Ядерное оружие: от Сталина до Путина. Часть 11 - Новости Академии наук

Фрагменты истории в воспоминаниях и документах

70 лет назад — 29 августа 1949 года — была испытана первая советская атомная бомба. Это событие коренным образом изменило ход развития человеческой цивилизации. В декабре 2019 года триумфальный полет "Авангарда" — принципиально нового ядерного оружия — стал своеобразным финишем "Атомного проекта СССР и России".

Фундаментальный труд нашего автора писателя Владимира Губарева "Ядерное оружие: от Сталина до Путина" рассказывает о нелегком пути, который пролег между этими событиями. Автор встречался с великими учеными страны, бывал в закрытых городах, присутствовал при уникальных экспериментах и испытаниях. Многие страницы "Атомного проекта" открываются впервые. Фрагменты этой уникальной книги "Правда.Ру" предлагает читателю.

Читайте начало цикла:

Лев Рябев: "Панорама атомного века"

Атом для мира. Но пока секретно…

Историки любят шарахаться из одной крайности в другую. Все зависит от того, какой именно "заказ от власти" они получат. Впрочем, и пропагандисты тоже…

В самый разгар "Холодной войны", когда ядерная гонка двух сверхдержав — СССР и США — приобрела невиданный размах, газеты пестрели статьями о мирном использовании атомной энергии. Популяризаторы науки рассказывали о благородном влиянии излучений на рост цветов и злаков, о консервировании с помощью волшебных лучей, об излечении неизлечимых форм раковых опухолей. И самое главное во всей этой пропаганде то, что это была правда: роль ионизирующих излучений в разных областях нашей жизни — от промышленных установок и до лучевой терапии — огромна и весьма полезна.

А потом "Холодная война" стала прошлым, и тогда уже шквал критики обрушился на военно-промышленный комплекс, на физиков, на весь "Атомный проект", мол, все, кто участвовал в нем — злодеи, способные думать только об одном: как уничтожить планету и все живое на ней.

Мы разучились думать и мыслить, а потому предпочитаем только черный цвет или белый, в разные там оттенки и полутона стараемся (или уже не умеем?) не замечать. Нам кажется, что жить так легче, и ошибаемся!

Представление о том, что ученые и руководители страны были заняты только одним — созданием атомной бомбы — ошибочно. Да, нужно было в кратчайшие сроки создать новую оборонную отрасль промышленности и сделать ядерное оружие, и этим в основном занимались участники "Атомного проекта СССР". Однако далеко не все ученые страны были привлечены к нему, и у них был свой интерес к новым направлениям в науке, рожденным ядерной физикой.

Президент АН СССР академик С. И. Вавилов направляет Сталину подробные предложения об использовании ядерной энергии в технике, химии, медицине и биологии. Этот тематический план был результатом коллективной работы многих членов Академии наук. Их предложения президиум Академии обобщил, выделил главные направления и представил Сталину.

Заканчивался 1946 год. И. В. Курчатов еще не пустил свой реактор — это случится через две недели, но Совет Министров СССР принимает Постановление № 2697-1113 сс, которое определяет судьбу мирного атома. Это случилось 16 декабря 1946 года.

"Пусть будет атом рабочим, а не солдатом…"

Фраза Курчатова, сказанная им через десять лет, станет крылатой. Жаль, что нет возможности запускать время вспять, иначе великий ученый ХХ века должен был сказать ее именно в декабре 46-го, когда мирный атом начинал свою биографию…

Как всегда в таких случаях, Постановление СМ СССР отличалось конкретикой:

"1. Принять представленный президентом Академии наук СССР акад. Вавиловым С. И. тематический план научных и исследовательских работ в

технике, химии, биологии и медицине по изучению атомного ядра и использованию ядерной энергии, подлежащих выполнению научно-исследовательскими учреждениями Академии наук СССР и министерств согласно Приложениям № 1 и 2.

