Академики Дубны: "Мы бродим по микромиру"

Именно отсюда, из Дубны, начался великий поход в микромир, который привел к открытию многих тайн Вселенной. А ведь сделаны только первые шаги…

Впрочем, еще несколько лет назад показалось, что физики остановились, что дальше продвинуться невозможно, что перед ними непреодолимой стеной встали "джунгли неведомого", в которые проникнуть в ближайшие десятилетия просто невозможно.

Однако наука, как известно, держится на "чудаках", которые всегда находят выход из безвыходных ситуаций. Так и случилось на этот раз…

Открою секрет: эти "чудаки" живут и работают в Дубне.

НИКА — это фантастика.

НИКА — это мечта физиков.

НИКА — уникальная атомная машина, которая позволит ученым проникнуть в глубины Вселенной.

Наконец, НИКА — это красиво, а значит это настоящая наука, та самая, что просто не имеет права не быть изящной, оригинальной и не требующей от ее творцов преклонения.

НИКА — это будущее науки не только российской, но и мировой.

В Объединенном институте ядерных исследований в Дубне Председатель Правительства Михаил Мишустин, увидев НИКУ, не мог не впечатлиться этой установкой и пообещал всячески помогать ученым. Это естественно, так как НИКА — один из немногих отечественных проектов, находящихся на передовых позициях мировой науки.

В середине ХХ века Дубна славилась своим синхрофазотроном. На нем мечтали поработать ученых разных стран, так как он позволял им проникнуть в глубины микромира. Значение пуска синхрофазотрона сравнивали с полетом первого искусственного спутника Земли (кстати, оба были запущены в 1957-м году!), а потому Дубна стала своеобразной Меккой для физиков.

Но потом синхрофазотрон выполнил свою миссию, уступив первенство более мощным физическим машинам в ЦЕРНе. И он стал историческим памятником. В Лаборатории физики высоких энергий имени В. И. Векслера и А. М. Балдина наступило "научное затишье".

И вот появилась НИКА!

Это последнее звено в цепочке ускорителей, что работали в Дубне. И вместе с ними эстафету научную передают друг другу замечательные ученые, что работали здесь. Их именами гордится Лаборатория высоких энергий. Мне довелось в разные годы общаться с учеными, и сегодня отдельные фрагменты бесед с ними сливаются в единый рассказ об ускорителе Дубны, и о тех достижениях, что получены здесь.

Академик Владимир Векслер:

"Благодаря огромной помощи Академии наук СССР и Государственного комитета по использованию атомной энергии принцип автофазировки начал получать экспериментальное воплощение уже в 1945 году, когда мы приступили к созданию ускорителей нового типа. В этот период мне посчастливилось воспользоваться работой, опытом и поддержкой многих выдающихся инженеров нашей страны, которые внесли большой вклад в дело создания ускорителей и экспериментальной базы физики высокой энергии…

Мощные ускорители дали возможность получить огромный поток новых фактов, создавших, по существу, новую главу в физике высоких частиц. И как это всегда бывает, быстрое развитие этой области науки непрерывно выдвигает новые и новые задачи. Уже сейчас физики чувствуют необходимость создания ускорителей на сотни и даже тысячи миллиардов электронвольт.

В этой связи я не могу не отметить с некоторой тревогой, что порожденный нами ребенок — я имею в виду мощные ускорители — растет столь быстро и потребляет столь огромные средства, что уже сейчас способен поглотить ресурсы многих стран мира. Именно поэтому нельзя переоценить значение международного сотрудничества ученых в области высоких энергий. По-видимому, уже пришло время, когда не только в космосе, но и в нашей земной физике исключительно плодотворным будет сотрудничество стран для проникновения в глубины микромира".

Академик Александр Балдин:

"В 70-е годы коллектив ЛВЭ нашел новое научное направление — релятивистскую ядерную физику, получив впервые на синхрофазотроне пучки ядер, движущихся со световыми скоростями. Это направление позднее получило развитие на крупнейших ускорителях мира.

Однако лидирующие позиции ЛВЭ удалось сохранить благодаря созданию нового ускорителя — нуклотрона, основанного на технике сверхпроводимости, с использованием зданий и сооружений синхрофазотрона. Сейчас работают оба ускорителя. Происходит плавный переход исследований с синхрофазотрона на нуклотрон. Уникальность пучков ускорительного комплекса ЛВЭ привлекает (с серьезными материальными вкладами) физиков США, Франции, Японии, ФРГ, Италии и многих других стран…"

Академик Алексей Сисакян:

"НИКА — это возрождение одной из старейших Лабораторий института. Площадка, где расположен синхрофазотрон, образно говоря, умирала. И те две тысячи человек, которые на ней работают, по большому счету оказывались без большого и нужного дела. Я собрал теоретиков и предложил "мозговой штурм, мол, есть техническая база, есть специалисты, а следовательно, мы можем работать в той области высоких энергий, которая недоступна другим. Мне возражали — нет денег, государство не поддержит, ничего не добьемся. Но я считаю, что непреодолимых препятствий нет… Так и произошло…"

Профессор Владимир Кекелидзе:

"Здесь появился синхрофазотрон, и началось восхождение физики высоких энергий, а вершина его — Большой коллайдер в ЦЕРНЕ… К сожалению, в современной истории нам уже не суждено догнать своих коллег — слишком дорогое удовольствие подобные ускорители, и создавать их по силам только международному сообществу. Что мы и наблюдаем сегодня…

А зачем нам все это нужно, почему мы стараемся проникнуть как можно дальше в глубь материи? По сути дела, ускорители — это одновременно телескопы и микроскопы. С их помощью можно докопаться до "кирпичиков" вещества — на сегодня это кварки и лептоны. Пока мельче объектов нет, именно с них все начинается.

