Большой брат цифрового концлагеря реально существует

Жестокая борьба за господство продолжается всю историю человечества. У каждого государства есть свои цели и задачи, несовместимые с интересами других стран. Ведь своя рубашка ближе к телу. В современном мире всё большую роль в этой борьбе играют корпорации. Пандемия коронавируса обострила все эти процессы.

А кроме того, мы постепенно были подготовлены к приходу Большого брата в каждый дом и даже не заметили, что уже находимся в цифровом концлагере. Обо всем этом и многом другом Инне Новиковой рассказал военный эксперт, главный редактор журнала "Национальная оборона" Игорь Коротченко.

Читайте начало интервью:

Игорь Коротченко: Впереди у США — перестройка

Игорь Коротченко: бумеранг цветных революций прилетел обратно в США

Игорь Коротченко: надо готовиться к новым американским гадостям

Игорь Коротченко: Россия занимает второе место по экспорту оружия

Игорь Коротченко: воспроизвести сложную систему оружия по образцу невозможно

Игорь Коротченко о коронавирусе и вакцинировании — победа будет за нами

— Игорь, ведь коронавирус и всё с ним связанное — это не только медицина, а даже больше — политика и экономика, как Вы считаете? И что в результате высветила эта пандемия?

— Здесь мы видим достаточно бескомпромиссную жёсткую борьбу. Она сопровождает всю историю развития современной цивилизации. Так было всегда и так, очевидно, будет, пока не появится мировое правительство, исчезнут национальные государства.

Вся жизнь — борьба, весь мир — арена

Но пока существуют национальные государства, у них есть и будут противоречия, потому что у каждого из них есть свои цели и амбиции. Поэтому всё будет так же, как и было на протяжении всех последних десятилетий, столетий и тысячелетий.

Хотя в последнее время судьбы мира в очень большой степени определяют не только великие державы, но и крупнейшие корпорации.

Сейчас на самом деле серьёзно обсуждается, что как раз коронавирус — это возможность для того, чтобы власть и контроль в государствах перешли от власти к корпорациям. То есть идет глобальный процесс перераспределения, осмысления действительности.

России слабые места

В этой связи слабым местом, я считаю, у России является отсутствие независимых мозговых центров, которые помогли бы государству системно вырабатывать политику в области национальной безопасности, обороны и так далее.

Мы во многом справедливо ругаем Запад, там — множество недостатков и амбиций, но сильной стороной, например, политической системы США является то, что там есть независимые мозговые центры.

Люди, заканчивая работу во власти, передав свои полномочия, уходят туда, работают профессорами и президентами частных исследовательских центров. А потом сменилась администрация — они снова возвращаются из университетов и исследовательских центров в аппарат власти.

Это такая самоподдерживающая экспертная среда, которая готовит системные обоснования тех или иных решений в области национальной безопасности. Нам надо перенимать этот опыт, я считаю, хотя бы в определённой степени.

Если во власть пришли люди не совсем компетентные в силу тех или иных причин, они всё равно могут уверенно отвечать на вызовы времени, полагаясь на информационно-аналитический ресурс мозговых исследовательских центров, имея экспертное аналитическое обоснование важных решений.

Независимые исследовательские центры по обороне, национальной безопасности и другим сферам могли бы сыграть позитивную роль в России. Сегодня такая потребность назрела. Конечно, всё это должно делаться при главенствующей методологической и идеологической роли Совета безопасности России.

— Появился интересный комментарий сразу по поводу цифровой безопасности. — "С нами государство и президент — это спасение России, а все цифровые корпорации — это рабство в цифровом концлагере". Можно с этим согласиться?

— Рано или поздно мы действительно будем жить и отчасти уже живём в условиях цифрового концлагеря, потому что камеры наблюдают за нами в подъездах и на улицах, а потом приходят штрафы. Сейчас хорошо развита и применяется система распознавания лиц.

Цифра отменяет личность

Дальше человек лишается части своей частной жизни. Глобальная сеть способна уже практически всё контролировать. Можно взять любого отдельного индивидуума и сделать из него объект контроля — и всё, ты лишаешься прайвеси, уже не принадлежишь себе.

Это серьёзный системный вызов, на который, кстати, надо давать ответ. Возможно, в рамках цифрового суверенитета необходимо обеспечивать цифровую безопасность граждан.

Это тоже серьёзный вопрос нашего будущего. Потому что очень важно, кто будет за тобой следить, как будут использоваться данные?

Большой брат

Большой брат за тобой сейчас уже наблюдает. Это не всегда плохо. Вышел на несанкционированный митинг или совершил какое-то преступление, твоё лицо сразу попало в систему распознавания лиц.

Дальше тебя автоматически устанавливают по базам выдачи загранпаспортов либо внутренних паспортов, кто ты есть, дальше через налоговую службу устанавливают, где ты работаешь, какие у тебя доходы.

— Сиди и не дергайся.

— Да, дёргаться бессмысленно — только себе дороже. В принципе, должен быть принят Цифровой кодекс. У нас есть Уголовный кодекс, Административный кодекс, Земельный кодекс…

Поскольку виртуальный мир приобрёл такое значение и продолжает развиваться, нужен и Цифровой кодекс, где эти вещи будут конкретным образом зафиксированы, чтобы был баланс между интересами государства и балансом интересов личности.

Ведь базами данных торгует кто угодно. А теперь могут записать всю личную жизнь, поведение и так далее. Все это может быть зафиксировано на диске и использоваться злоумышленниками. Это очень серьёзно. Поэтому цифровой концлагерь уже реально существует.