2. Для руководства научно-исследовательскими работами… образовать при президенте Академии наук Ученый совет в составе: акад. Вавилов С. И. — председатель, акад. Скобельцын Д. В., акад. Фрумкин А. Н., акад. Несмеянов А. Н., акад. Орбели Л. А., акад. Максимов Н. А., чл.-кор. Академии наук СССР Кикоин И. К., проф. Франк Г. М…"

Понятно, что сразу же уровень исследовательских работ в новой области был задан очень высоким: имена крупных ученых говорят сами за себя.

Приложение № 1 было "секретным". В нем различным научным учреждениям и институтам поручались темы, которые в какой-то мере соприкасались с разработкой оружия. К примеру, в этом списке значились:

"…Поисковые работы по вопросу прямого преобразования энергии радиоактивного излучения в другие формы энергии.

…Сжимаемость металлов при высоких и сверхвысоких давлениях.

…Радиохимические исследования.

…Изучение радиоактивного распада в земной коре.

…Влияние облучения ионизующей радиации на рост и обмен веществ.

…действие радиоактивных излучений на функции органов чувств.

…Терапевтическое применение новых видов радиации и радиоактивных веществ как метод изучения действия радиации на здоровый и больной организм…"

Приложение № 2 было "открытым". Оно содержало перечень работ, которые надлежало выполнять по поручению Ученого совета АН СССР. В частности:

"…Изучение свойств нейтрино и его влияния на ядерные процессы.

…Изучение моментов атомных ядер оптическим методом.

…Конструирование типовых приборов для радиоактивных исследований (ионизационные приборы, камеры Вильсона, счетчики и пр.)

…Обмен веществ в растениях (с помощью меченых атомов).

…Диагностическое использование искусственных радиоактивных веществ как метод изучения заболеваний.

…Проблема источников звездной энергии в связи с ядерными реакциями в условиях высоких давлений и температур.

…Исследования распределения изотопов на поверхности звезд по звездным спектрам в связи с проблемой источников звездной энергии…"

Мне кажется, тут уместны небольшие комментарии.

Во-первых, многие современные направления в нашей науки, гордящиеся своими достижениями, начали бурно развиваться благодаря этому Постановлению.

Во-вторых, иногда нынче говорят о том, что власть не должна вмешиваться в процесс развития науки. Этот пример из 1946 года показывает, что такие утверждения неверны: власть должна прислушиваться к мнению ученых и, опираясь на него, поддерживать их — только в этом случае успех обеспечен.

И, наконец, последнее. Уровень чиновников, которые принимают те или иные документы, связанные с развитием науки и промышленности, должен быть высоким — по крайней мере, их образованность должна соответствовать тем решениям, которые они должны принимать и выполнение которых обеспечивать. События в России в 90-х годах ХХ века и начале ХХ1-го убедительно продемонстрировали, как необразованность и некомпетентность чиновников в высших эшелонах власти приводит к трагедии государства и общества.

Хранить только в личном сейфе!

Создавалось впечатление, что И. В. Курчатов не хочет расставаться с "агрегатом № 01"!

24 марта 1947 года он посылает Л. П. Берии подробный отчет о научных результатах, полученных с помощью уран-графитового котла с 25 декабря 1946 года и до 20 марта 1947 года. Перечень исследований, проведенных за три с половиной месяца, внушителен, что позволяет Игорю Васильевичу просить Берия (а, следовательно, и Сталина) не переносить котел из Москвы на площадку завода № 817, как это предусматривалось первоначально.

Сам же Курчатов предполагал осуществить физический пуск котла, а затем разобрать его, чтобы использовать материалы (их ох как не хватало!) в первом промышленном реакторе. Однако ситуация изменилась, и об этом Курчатов пишет Берии:

"…решение неотложных задач технического проекта промышленного котла будет в полном объеме получено к нужным срокам только в том случае, если физический котел будет работать на площадке лаборатории до 1 сентября 1947 года"

Именно к этому сроку Курчатов предполагает провести исследования влияния радиации на конструкционные материалы. Важно выяснить, как именно изменяются их механические свойства.

