о помощи детям, пострадавшим от Чернобыльской катастрофы. А предложенный полет журналиста — это своеобразный "центр притяжения", который делал проект "Космос- детям" привлекательным. По крайней мере, нам так казалось. И мы не ошиблись, потому что у проекта сразу же появилось много сторонников. Впрочем, и противников тоже!

Противники — это те, кто посчитал, что доллары из Японии важнее, чем престиж страны и помощь пострадавшим детям.

Не буду подробно описывать ту борьбу, что началась вокруг нашего проекта. В ней много граней, но об одном человеке хочу упомянуть обязательно. О Секретаре ЦК партии Олеге Бакланове. Сорок дней назад он ушел из жизни. В те годы, когда он был во власти, я контактировал с ним часто, так как был редактор по науке "Правды".

Бакланов Олег Дмитриевич

Естественно, был у нас разговор и о полете журналиста в космос и о проекте "Космос-детям".

— Я буду поддерживать ваш проект, но афишировать это не надо. В "Энергии" против участия журналиста в космическом полете… — заверил меня Бакланов.

— Почему? Престиж космонавтики падает, ребятишки уже не мечтают стать космонавтами, а потому, на мой взгляд, проект "Космос-детям", который мы придумали, будет способствовать популяризации и науки в целом, и космонавтики, в частности.

— Я это прекрасно понимаю, на "Энергии" хотят заработать на полете журналиста. Сейчас идут переговоры с японцами, речь идет о 20 миллионах долларов, для фирмы это хорошие деньги… Если же я поддержу вас в открытую, то там неверно поймут меня.

— А если мы найдем деньги и купим ракету и корабль?

Бакланов улыбнулся:

— Вы тогда вступите в конкуренцию с японцами. Но имейте в виду, что они намного богаче вас… Я буду вам помогать…

Олег Дмитриевич сдержал свое слово.

Приведу цитату из одного исторического журнала:

"27 марта 1989 г. в Москве было подписано коммерческое соглашение о восьмисуточном космическом полете японского журналиста. Самая грандиозная в японском телевидении коммерческая сделка обошлась TBS в 37 млн долл. В результате в космос полетел не японский астронавт Национального управления по исследованию космического пространства (NASDА) на американском космическом челноке-шаттле по программе Spaslab-J, а японский репортер Тоехиро Акияма, директор бюро TBS в Вашингтоне. …

Но тогда, причем очень оперативно, в Союзе журналистов СССР появилась "Космическая комиссия", созданная редактором отдела науки газеты "Правда" Владимиром Губаревым. Она, конечно, ничего не могла сделать, если называть вещи своими именами, кроме одного — немедленно, причем гласно, выступить в СМИ с инициативой направить в космос… советского журналиста. Что и сделала… Найти средства на полет в космос журналиста, используя только голые идеи, не опиравшиеся даже на информационные поводы, было делом невозможным. Ведь без денег никуда не улетишь, тем более в космос. Губарев такой повод нашел. Он сделал предложение генсеку М. Горбачеву, чтобы тот поддержал благородный и отвечающий духу горбачевской перестройки проект "Космос — детям", в результате реализации которого все средства, полученные от рекламы, репортажей и публикаций о полете журналистов, будут переданы для оказания помощи детям. Мог ли Горбачев отказаться от такого благородного дела, когда СМИ публично сделали ему это предложение? Нет, уже не мог. Теперь он должен был на него как-то отреагировать…"

Встреча с Генсеком состоялась. Горбачев заверил, что сначала полетит в космос советский журналист, а потом уже японский. Он поручил Бакланову "контролировать ситуацию".

Однако даже секретарь ЦК партии уже не мог ничего сделать: система давала сбои, распоряжения высшего руководства не выполнялись — пришла демократия!

Нам удалось провести конкурс, в котором приняло участие около шестисот журналистов. Более 50-ти из них побывали на космодромах и в космических центрах, более 20-ти прошли медицинскую комиссию, а шесть человек получили звание "космонавт-исследователь".

Успешно развивалась программа "Космос-детям".

• Мы помогли в лечении и оздоровлении детей, пострадавших от Чернобыля, в разные страны выезжали дети на отдых, в Киеве был проведен футбольный матч между ветеранами Киевского "Динамо" и космонавтами.
• Прямо со стадиона три автобуса с подарками ушли в детские дома Белоруссии, России и Украины. Их сопровождали космонавты…
• Летчики транспортной авиации перевозили из Средней Азии и Армении фрукты в пострадавшие от аварии деревни…
• Из разных стран поступало медицинское оборудование для фельдшерских пунктов и больниц…

В программу включались все новые организации, в том числе и международные. В Париже М. С. Горбачев вручил памятные медали "Космос-детям" главам 33 стран, и большинство президентов поддержали идею сотрудничества в этой области. Письма из США, Франции, Англии, социалистических стран, из далеких Индонезии и Австралии приходили в Космическую комиссию Союза журналистов. Это были письма поддержки…

Но японские миллионы долларов "перевесили". Цена полета Таехиро Акиямо выросла до 37 миллионов.

— Я не могу ничего сделать, — признался Олег Дмитриевич Бакланов. — Даже распоряжения Горбачева не выполняются…

— Мне кажется, что наша космонавтика свернула с верного пути, такая коммерция к добру не приведет, — посетовал я.

— Я вынужден согласиться… Ну а за проект "Космос-детям" еще будем сражаемся…

Не пришлось, потому что вскоре пришел августовский путч, и Бакланов стал одним из главных его участников.

А новая власть не интересовалась космосом и космонавтикой, мол, "выживайте, как хотите".

Попытка заработать побольше денег с помощью коммерческих запусков, как и следовало ожидать, постепенно привела к деградации космонавтики. Мы начали уступать не только США и Европе, но и Китаю, Индии и даже Японии.

Я не хочу сказать, что это случилось из-за того, что в космос не полетел наш журналист. Причины несравненно глубже — и в экономике, и в деградации науки, и в социальных проблемах. Но главное — это гибель Мечты, той самой, что позволила нам после страшной войны первыми вырваться в космос, Мечты, которая вела народ в будущее, Мечты пусть призрачной, но зовущей вперед, зовущей не успокаиваться на достигнутом и иногда поднимать голову ввысь и смотреть на звезды. Мечты, которую невозможно измерить ни в рублях, ни в юанях, а тем более в долларах и евро!

Создается впечатление, что такую Мечту мы умудрились все-таки продать…