Чтобы проникнуть глубже в материю, нужно больше энергии. И тогда мы сможем лучше понять не только структуру материи, но и взаимодействие между "кирпичиками" мироздания. Понятно, что сделать это нелегко, и каждый шаг дается с большим трудом и требует немалых средств. А почему ускоритель — ученые сравнивают с телескопом? Потому что вся Вселенная началась с одной точки — с Большого взрыва. В первую секунду кварки объединились с нуклонами — это протоны и нейтроны, те в свою очередь образовали ядра, тут вмешались лептоны и появились электроны и атомы, потом молекулы и так далее. И вот, наконец, звезды, галактики, планеты — Земля в их числе. То есть родилась современная Вселенная. В первую секунду Большого взрыва произошло формирование вещества в том виде, в котором мы сегодня его имеем.

Ускоритель-телескоп позволяет нам проникать в глубь времени, приближаться к истокам Вселенной. Не сокращать расстояния, а спрессовывать время. Потому и такое сравнение допустимо. По крайней мере, оно образное и довольно точное."

Читайте также: Владимир Кекелидзе: "Мгновение рождения Вселенной"

Академик Григорий Трубников:

"Дубна — уникальное место, она у меня всегда в душе. Картина вот на стене в кабинете: смотрю на бесконечную волжскую набережную, цветущие яблони. Дубна, конечно, большая страница в моей жизни. Сами посудите: у меня дети там родились и живут, ходят в школу и в садик. Я там познакомился со своей женой, обрел семью. У меня в Дубне, наверное, основной мой круг общения сформировался. Несколько лет жизни в общежитии сформировали круг общения из самых ярких ребят, приехавших в Дубну со всей страны — сейчас они научные звезды, добившиеся успеха и признания. В Дубне для себя принял решение о карьере в науке. В Дубну приехал учиться и набираться опыта, предложили заниматься автоматизацией физического эксперимента. Физику тогда не понимал настолько глубоко, как этого требовал институт, но среда была мотивирующая — хотелось учиться и расти. Люди, в руки которых я попал, просто фантастические какие-то — мои учителя и наставники, мои старшие товарищи разных возрастов. Потрясающие ученые и инженеры — ребята, искренне преданные науке, готовые возиться с учениками и растить себе подобных. Прекрасный сильный научный коллектив, амбициозный, разносторонний. Мой научный руководитель член-корреспондент РАН Игорь Николаевич Мешков (дай Бог ему еще долгих лет жизни!) до сих пор сохраняет исключительно ясную голову и потрясающую жизненную энергию. Даст фору любому 30-летнему. У него до сих пор много учеников и постоянное развитие, бурление вокруг него. Он сейчас один из руководителей строительства уникального коллайдера НИКА, при этом имел счастье быть причастным к первым коллайдерам в мире в Новосибирском академгородке. То есть вот он действительно основатель научной школы, в которой я имел честь быть воспитанным.

И вообще, мне, конечно, безумно повезло, что в Дубне имел счастье быть причастным к большому проекту. В общем, я попал в правильные руки, в правильное место и в правильное время, когда в Дубне зарождались крупные, крупные международные проекты. А потом попал в проект НИКА с легкой руки Алексея Норайровича Сисакяна, прекрасного ученого и организатора. Дальше, академик Виктор Анатольевич Матвеев — уникальный выдающийся физик-теоретик, который был моим наставником последние годы.

А сколько еще замечательных старших товарищей и наставников мне помогали — боюсь кого-нибудь забыть, поэтому не перечисляю. И поэтому у меня Дубна, конечно, ассоциируется исключительно с высочайшей научной репутацией, интернациональной — это важно! Каким-то таким, во-первых, островом стабильности, во-вторых, местом постоянного роста и развития. Таким ее и закладывали в свое время Курчатов и Боголюбов…

Я надеюсь, что где-нибудь уже скоро будет закончена сборка кольца коллайдера. К этому времени уже будут готовы все остальные элементы огромного комплекса. И дальше начнется, конечно, самое интересное — настройка машины и первые шаги эксперимента — очень сложного, но и самого долгожданного процесса, открывающего нам тайны мироздания…"

Читайте также: Академик Трубников: "Наука - это рывок в будущее"

… Что остается добавить к сказанному? Перефразируя афоризм прошлого, скажу лишь одно: "верной дорогой идете, товарищи ученые! Только не останавливайтесь на своем нелегком пути!"