Берия дает "добро". На документе приписка: "По указанию тов. Берия Л. П. прошу хранить этот документ только в своем личном сейфе". А распоряжение о дальнейшей судьбе "агрегата № 01" выглядит так:

"Обязать Лабораторию № 2 АН СССР осуществить разборку агрегата № 01 к 1 ноября 1947 года и передать содержащийся в нем металл и двуокись А-9 Первому главному управлению при Совете Министров Союза ССР для использования, в том числе: 3 000 кг блоков металла для извлечения конечного продукта, 3 500 кг блоков металла, некондиционных по размерам, 6 000 кг блоков металла, некондиционных по примесям, и 11 570 кг двуокиси для переработки и выплавки кондиционного металла, а 21 000 кг блоков металла — для использования в агрегате № 1".

Материалов и урана (А-9) для первого промышленного реактора не хватало катастрофически, а потому и сам Курчатов не возражал, чтобы первый реактор, пущенный им в Москве, был разобран. Но история распорядилась по-своему. Строительство "агрегата № 1" задерживалось, запланированные сроки срывались, а потому "агрегат № 01" пока не имело смысла разбирать. Да и Курчатов ошибся: он еще не знал, что для исследовательских работ по воздействию радиации на конструкционные материалы потребуются не месяцы, а многие годы. И в таких научных работах "агрегат № 01" будет незаменим.

В "Отчете о ходе научно-исследовательских и практических работ по получению и использованию атомной энергии за 9 месяцев 1947 года", представленном И. С. Сталину говорилось:

"В течение 1947 года на физическом уран-графитовом котле (пущенном 25 декабря 1946 г.) сотрудниками лаборатории № 2 непрерывно производились опыты и исследования, которые дали возможность проверить все исходные физические и технические данные, положенные в основу проекта строящегося промышленного уран-графитового котла (завод № 817)".

Какой же смысл демонтировать котел, если на нем ведутся исследования и получаются уникальные результаты?!

Понятно, что И. В. Курчатов убеждает руководство отказаться от первоначального плана и оставить котел в Москве. Тем более, острота с ядерными материалами начала спадать — в том же "Отчете" есть такие слова:

"Проведенные исследования показали, что наша промышленность в состоянии изготовить материалы такой чистоты, чтобы вредное поглощение нейтронов в них находилось в пределах допустимых норм, чем обеспечивается запроектированный физический процесс в промышленном котле".

Одним из весьма весомых достижений было выделение из облученного в котле урана около 160 микрограмм плутония. С ним начали работать сотрудники НИИ-9, которые начали проверять химическую схему комбината № 817. В феврале 1948 года плутония было уже 2 000 микрограмм, и теперь уже металлурги смогли убедиться в верности своих расчетов.

Однако во всей той эйфории, которая окружала "агрегат № 01", проскальзывали и настораживающие нотки.

И.В. Курчатов отмечал:

"Излучения физического котла исключительно вредны в биологическом отношении. Опыты, произведенные секретной радиационной лабораторией Академии медицинских наук, руководимой чл.-кор. Г. М. Франком, на мышах, крысах, кроликах, собаках, даже при пусках котла на относительно небольших мощностях порядка 150 киловатт во всех случаях привели к гибели животных или мгновенной смерти или же имевшей место через 2-3 недели и в редких случаях через несколько месяцев — из-за изменения состава крови и нарушения явлений обмена в организме".

Это был "первый звонок" той опасности, которая подстерегала всех, кто начинал "Атомный проект СССР". Многие из них заплатят своей жизнью и здоровьем за те крупицы Знания, которые приходилось им вырывать у Природы.

Теперь рядом с физиками у "агрегата № 01" и всех остальных реакторов всегда будут работать биологи и медики.

Много лет будет первый в Европе реактор служить науке, а потом станет музейным экспонатом. Правда, весьма своеобразным — при необходимости можно вновь на нем осуществить "физический пуск", будто идет не ХХ1 век, а декабрь 1946-го…

Читайте продолжение:

Ядерное оружие: от Сталина до Путина. Часть 12

Ядерное оружие: от Сталина до Путина. Часть 13

Ядерное оружие: от Сталина до Путина. Часть 14

Ядерное оружие: от Сталина до Путина. Часть 15